Как глупо все вышло. Сознание медленно ускользало, и постепенно омегу окутала нега и спокойствие. Тяжесть в груди и невыносимое томление угасли, позволив ему уснуть на пару часов, чтобы еще до наступления рассвета узнать приговор, вынесенный ему самыми близкими оборотнями.

Максим

Максим принял стакан с крепким алкоголем из рук Виктора и сел в одно из кресел в его кабинете. Рядом на диване сидел клевавший носом Елисей, и Виктор занял место рядом с ним, обняв мужа. Четверо оборотней спорили и рычали друг на друга почти до утра, и наконец-то пришли к соглашению, которым все остались недовольны, но поменять что-то было бы еще худшим решением. Никто не получил того, что хотел. Однако Максим был удовлетворен уже тем, что ему не придется связывать себя на всю жизнь с Никитой, а мать омеги, от криков которой разболелась голова, не получит то, на чем настаивала очень рьяно.

– Простите, что испортил вашу свадьбу, – буркнул Макс, опрокинув в себя весь бокал.

Жгучее ощущение прокатилось по горлу и на краткий миг согрело, тут же угаснув. Ему захотелось еще. Напиться до чертиков, чтобы забыть все произошедшее, а завтра быть не в состоянии стоять на ногах.

– Да, мог бы сдержаться хотя бы раз, – с раздражением бросил Виктор.

Макс поморщился и потянулся за бутылкой, которая будто нарочно стояла слишком близко к нему. Наливая себе вторую порцию янтарного напитка, он думал о том, что правда смог бы, окажись это кто-то другой, а не проклятый Никита. Прохвост засел в груди ядовитой занозой, яд которой опьянил. Альфа готов был упасть к его ногам еще до того как отведал на вкус, а когда лишь прикоснулся. А теперь все внутри разъедало от ярости при мысли о том, как его окрутили. Обвели вокруг пальца как последнего лопуха.

– Каждый может ошибиться, не так ли? – съязвил Макс, возвращая хмурый взгляд Виктору.

Уж он-то должен был понимать его как никто другой. Ведь сам купился на мордашку и феромон, едва познакомившись с Зайцевым. И только благодаря чудесному жениху, и в чем-то самому Максиму, друг избежал фатальной ошибки. А проклятый омега вернулся к своим проделкам.

– Я уже не раз повторил, – подал голос Елисей. – Врач подтвердил, что у Никиты началась течка, и хуже стало от того, что он напичкал себя подавителями до критического предела. Думаю, вы оба не виноваты в том, что произошло.

Макс сжал челюсти, и напрягся всем телом, подобно тетиве лука, готовый в один миг снова сорваться и пойти к омеге. Альфа давил в себе это непонятное желание оказаться рядом и презирал себя за слабость. Он бы хотел поверить, что выбивший из него дух феромон был настоящим и поплывший, ласковый и тянувшийся к нему Никита был искренен. О небо, руки дрожали как у юнца от волнения, когда он пробрался ими под ненавистную одежду и прикоснулся к очень горячей, шелковой коже.

Максим мотнул головой и наполнил бокал в третий раз, и закинул ногу на ногу. Ему было мало и хотелось еще. Однако сковавшие его условия требовали сохранить рассудок, иначе все пойдет прахом.

Он открестился от брака из-за своей помолвки, обязуясь дождаться первых признаков беременности, если таковое случится, а потом назначить Никите содержание, не претендуя на его свободу. А если же беременности не будет, то на него же и возлагается обязанность выплатить компенсацию, которую с боем отвоевывала мать Никиты. Как ни посмотри, для альфы все было выгодно, как и для омеги. Но Максим не чувствовал себя удовлетворенным. У них все произошло по согласию и необходимости в браке не было бы, не окажись проклятый омега невинен.

Альфа заскрежетал зубами и поднялся на ноги.

– Как и планировал, утром я возвращаюсь к семье, – оповестил он парочку, устроившуюся вполне удобно на диване.

Виктор держал Елисея на коленях, а омега уже посапывал, уткнувшись мужу в шею.

– Ты мог бы остаться здесь, – уже спокойнее проговорил Виктор.

Друг настаивал на браке, пусть мог не спрашивать ничьего согласия на правах главы клана, но Елисей стал для него голосом рассудка. Омега предложил не торопиться, и позволить Максиму просто оставить Никиту рядом с собой до выяснения последствий. Зная о том, как стали дружны братья, Максим удивился бы, если бы Елисей хоть на крупицу был склонен к интригам или хитрости. Но это предложение также играло лишь в его пользу. Он избавится от визгливой гарпии, требовавшей денег, а когда прибудет домой, просто дождется подтверждения того, что минутная слабость осталась без последствий. В лоне его семьи, один и без поддержки, Никита не сможет пользоваться уловками, а еще не сможет внимать напутствиям своей матери, и альфа допускал, что они даже смогут договориться. Поэтому отъезд был все же идеальным вариантом.

– Нет. Здесь я уже не нужен. Вернусь, когда вы утонете в пеленках и подгузниках.

– Думаешь, я доверю тебе нянчить ребенка? – усмехнулся Виктор. – Ты же его уронишь или потеряешь, едва взяв на руки.

Макс криво улыбнулся. Лед, в миг появившийся между ними, тронулся.

– Ты меня недооцениваешь.

Альфа протянул руку и друг пожал ее. Максим вышел из кабинета с тяжелым осознанием того, что покинет этот дом еще до того, как остальные оборотни поднимутся из своих постелей. Он преодолел коридор и спустился на второй этаж. До спальни оставалась всего пара метров, когда Максим встал, как вкопанный.

На кушетке в коридоре лежал голый омега, укрывшись одним лишь полотенцем.

– Какого, – прошипел Максим, сделав шаг назад.

В темном освещении золотистая кожа отдавала синевой. Никита лежал, поджав ноги к груди и мелко дрожал, что было отчетливо видно даже на расстоянии. Макс медлил всего секунду, закрыв глаза и глубоко втянув воздух, наполненный едва уловимым, перебитым лекарствами феромоном.

Злые слова вертелись на языке, но выплеснуть их было не на кого. На счастье этого беспечного дурачка, они были в доме главы клана, где никто не мог покуситься на беззащитного омегу. И где же находилась сама заботливая мамаша, которая позволила сыну остаться в таком виде? Не иначе, планировала, чтобы они оба еще раз оступились.

Стараясь не вдыхать глубоко, Максим приблизился к кушетке и подхватив Никиту на руки, направился в свою спальню. Уж лучше он будет знать, где этот дурной омега ночует. Опустив его на кровать, альфа колебался недолго, прежде чем убрать влажное полотенце. Перед ним лежал голый и все еще одуряюще пахнущий Никита. Стоило только наклониться, лизнуть горячую кожу, разбудить его ласками и лечь рядом с ним.

Макс отдернул руку, которой уже успел коснуться немного вьющихся у виска светлых волос, и сжал ее в кулак, протыкая кожу острыми удлинившимися когтями. Внутри будто каждый раз что-то взрывалось, стоило оказаться рядом. И сейчас с каждым ударом сердца решение не приближаться истончалось.

Макс метнулся к двери прежде, чем успел передумать, и захлопнув ее за собой спустился вниз. Провести пару часов в теле волка было лучше, чем искушать судьбу.

Никита

– Хватит спать, – кто-то грубо толкнул Никиту в бок и омега дернулся, очнувшись от вязкого, неприятного сна.

В темноте на него смотрела пара подсвеченных глаз и среди крепкого, мужского феромона, окутавшего его мягким коконом, Никита уловил родной.

– Мама? – потирая глаза, спросил Никита. Он сел на постели, отчетливо осознавая, что находится не у себя в спальне.

– Альфа притащил тебя в свою постель, – хмыкнула мама и Никита разглядел ее улыбку в темноте. – Может, тебе все же удастся заставить его заключить брак.

Никита от услышанного сдавленно простонал. В голове гудело, и единственное о чем он мечтал – это снова лечь спать. Но стоило ему подумать об этом, мама снова потрясла его за плечо.

– Мы пока что не сможем видеться, так что запоминай. Если у тебя не получится, то пострадаем мы все. А ведь я не хотела говорить раньше времени. У тебя появится младший брат с наступлением осени.