Никита всегда играл с духами и феромонами, заставляя альф ронять на него слюни, пару раз он угадал даже с ним, как сегодня. Максим заскрежетал зубами. А сразу после того, как их оттащили друг от друга, рядом с ним появилась мать Никиты, потребовавшая за поруганную честь сына внушительную сумму. Настолько, что стало даже подозрительно. Будь в голове Макса романтическая мишура, он бы мог отдать такую большую сумму денег за Никиту. Он шел сюда, чтобы всего лишь увидеть омегу, удостовериться, что ему не показалось и в том, что между ними произошло, не было фальши. Но услышанное развеяло сомнения еще до того, как он взглянул на Никиту.
Омега был бледнее, чем обычно, а щеки горели красным. И, блять, как же хотелось повалить его прямо на пол и продолжить то, на чем их прервали, но он возненавидел бы себя, если бы прикоснулся к Никите еще хоть раз, пусть это желание и приносило почти физическую боль. Теперь ему было понятно, почему омега крутился перед Виктором, стоило семейству Зайцевых объявиться в городе. Да и распутные костюмчики даже в холодную погоду стали объяснимы. Они просто ловили на живца. Гнилое семейство.
– Т-тогда все хорошо, раз мы оба против! – пискнул едва слышно Никита и отвернулся, зашагав к постели.
Макс дернулся вслед за ним, но Елисей встал между ними, охлаждая пыл.
– Не надо, – процедил Максим.
– Ты сейчас не в себе, – тихо шикнул на него Елисей. – И можешь навредить ему. Лучше отложить разговор до утра.
Макс сжал кулаки, глянув на Никиту, который цеплялся за пиджак Виктора, доходивший ему едва ли не до колен. Запах чужого альфы пропитывал его кожу, и Макс сатанел от этого, пусть рассудком и понимал, что это сущий бред. Не будь между ними Елисея, он не знал бы, что могло случиться дальше.
– Только посмотрите на это! – раздался визгливый женский голос. – Как вы могли сбежать до того, как мы договорили!
В комнату разъяренной фурией влетела Елена и вцепившись в плечо Максима, рванула его в сторону от постели. Он даже не заметил, как приблизился к ней.
– Не забывайтесь, – рыкнул альфа, глядя в перекошенное от злости лицо матери Никиты.
Дверь в спальню захлопнулась, когда туда зашел последний свидетель произошедшего. Виктор окинул взглядом присутствующих и остановил свой взгляд на Максиме.
– Обсуждения сейчас ни к чему не приведут, – проговорил, как обрубил, альфа. – Церемонию проведем утром.
– Виктор Львович, а как же компенсация семье? – влезла мать Никиты.
Сейчас Виктор был не чьим-то другом, а главой клана. Именно его тяжелый кулак привел Макса в чувство, когда стоило ему оторваться от Никиты, он поспешил обратно к нему. Но, как оказалось, это средство действовало не долго. Спустя несколько минут ругани в кабинете, когда мать Никиты обвиняла Макса во всех смертных грехах, он все же не удержался и пришел сюда.
– Он набросился на моего сына и обесчестил! Кто его сейчас возьмет в мужья после того, как его попользовал ваш друг! – не унималась Елена, бросившись к Виктору. – А ведь он должен был вот-вот обручиться.
Макс впился взглядом в невысокую фигурку Никиты. Омега обхватил себя руками и отвел взгляд. Этот разговор уже дошел до абсурда. Он должен был остановить их всех еще раньше, но не пожалел, что не сделал этого. Вся грязь вылезла наружу. Макс усмехнулся на очередное обвинение, брошенное в его адрес и достал карту, которую намеревался и вовсе не вводить в игру.
– Я не возьму вашего сына, потому что у меня уже есть муж, – заявил Макс, с отвращением понимая, что шум сейчас поднимется пуще прежнего.
Никита
– Муж? – вместе с остальными переспросил Никита.
В груди неприятно кольнуло, пока он долгие пару секунд смотрел на Макса в ожидании ответа, и не дышал.
– Почти, – рыкнул на остальных Макс. – Мы давно помолвлены и я не могу забрать данное слово назад.
Никита должен был облегченно выдохнуть. То ли от того, что Максим не заключал брак, то ли от того, что у него были веские основания, чтобы не брать в мужья его. Но вместо этого ощущалась лишь разъедающая изнутри горечь и желчь. Легкие будто слиплись в груди, и Никита не смог вдохнуть. В глазах начало темнеть, и к горлу подступила тошнота. Уже падая на пол, последнее, что он запомнил – яркие золотые глаза и чьи-то крепкие руки, подхватившие его.
– Не время терять сознание! – прошипел родной голос прямо на ухо.
Никита содрогнулся в приступе тошноты, инстинктивно прижимая длинные волосы к себе. Его рвало в ванной, а от яркого света резало глаза.
– Мама, пожалуйста, – переведя дыхание, прошептал омега. – Я больше не могу.
– Все ты можешь.
Мама помогла ему подняться и содрала остатки одежды, испачканные рвотой.
– Быстро под душ, мы эту добычу не упустим.
Никита поморщился от набатом бьющей боли в висках. Ему и до этого было не слишком хорошо, а сейчас штормило так, что окажись в желудке еще хоть что-то, то его бы снова вырвало. Он хотел только одного, уснуть и забыть хотя бы на время о происходящем.
– Холодно! – вскрикнул он, когда мать начала поливать его ледяной водой.
– Это чтобы ты проснулся, глупый. Придумал терять сознание, когда я тут за тебя жопу рву, чтобы выдать замуж. Повернись.
От гневного шепота Никиту затрясло еще сильнее. Ориентируясь на ощупь и боясь открывать глаза, чтобы они снова не заболели, он повернулся спиной и стоял, пока Елена поливала его ледяной водой.
– Внизу не вздумай мыть. Если повезет, семя приживется. И тогда он уже не отвертится.
Никита неожиданно для себя повернулся и выхватил лейку из рук матери.
– Максим обручен, мама! – омега тряхнул мокрыми волосами. – Я выйду за кого скажешь, за того, кто даст нужную сумму денег и плевать, как будет выглядеть и каким оборотнем будет. Но не настаивай на этом альфе, прошу.
Мать сузила глаза и Никита внутренне дрогнул. Он знал этот взгляд, когда можно было получить оплеуху.
– Никто не возьмет тебя после того как альфа тебя единственно что не пометил. Не чувствуешь, как от тебя несет? Пропах снаружи и изнутри, а побыли наедине всего ничего, – голос Елены стал жестким. – Ты уже все сделал, Максим у нас на крючке. Получим деньги, и не только покроем долги твоего проклятого отца, но и хватит на жизнь. Потом можешь развестись. А если родишь ребенка, то будешь обеспечен на всю жизнь.
Нижняя губа задрожала и Никита прикусил ее до боли, чтобы сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Как все было просто в ее глазах. Он должен был выскочить за альфу, родить и жить припеваючи. А то, что жизнь превратится в ад, мать не брала в расчет. Елена всегда хотела только денег, и с завистью смотрела на браки тех, кто устроился гораздо лучше.
Она вышла замуж после быстрого и бурного романа. Толком не узнав друг друга, они с отцом поженились, думая, что деньги и основа в виде отношений, не нужны. Но уже к рождению ребенка супруги возненавидели друг друга.
Никита мог бы понять, что она хочет денег для себя и для него, но как бы он не пытался принять мысль о том, что помогает семье и себе, все в нем противилось этой затее.
– Или ты забыл, что тогда будешь торговать собой в борделе? Твое тело быстро износится и тебя будут отдавать не дорогим клиентам, а всякому отребью.
Желчь подкатила к горлу, ноги ослабели и Никита поскользнулся. Неловко ухватившись за воздух и выронив лейку, омега упал, подвернув ногу. Он перевернулся на живот и склонился над стоком, куда продолжала течь холодная вода. Но в нем уже ничего не осталось и он только корчился от бесплодных позывов.
– Хватит разыгрывать спектакль. Я все устрою, а ты раз вздумал всех нас по миру пустить, то не забывай, что пострадаешь самым первым.
Хлопнула дверь в ванную комнату и Никита остался один. С трудом выбравшись из ванны, он завернулся в полотенце и вышел в коридор. Вокруг было тихо, и только где-то в глубине комнат слышались напряженные голоса, но сил разобрать их уже не было. Никита хотел бы присоединиться к остальным, но еле переставляя ноги и прихрамывая, он только смог добраться до небольшой кушетки в коридоре, где и свернулся калачиком, дрожа от холода.
