После того, как Людмила приоткрыла завесу тайны детской влюбленности дочери, Тимур попытался поговорить с Леночкой. Объяснить, что девушка должна принять свершившийся факт, смириться с ним и продолжать жить дальше.

— Еще чего! — возмутилась Леночка. — Она ему не пара! (о Звездинской). Она его не любит так, как я! Он поймёт и бросит её! И все равно будет моим!

— Значит, тебе осталось только подождать, пока поймёт, — Тимур прекрасно знал, что запреты только подстегнут дочь к немедленным действиям. — Показать ему своим поведением, что ты его достойна.

— И как мне это сделать? — заинтересовалась девушка.

— Для начала, не вздумай вешаться Сергею на шею. Не вздумай говорить гадости о его жене. Веди себя так, словно ты понимаешь и принимаешь его новый статус, когда и если вам доведется встретиться.

— Ты думаешь, это поможет?

— Уверен! — ответил Халфин. — А теперь — ложись спать.

— А где Милочка? — удивилась отсутствию педагога девушка.

— Я отвез её домой.

— Вы что, поссорились?!

— Нет, — улыбнулся дочери. — Просто Людмила решила побыть одна. У взрослых людей так случается. Завтра я отвезу тебя в училище.

— Утром?! — обрадовалась Леночка.

— Нет. Утром я занят, да и будет лучше, если ты приедешь, когда в училище станет поспокойнее. Когда закончится вечерний урок.

— Милочка знает?

— Конечно. Она и Диана встретят тебя.

Подруги проговорили полночи.

Диану больше интересовало самочувствие Леночки, которая, в свою очередь, засыпала её вопросами о Сергее.

Девушка поняла, что подруга и не подумала выбросить из головы мысли об Истомине. Но была бесконечно рада тому, что отец для Леночки остается безусловным авторитетом и надеялась, что девушка станет следовать его советам.

А может, даже переместит свое внимание на кого-то другого! Это было бы лучше всего! Как там говорят? Клин клином вышибают?

— Ты иди на вечеринку, — Диана постаралась придать голосу бодрость и воодушевление, — повеселись от души, только не пей и не кури. А я, пожалуй, позанимаюсь и немного почитаю.

— Вот странная ты, Дианка, — Леночка начала выбирать, во что нарядиться. — Как можно сидеть сиднем, уставившись в учебник, когда ты молодая и красивая?! Пойдем! — протянула руку, словно приглашая. — Развлечемся и отвлечемся!

Диана покачала головой. Усмехнулась:

— А помнишь, как ты в прошлом году через окно бегала на вечеринки? — хихикнула. — Как тебя Сергей еле втащил в комнату?

— Ну и что? — беззаботно пожала плечами Леночка. — Мало ли что было в прошлом году? Теперь мы взрослые! Выпускницы! — еще раз посмотрела на подругу: — Может, передумаешь?

— Беги, — напутствовала Диана, — и веди себя прилично.

Леночка расхохоталась и выскользнула в коридор, оставив подругу одну.

Сергей возвращался домой после дневного спектакля.

Южная Пальмира сверкала и переливалась огнями украшенных к Новому Году витрин, зазывающих жителей города зайти, посмотреть, докупить подарков к празднику, если кто-то не успел или позабыл.

В декабре темнеет рано. В четыре пополудни уже вечер, когда включают фонари, и автомобили, проносящиеся мимо, разбрызгивают вокруг отраженный в лужах свет фар.

Снежок, выпавший несколько дней назад, тотчас растаял, и город снова встречал Новый год лужами, слякотью и мелким дождем.

Истомин, как всегда, проводил Диану в общежитие училища. Поздравил с наступающим праздником. Немного помялся и велел передавать привет и поздравление Леночке. Диана удивлённо взглянула на юношу:

— Передам, конечно, — замялась. — Ты на неё уже не сердишься.

— Да я и не сердился, — вздохнул Сергей. — Понимаю, что не она спровоцировала скандал и едва не сорвала нашу премьеру.

— Не она, — кивнула Диана. — Но Лена могла бы уже научиться держать себя в руках. Особенно, учитывая положение Мстиславы.

Брат и сестра умолкли, одновременно вспомнив дикий скандал, устроенный Звездинской в день выступления.

Первый выход Феи и Принца состоится только перед испанским танцем во втором действии спектакля. Но это вовсе не значит, что исполнители могут себе позволить явится перед выходом на сцену. Особенно в день премьеры. Все танцовщики и балерины переодеваются в костюмы и накладывают грим в общих гримерках, разделенных только по половому признаку. А потому, для Леночки, явившейся в театр вместе с Дианой, нашлось место в самом уголке. Да и то, она умудрялась мешать и нервировать участников спектакля самим фактом присутствия, хотя, пыталась сидеть тихо, как мышь под веником, лишь изредка перекидываясь парой слов с подругой.

— Лен, ты бы шла в зал, — просила Диана. — Там полно свободных мест. Посмотришь весь спектакль.

— Я пришла, чтобы любоваться тобой и Сергеем! — обижено надула губы Леночка. — Вот проведу вас на сцену, а потом можно и в зал.

— Посторонним не место в гримерке! — шипела исполнительница роли Клары.

— А ты бы помолчала! — Леночка скептически хмыкнула, разглядывая балерину, чей возраст не мог скрыть толстый слой грима. — Вот выпущусь весной и подсижу тебя! Какая ты, к черту, Клара? Тебе уже на пенсию пора!

— Ты почему мне тыкаешь, соплячка? — взвилась от негодования балерина.

— А, ну да, — беззаботно усмехнулась юная провокаторша. — Говорю же, что вам, — выделила голосом последнее слово, — давно на пенсию пора.

Пикировка могла зайти незнамо куда, но в гримерке раздался голос из динамика:

— Клара! На сцену! Ваш выход! — и балерина, нацепив на лицо улыбку, выбежала из помещения.

Дневной спектакль шел в укороченном виде, а потому антракт продлился всего четверть часа.

Диана, сопровождаемая Леночкой и Мананой, которая волновалась не меньше дебютантов, замерла за кулисой, ожидая Сергея.

Когда раздвинется занавес и яркий свет прожекторов озарит сцену, Принц и Фея должны появиться перед зрителями стоящими на постаменте в центре сцены. А потому, когда рядом с девушками и хореографом появился Сергей и, взяв Диану за руку, увлек её на еще тёмную сцену, никто не удивился. Из кулисы хорошо просматривался и постамент, на который взбежали исполнители главных партий, и окружившие их танцовщики кордебалета, замершие в предписанных позах.

Диана отвела взгляд от лица Сергея и посмотрела в кулису на подругу.

Нет, она не вскрикнула, увидев, как к Леночке едва ли не бегом приближается Звездинская. Но глаза девушки округлились от испуга в предчувствии того, что может произойти.

Сергей, увидев неестественное выражение лица партнерши, обернулся.

Только оркестр, заканчивающий увертюру ко второму действию, не дал возможности зрителям в зале услышать визг Мсти, не ожидавшей того, что получит отпор от ученицы, которой влепила несколько пощечин одну за другой.

После того, как рука Звездинской опустилась на её щеку в первый раз, Леночка отшатнулась и даже растерялась. Но не двинулась с места. Мстиславе показалось, что она недостаточно «наказала» своенравную девушку, чьи «нарушения порядка» она была вынуждена терпеть, пощечины посыпались с обеих рук, оставляя на щеках алые пятна.

— Тварь! Тварь! Тварь! — визжала Мстя, с размаху хлеставшая ученицу по щекам.

— Да пошла ты! — Леночке надоело терпеть побои, и она с силой толкнула Звездинскую в грудь.

Мстислава отлетела вглубь кулисы и шлёпнулась на задницу, заорав так, словно переломала все кости.

Ожидавшие начала второго акта балетные, подхватив Звездинскую подмышки, утащили её вглубь.

Занавес раздвинулся.

На сцену ударил свет прожекторов.

Зазвучали первые аккорды второго действия.

Принц и Фея стояли, взявшись за руки и, улыбаясь, смотрели в глаза друг друга.

Что бы ни происходило за кулисами, какие бы страсти не разыгрывались, зритель не должен об этом знать!

Зритель пришел насладиться спектаклем!

И ничто не должно этому помешать!