— Девочка, — замялся Сергей. — Та, с которой я буду танцевать в Щелкунчике.

— И что с ней?! — недовольно нахмурилась балерина.

— Ты позволишь привести её на свою репетицию? — выпалил, уже готовый к отказу. — Она так молода и малоопытна, а ты танцуешь, словно в тебя вселилась сама Терпсихора.

— Ты умеешь говорить комплименты, — недовольство на лице сменилось тщеславной улыбкой. — Правда, я давно выучила партию настолько, что мне не нужны репетиции.

— Тогда, может ты придешь на нашу? — в голосе Сергея звучала мольба. — Посмотришь, как она танцует. Сделаешь замечания.

— Хорошо, — кивнула. — Уговорил! — рассмеялась: — Без году неделя в театре, а уже научился протекционировать, — толкнула дверь репетиционного зала:

— Ну что?! — уставилась на хореографа. — Соскучился без своей Примы? — обернулась к Сергею. Шепнула, еле слышно: — Прогуляемся после репетиции?

— Конечно, — ответил Истомин. Подумал, что у него и выбора-то особого нет.

Прогулка по осеннему городу заняла около часа.

Потом Прима и Сергей долго сидели за столиком в кафе, попивая сок и разговаривая. Впрочем, говорила в основном женщина. Она привыкла к поклонению, но не упускала случая напомнить о том, что если бы не её талант, то труппа давно бы или развалилась, или стала самой обычной, провинциальной.

В половине третьего пополудни балерина посмотрела на крохотные часики, украшающие запястье:

— Мне пора. В три меня ждут.

Сергей вздохнул с облегчением. На четыре он договорился о встрече с Мстиславой и прекрасно помнил, что больше всего Звездинская не любит ждать.

Он усадил Приму в такси. Сделав вид, что расстроен столь быстрым расставанием, напомнил об обещании прийти на репетицию Дианы.

— Я всегда держу данное слово, — недовольно поморщилась женщина. — Если, конечно, тот, кому слово дано — этого заслуживает, — усмехнулась: — Ты меня понимаешь?

— Конечно, — улыбнулся в ответ Истомин, прежде чем захлопнуть дверцу машины.

Ровно в четыре он нажимал кнопку звонка на двери квартиры Мстиславы Звездинской.

— Нужно позвонить отцу, — Сергей посмотрел на часы, стоявшие в углу спальни.

— Ни дня не можешь без папочки прожить? — недовольно пробормотала Мстислава. — Что-то я раньше не замечала за тобой сыновьих порывов.

— Славочка, ты должна понимать, что я чувствую свою вину в том, что отец заболел.

— Да? — удивилась искренне. — И в чем же твоя вина?

— Хотя бы в том, что свалил на его голову все проблемы и разборки, а сам сбежал из города, словно трус.

— Но ведь ты не знал, что у отца проблемы с сердцем, — на мгновение Мсте стало даже жалко этого мускулистого высокого мальчишку. — Иначе, ты бы не уехал.

— Конечно! — с жаром ответил Сергей. — Я бы остался дома! С папой и с тобой!

«Вот только тебя мне в те дни и не хватало!» — подумала Мстя. Потянула руку. Позвала: — Иди ко мне.

Мстислава еще вчера узнала от Гассерта с кем намерен встретиться Истоимн-старший. И очень не хотела, чтобы Сергей своим звонком помешал беседе. А потому оттягивала этот момент так долго, как могла.

— Славочка, — Сергей вскочил с кровати, — мне действительно нужно позвонить! Не обижайся, я быстро, — пошел к креслу, в котором лежала его одежда.

Он уже вынул из кармана телефон, когда раздался сигнал вызова.

— Прости, пап, что не позвонил раньше, — зачастил Сергей, — был занят.

— Немедленно приезжай домой! — в трубке раздался голос Эльзы, больше похожий на хриплый вскрик: — Отцу плохо! Я уже вызвала врача!

Сергей замер под непрерывной моросью обложного дождя и не мог поверить в случившееся.

Он сжимал руку стоявшей рядом с ним Дианы и, так же как и девушка, смотрел прямо перед собой, ничего не видя, никого не замечая.

В голове прокручивались события последних дней.

Мозг не мог ни на одном из них сконцентрироваться. Ни за одно зацепиться. А потому воспоминания были без начала и конца. Клочковатые и фрагментарные.

Сергей помнил, как бежал по дороге, постоянно оглядываясь, в надежде увидеть пустое такси.

Как махал рукой каждой пролетающей мимо машине.

Как наконец-то догадался вынуть из бумажника купюру и стал размахивать ею, даже не зная, какого номинала денежка, зажатая в руке.

Как чуть ли не упал на переднее сидение остановившегося у обочины авто и прокричал водителю адрес.

Как швырнул на колени водителю купюру, услышав недоумевающий вопрос:

— Да здесь же совсем рядом! Зачем вам машина?

Как прохрипел:

— Быстрее! У отца сердечный приступ!

Как взлетел, перепрыгивая через ступеньку, на третий этаж и толкнул дверь квартиры, оказавшуюся не запертой.

Как вбежал в спальню отца.

Как увидел стоявшую в изголовье кровати маму и замершего рядом с нею врача.

— Что случилось?! Почему?! — Сергей не мог, да и не старался скрыть эмоции.

— Не кричите, молодой человек, — шепотом попросил врач. — Ваш ор только повредит Сергею Васильевичу.

— Папа поправится? — смотрел на побелевшие губы отца, из которых вырывалось едва заметное дыхание.

Делать прогнозы врач не мог, да и не хотел:

— Не знаю. Ваша матушка настаивала, чтобы мы вызвали бригаду из Интосаны. Но я настоял на госпитализации в еврейскую. На сегодняшний день там лучшие кардиологи. Если они не смогут вытянуть Сергея Васильевича с того света, то не сумет никто. Неотложка должна быть с минуты на минуту.

Едва врач закончил фразу, как в коридоре послышались шаги. Вошли трое мужчин с брезентовыми носилками.

Врач, встретившись взглядом с одним из прибывших, ограничился кивком вместо приветствия. Велел:

— Перемещаем осторожно. Подозрение на обширный инфаркт. Кардиограмма и прочее уже по прибытию в клинику.

Двое дюжих санитаров ловко ухватили за углы льняную простыню, и переложили Истомина-старшего на носилки вместе с постельным бельем.

— Почему они вынесли Сергея ногами вперед?! — бормотала Эльза, спускаясь по лестнице вслед за врачами.

— Потому что так удобнее транспортировать, — обернулся приехавший на скорой врач. — Вы же не хотите, чтобы к инфаркту у вашего мужа добавился инсульт от того, что мы станем нести его головой вниз? — пробормотал, уже отвернувшись: — Когда люди изживут эти бабские забобоны?

Носилки вкатили в кузов неотложки. Санитары и лечащий врач Истомина- старшего нырнули следом. Врач неотложки сел в кабину рядом с водителем, сказал, перед тем, как уехать:

— Вызовите такси или поймайте машину. И поезжайте в кардиологическое отделение еврейской больницы.

Сидя рядом с Эльзой на заднем сидении такси, Сергей спросил:

— Мама, что случилось? Почему у отца повторился сердечный приступ?

— Откуда мне знать? — всхлипнула Эльза. — Он уже приехал такой!

— Какай такой, мама? — продолжил расспрашивать Сергей. — Ты хочешь сказать, что отец вернулся в предынфарктном состоянии? Что сам поднялся на третий этаж? Что водитель, видя, что ему нехорошо, бросил его у подъезда и уехал? Прости, но в это я поверить не могу. Папа вошел в квартиру на своих ногах. Даже если у него и начинало побаливать сердце, то инфаркт случился уже дома. А потому, спрашиваю еще раз: что случилось?!

— Да не знаю я! — Эльза заорала не обращая внимания на водителя такси. — Он пришел какой-то взбудораженный и нервный! Начал кричать на меня! Говорил, что яблочко от яблоньки недалеко катится! Что я бросила свою новорожденную дочь, а ты, сын мой, бросил беременную от тебя девушку!

— Что за бред?! — возмутился Сергей. — Какую девушку? Кто беременный?!

— Тебе лучше знать, сыночек, — ухмыльнулась Эльза. — Я в ногах не стояла и свечку не держала!

— Хорошо, — поморщился Сергей. — С этим разберемся позже. Что было потом?