— Верно, — шепчет Эд. — Но я здесь, и никуда не уйду, хорошо?

— Хорошо.

Я расслабляюсь и закрываю глаза. Я больше не ощущаю тяжесть.

Может быть, говорить обо всем не так уж и плохо, в конце концов.

— Тебя трудно застать одну, — доносится из темноты.

Сейчас несусветная рань — два утра или около того — я на улице, стою у кизилового дерева возле нашего дома, и жду, когда Горди закончит. Ему, видите ли, приспичило пописать, мне кстати тоже, но я сделала свои дела в туалете, как и положено человеку.

Я вздрагиваю, ключи зажаты в кулаке, концы торчат между пальцами на всякий случай.

«Глаза-горло-пах. Глаза-горло-пах…» — повторяю я, то, что Гэвин так старательно вдалбливал нам в головы на уроках самообороны.

— Кто здесь?

По тропинке приближается темная фигура. Я бы многое отдала сейчас, чтобы уличный фонарь светил ярче.

— Клементина, — протягивает мужской голос.

Я молчу.

Он подходит ближе, и я могу разглядеть лицо. Это Тим, наш чересчур дружелюбный сосед. Его руки в карманах, на лице хитрая улыбка.

— Выгуливаешь собаку?

— Да. Горди?

Пес поднимает голову, один раз виляет хвостом и продолжает обнюхивать забор.

— Мы не говорили целую вечность. Ты всегда со своим парнем. Он ведет себя как твой телохранитель. — Тим хихикает. — Как будто ты нуждаешься в защите.

Я не могу отступить назад из-за дерева, поэтому шагаю в бок. Тим следует за мной. Он снова стоит слишком близко. Волосы у меня на затылке встают дыбом, плечи напрягаются.

— Я заставляю тебя нервничать? — он улыбается.

— Не знаю. Моя собака заставляет тебя нервничать? — я пихаю Горди под зад, надеясь, что он наконец оторвется от забора, примет защитную стойку или зарычит. Безрезультатно. — Ты поздно гуляешь, Тим.

Он пожимает плечами и снова улыбается.

У меня от него мурашки. Наверное, он из тех, кто подглядывает в чужие окна и трется о женщин в автобусе, к тому же, судя по запаху, он сейчас пьян. Мне везет, как утопленнику.

Инстинкт самосохранения велит убираться отсюда. Я одета только в маленькие шорты для сна и майку, и Тим откровенно пялится на мою грудь. Это так мерзко. Я чувствую себя грязной. Но это не моя вина. Я ничего не делаю, чтобы привлечь его, просто выгуливаю собаку.

— Горди, — мой голос дрожит, и я мысленно чертыхаюсь, — пора домой.

К сожалению, забор или что там привлекло его внимание, Горди интереснее меня. Надо было надеть на него поводок. Эд прочитал бы мне целую лекцию за то, что снова пренебрегла правилами.

— Клем, да ладно, — протестует Тим. — Конечно, ты можешь уделить мне минутку.

— Спокойной ночи.

— Серьезно?

— Я не должна тебе ни минуту, ни больше. Я ничего тебе не должна. До свиданья.

Он хватает меня за локоть, но я вырываюсь.

— Не прикасайся ко мне!

— Господи, — он закатывает глаза, словно это я веду себя неразумно, пошатываясь, разворачивается и уходит, бросив через плечо: — Я просто пытался быть дружелюбным, а ты ведешь себя, как сука.

Мое сердце колотится со скоростью миллион миль в час, руки трясутся, прям как у пьяного Тима, когда он пытается открыть дверь подъезда. Я пытаюсь вспомнить тренировки по самообороне, но мысли путаются от страха. Наконец-то Тим отпирает дверь и скрывается в доме.

Спасибо, черт возьми! Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Все в порядке.

— Горди, это совсем не круто, приятель. Почему не пришел, когда я тебя звала?

Пес опускает голову.

— Ладно, иди сюда. — Я протягиваю руку, жду, когда он подойдет и тереблю за ухо. Горди радостно метет хвостом. Если бы он не был таким милым, я бы всерьез разозлилась. — Ты наконец закончил метить территорию?

Я присаживаюсь на корточки и обнимаю собаку. Мне сейчас это необходимо.

— Нужно держать бейсбольную биту у двери, как Фрэнсис, не так ли? Или я должна была взять с собой палку. — Горди небрежно целует меня в щеку. — Да, я тоже тебя люблю.

Я крепче обнимаю его, закрываю глаза и жду, когда сердце перестанет отбивать рваный ритм.

— Привет, Клем.

От удивления я падаю на задницу.

— Шеннон? Привет. — Я не слышала, как она подошла.

— С тобой все в порядке?

— Да. Только что встретила нашего соседа. Он сегодня особенно… дружелюбен.

— Что? — Шеннон вздергивает бровь и подходит ближе. Она держит руки за спиной, наверное, в задних карманах джинсов. В отличии от меня, она нормально оделась, прежде чем вышла на улицу.

— Ничего. Пустяки. Но если когда-нибудь встретишь парня по имени Тим, держись подальше.

— Ладно.

— Почему не спишь? — спрашиваю я, продолжая гладить Горди.

— Могу спросить у тебя о том же. Лейфа нет, а я… просто не могла уснуть, — она улыбается. — Тебе понравился вечер? Правда здорово, что Эд собрал всех? Даже Тесса, казалось, была в хорошем настроении.

— Было здорово, и Тесса не так уж плоха. Она больше лает, чем кусает.

— Хм. — Шеннон не выглядит убежденной. — Ты храбрее меня. Не знаю, как бы я отнеслась, если бы мой парень работал вместе со своей бывшей подружкой.

Я молчу, и она продолжает:

— Особенно, когда бывшая выглядит, как модель. Любая бы на твоем месте засомневалась. Тем более, что у Шеннон с Невином в последнее время возникли некоторые проблемы, — она заправляет волосы за ухо. — Я, конечно, не должна об этом говорить, но…

— Вот и не говори.

Мгновение она просто смотрит на меня с пустым лицом.

— В прошлый раз ты мне сказала, Клем.

— О чем?

— Насчет Эда и Тессы. Как узнала и что нашла…

Ее последние слова эхом отдаются в голове, и вдруг мне все кажется каким-то ужасно неправильным. Я, Шеннон, пустой двор, тусклый фонарь. Шеннон не просто так вышла подышать. Она не просто натянула джинсы, и обула военные ботинки на шнуровке. Она специально пришла сюда, чтобы сказать мне это.

Я поднимаюсь на ноги, отряхиваю землю с задницы и как бы случайно делаю шаг назад.

— Я не хотела ничего говорить, видя, как ты счастлива, но подумала, что ты имеешь право знать.

— Нет!

— Что?

Она, кажется, удивлена моей резкость. Честно говоря, я сама себя удивила.

— Я не хочу знать.

— Как ты можешь не хотеть знать? — она хмурится. — Ты нашла Тесс…

— Потому что доверяю Эду, — я прерываю ее, не желая слышать. — И потому, что не собираюсь снова повторять свою ужасную ошибку. Ни за что!

Шеннон пару секунд изучает меня и кивает.

— Ладно. Раз ты так хочешь…

— Точно. — Меня переполняет облегчение. Я рада, что Шеннон вышла поговорить со мной в это несусветную рань. Я наконец-то могу подвести черту и оставить прошлое в прошлом. — Нам лучше вернуться. Эд удивится, куда это я…

Горди злобно скалится, и в тоже мгновение Шеннон молниеносно выкидывает руку вперед. Боль. Просто океан боли. Я ахаю и инстинктивно хватаюсь за руку Шеннон. Она не может вытащить нож из моего живота и толкает меня на спину.

Гордон рычит. Шеннон пинает его снова и снова. Один из ударов, очевидно, попадает в цель. Горди скулит и отступает.

— Чертова дворняжка, — шипит Шеннон, хватаясь за ногу.

Он укусил ее. Хороший пес!

— Так это была ты?

— Конечно, я, — она закатывает глаза и кривит губы. — Тупая ты дура. Ты не заслуживаешь его.

Значит, все это случилось со мной из-за Эда?

Конечно, а из-за кого же еще.

Я лежу на земле, просто пытаясь дышать. Футболка и шорты промокли от крови. Я сжимаю ручку ножа, но слишком боюсь пошевелиться. Мне холодно. По-настоящему холодно. Наверное, это шок. Интересно, сколько крови надо потерять, прежде чем отключишься?

Горди в ярости. Его громкий лай эхом отражается от домов и разносится по улице.

Шеннон косится на него и наклоняется ко мне. Я не узнаю ее: лицо искажено, в глазах маниакальный блеск. Над ней цветущие ветви кизила, а еще выше — темное ночное небо, звезды и луна. Мимо проносится машина, но мы в тени. Спрятаны ото всех. Вокруг нас целый город, целая вселенная, но им нет до нас дела, и у меня ужасное предчувствие, что здесь я и умру.