Но вопрос Ани неожиданно вынудил его реагировать.

- Та-а-ак, - протянул Алексей, прищурившись и бросив на стол скомканную салфетку. – Ну и что ты опять вытворила, киса моя?

- Ничего! Она все врет. Это не я, - взвизгнула Ирочка.

Неужели эта недалекая идиотка додумалась предложить себя Беркуту? –пришла мне в голову неожиданная мысль в свете странной реакции Ирины на безобидный вопрос.

Ее личико и шея покрылись красными пятнами, выдавая высокую степень волнения. Но осознав, что прозвучало это слишком эмоционально для невиновного человека, Ира мгновенно переключилась из режима пойманной с поличным преступницы, в режим растерянной малышки, которую незаслуженно обижают злобные адвокаты. Надула губки, захлопала глазками и попыталась всхлипнуть. Получилось так себе.

- Аню-ю-ю-т, - Ермолин перевел взгляд на Ланевскую. – Что учудила моя блондинка? О ком речь?

- Ни о ком! – снова взвизгнула Ирочка.

А Аня спокойно отправила в рот крошечную помидорку, и, пожав плечами, ответила спокойно:

- Когда у Раневской спросили, блондинки или брюнетки более верные, она ответила – седые!

Сообщила все это Ланевская таким тоном, что и дураку было бы ясно – издевается.

Ермолин, понимающе ухмыльнулся, с интересом рассматривая Аню. Очевидно же, что речь шла о Беркутове, ведь именно его все считали Аниным любовником. Но Алешка точно знал, что перед ним сидит внучка Беркутова. Неужели у Ирочки хватило ума и совести заигрывать с Виктором Александровичем? Решила найти себе другого покровителя? Алексей, судя по всему, пришел к тому же выводу, поскольку, подавшись немного вперед, проговорил:

- К чему сарказм? Скажи прямо.

- А ты разве не понял?

- Понял. А ты разве не хочешь отыграться за свинство?

О, так мой партнер осознает, что поведение его любовницы является именно свинством! А то я уже начал сомневаться …

- Нет, не хочу.

- Почему?

- Бисер жалко, - ответила Аня, сдержанно улыбаясь.

Теперь усмехнулся я, а Ермолин был вынужден признать поражение. Его провокация не удалась. Понаблюдать за безобразной сценой с участием Ланевской не получилось. Подозреваю, что в судебных заседаниях Аня сталкивалась еще и не с таким хамством. Думаю, Ира – ребенок в сравнении с опытными адвокатами, в задачу которых входит выведение противника из равновесия с первых минут судебного процесса. Кроме того, Аня слишком хорошо воспитана, чтобы позволить себе публичные выяснения отношений, тем более, с такой особой, как Ира.

Неловкий момент, очень своевременно, прервал официант, поставив перед Аней блюдце с творожным десертом.

- Выглядит вкусно, спасибо, - вежливо поблагодарила Ланевская официанта.

- От сладкого, между прочим, жопа растет, - громко и нервно сообщила Ирочка.

- Да что ж ты никак не угомонишься? – философски спросила Аня у потолка.

- Захар, - вдруг сказал Ермолин, задумчиво рассматривая Ланевскую. – Знаешь, я был не прав. Оказывается мозг гораздо сексуальнее сисек.

- Хамите, парниша, - тоном строгой учительницы произнесла Аня, обращаясь к Ермолину, хотя глаза ее смеялись.

- Обожаю Эллочку-Людоедку, – рассмеялся Ермолин.

- Угу, я заметила, - кивнула Аня, насмешливо глянув на Алексея.

Намек на Ирочку был более чем прозрачным.

Я, забыв про обед, откровенно наслаждался этим тонким юмором. Ермолин, кстати, тоже.

Но Ирочка, давно потерявшая нить разговора, внезапно выдала:

- Это ты меня так назвал?

Взрыв хохота за нашим столом, наверняка, отметили все обедающие в ресторане.

- Ильф и Петров, «Двенадцать стульев», – спокойно пояснила Аня в пространство.

- Что? Причем здесь эльф? Какие еще стулья? – окончательно растерялась Ира.

- А при том, что читать нужно хорошие книги, а не сторис в соцсетях, - раздраженно заявил Алексей. – Это называется – образование!

- У меня, между прочим, тоже есть диплом юриста, - злобно прошипела Ирина.

- Милая моя! Перо, вставленное в задницу, не делает из тебя павлина, - тяжело вздохнув, сообщил Ермолин.

- Павлин? Это я павлин? А она, …. она вообще любовница Виктора Беркутова….

Н-да, ненадолго же у нее ума хватило не напоминать Ермолину про Беркута.

Но, довольная своей детской выходкой, Ира победно уставилась сначала на Ермолина, потом на меня.

Лешка тяжело вздохнул, демонстративно закатив глаза в потолок.

- Не волнуйся, Ермолин, - поддержал я друга, - медузы ведь как-то обходятся без мозга, и вы обойдетесь. Ты же не собираешься заниматься с ней толкованием Шопенгауэра.

- Не собираюсь, - отозвался Ермолин. – Я вообще не люблю философов-пессимистов, особенно немецких.

- Очень зря, - задумчиво произнесла Аня. – Еще немного, и я начну ръяно разделять некоторые его идеи.

- Надеюсь, касательно любви к собакам? – спросил я.

- Не надейся. Касательно нелюбви к людям. Иногда я очень понимаю Шопенгауэра с его человеконенависничеством.

- Да причем тут Шопен? – возмутилась всеми игнорируемая Ирина. – Захар, ты слышал, что я сказала? Твоя ненаглядная Анечка – любовница Беркутова. Что неожиданно, да?

- Угу, неожиданно. На этот раз, Ермолин, ты самого себя превзошел. Ни единого проблеска интеллекта.

- Ау, Захар. Она спит со стариком, – манерно сообщила Ирина.

- Лёш, - устало ответил я, - она мне надоела! Уйми.

- Хватит, - Аня встала из-за стола, громко отодвинув стул. - Виктор Беркутов – мой дед. А ты – инфузория-туфелька, причем, непроходимая. Мне пора. До свидания.

- Как дед? Какая еще туфелька? Ты что, дура?

- А ты ищешь подругу по интересам? Это, в любом случае, не ко мне.

Я с сожалением посмотрел в спину удаляющейся Ланевской.

- Ир, я ведь предупреждал тебя, что злить Гордеева чревато, – удрученно произнес Алексей.

- Я хотела как лучше, - не чувствуя за собой вины отмахнулась Ира. – Подумаешь, какая цаца! Вся из себя умная! На кривой козе к ней не подъедешь! Зато, я не ем лук на работе!

И она обличительно ткнула наманикюренным пальчиком в греческий салат, который Аня так и не съела. Свежие овощи были украшены колечками фиолетового сладкого лука.

- Ну и зря! – на полном серьёзе произнес Леха, и цапнув с Аниной тарелки луковое колечко, отправил его в рот. - Кстати, витамины. Полезно для мозга. Правда, Захар Леонидович?

- Угу, - поддержал я товарища, отодвигая от себя тарелку с шашлыком, тоже щедро украшенным маринованным луком (у меня тоже пропал аппетит). – Правда. Очень полезно. Особенно для мозга.

- А если целоваться, Захар Леонидович? – кокетливо захлопала глазками в мой адрес ермолинская любовница. – Вы же всех девушек распугаете …. луковым амбре.

- Предпочитаю целовать женщину, разделяющую мои вкусы, - спокойно произнес я. – Не вижу смысла тратить свое время на остальных.

- А? Э-э-э?

И не найдясь с ответом, Ирочка зачем-то обернулась в сторону выхода, куда пару минут назад ушла Ланевская. А потом обиженно надув накачанные губы уставилась на Ермолина, очевидно, в поисках поддержки. Но тот лишь устало вздохнул.

- Знаю, ветвь развития тупиковая, зато – красивая, - сообщил мой друг в пространство.

- О, как чудно многообразье вкусов, - задумчиво возразил я, поскольку не считал любовницу Ермолина красивой.

На мой взгляд, внешность Ирины была отчетливо ненатуральной с налетом вульгарности. А отсутствие манер и интеллекта вовсе делали из нее дешевку, которая просто терялась в моих глазах на фоне естественной красоты утонченной Анны Ланевской.

Кстати, лук в течение дня я обычно не ем, просто оставляя его на тарелке. Подозреваю, что Аня делает также. А с Ермолиным позже придется серьезно поговорить о том, чтобы держал Ирину в узде и завязывал со своими провокациями. Из-за нее Анна осталась без обеда, успев съесть только суп. Рассматривая почти нетронутые тарелки, я потянулся за телефоном.

- Анют, не отвлекаю? – уточнил я, осознавая, что Аня уже может быть за рулем на оживленной магистрали.