- Один даже сказал: "С такой дамой только на прием к президенту ходить!" В общем, знаешь, я, кажется, начинаю тебя ревновать. Не будь меня рядом, у тебя от воздыхателей отбоя бы не было.

   Она, улыбаясь, подошла к мужу и поцеловала его.

  - А мне никто не нужен. У меня есть ты, и этого достаточно. Я не променяла бы тебя даже не президента, потому что обязана тебе... жизнью.

  - Ну, не будем об этом. Давай лучше выработаем план дальнейших мероприятий. Мы с тобой приглашены в Переделкино на дачу к моему давнишнему приятелю, писателю. Не забыла? Кроме нас, там еще будут гости. Дальше. Торжественный вечер в доме Литераторов. Помнишь?

  - Помню, Максим, - вздохнула она, - но, боюсь, к этому времени у меня уже здорово вырастет живот.

  - Не волнуйся, эти походы планируются через какие-нибудь десять дней. И потом, они все просили, чтобы я приехал непременно с тобой.

  - Гм, интересно, чем это я их так привлекла?

  - Помимо твоего обаяния, еще и начитанностью. Подумать только, не прошло и года, а ты уже прочла три десятка толстенных томов, а теперь всерьез взялась за Достоевского и Куприна! К слову, им было приятно побеседовать с тобой о Тургеневе и Паустовском, здесь все единодушны. Вообще, ты делаешь успехи. Я удивлен.

  - Я стараюсь восполнить пробелы в знаниях, чтобы не ударить в грязь лицом рядом с такой известной личностью, как Максим Бельский. У тебя должна быть умная, эрудированная жена, и я буду такой, дабы тебе не было стыдно за меня и себя. Ведь нам, вероятно, еще не раз придется побывать в кругу разных знаменитостей и вообще, в светском обществе.

  - Не исключено, - ответил супруг. - Однако сейчас меня беспокоит нечто иное.

  - Что-то, связанное со мной?

  - Нет. С Андреем, моим хорошим другом. Теперь я всерьез возьмусь за него. Временные неудачи сломили его, и он все забросил. Я звонил ему недавно.

  Они еще некоторое время поговорили об Андрее, потом замолчали, но расходиться по своим делам не спешили. Марина взглядом удерживала Максима на месте, он видел это и ждал. Что-то еще хотела она ему сообщить - загадочное, не иначе, если судить по ее виду.

  Она долго не решалась начать, похоже, выдерживая паузу при смене темы. Потом подошла ближе, прильнула к мужу, стала теребить пуговицу на его рубашке. Наконец произнесла:

  - А я, если хочешь знать, страшно рисковала тогда...

  - Когда? - не понял Максим.

  - Когда ждала тебя у подъезда в модном "прикиде". Помнишь? Ведь ты мог не ответить и пройти мимо. Мало ли, мол, кому она крикнула "Привет!", но уж явно не мне, потому что я ее не знаю... Представляю, какой идиоткой я бы выглядела, если бы ты проигнорировал мой возглас.

  - И что же я? - улыбаясь, спросил Максим.

  - Ты и вправду не узнал меня и остановился в недоумении. Зато когда узнал...

  - Я мог просто кивнуть и пойти себе дальше. Очевидно, я бы так и сделал, если бы не...

  - Тебя остановил мой наряд или набор косметики на лице?

  - Разумеется, ты эффектно выглядела тогда, и это не могло не подействовать, но главную роль сыграли, как ни покажется это странным...

  - Что же?

  - Ты не поверишь: твои волосы! Они у тебя самые лучшие в мире! Я не выношу кудрявых и коротко стриженых баб, похожих на пацанов. А твоя прическа... Я всегда видел женщину моей мечты с такой прической, как твоя.

   ---------

  Шло время. Однажды, когда они вдвоем наблюдали за трехлетним сыном, который, сидя на полу, с интересом разглядывал иллюстрации в "Русских народных сказках" и, хмуря лоб и шевеля губами, пробовал читать текст, Марина спросила мужа:

  - Как, по-твоему, что будет с нами лет этак через десять-пятнадцать? И что, как ты думаешь, ожидает в будущем этого маленького человечка?

  Максим с улыбкой обнял жену за плечи:

  - По-моему, ты только что прочла "Алые паруса" и у тебя разыгралось воображение. Что ж, давай представим себе это будущее, побудем минуту-другую героями Грина.

  - Давай!

  - А произойдет вот что. Протекут годы. Жизнь будет идти своим чередом. Я по-прежнему буду писать книги...

  - И уже забудешь, когда, где и сколько раз переиздадут твои собрания сочинений в семи или десяти томах.

  - Всерьез увлечешься литературой и ты сама, - продолжал Максим, - к тому времени уже известная писательница Марина Николаевна Бельская. В свет выйдет твой очередной исторический роман. Радости Степана Ивановича не будет границ, ведь ты его ученица, а он твой мудрый наставник.

   И вот однажды, когда я буду сидеть за письменным столом и писать рецензию на повесть некоего молодого автора, моя жена, сидящая на диване напротив, неожиданно отложит газету, долго будет смотреть на мужа, а потом скажет ему:

  "Знаешь, Максим, я вот думаю... если бы не ты и не эта наша встреча тогда, вечером, у подъезда - что с нами сталось бы?"

   А я сяду рядом, обниму тебя, поцелую в щеку и скажу:

  "Эта встреча дала миру двух хороших людей, о которых еще много веков спустя будут помнить потомки. А про себя скажу одно: я нашел свою Манон, и это она помогла мне стать тем, кем я стал сейчас".

  Ты улыбнешься, вздохнешь и прильнешь ко мне, положив голову с неизменной прической мне на плечо. И в это время в комнату войдет наш двадцатилетний сын. Семейная идиллия его не удивит. Он возьмет стул, поставит его напротив нас, усядется на него, уперев руки в колени, и скажет: