- Сынок, - взмолилась мать, - пожалей ты нас с отцом, ведь ты уже большой, половина жизни прожита... а мы уж старые. Нам бы внуков понянчить, порадоваться на склоне лет, а тут у тебя такая хорошая девушка появилась - красивая, опрятная, милая... Ну чего тебе еще надо?

  - Он забыл, как мчался к ней в больницу и утверждал, что нашел свою единственную и неповторимую! - снова загремел Степан Иванович. - Он забыл, что она сделала из него человека! Ты же сам говорил, что, как только вы познакомились, сразу бросил пить, чтобы она не подумала про тебя, будто ты алкоголик. А потом убеждал нас с матерью, что восхищен ею! Что, разве не так?

  - Это правда, - опустил голову Максим, - мне теперь и в самом деле не до пьянства...

  - Нет, почему же, выпей, нажрись как свинья, а потом пойди и порви с ней всякие отношения раз и навсегда! Только потом - слышишь? - едва переступишь порог этого дома, я с тобой разговаривать перестану!

  Максим попытался защититься:

  - Пап, мам, ну что вы, ей богу... прямо смешные, честное слово. Ведь всего один раз она и была здесь, а вы уж о ней так, будто год знакомы. Вот придет она завтра, и вы приметесь подмечать ее недостатки, а потом мне и высказывать. Что тогда?

  - Да какие же недостатки? - испугалась мать. - То, что она не красится густо, как другие? Или то, что на ней нет золотых украшений, и босоножки ее давно уж не новые?.. Нет, сынок, уж ты нам с отцом поверь, мы жизнь прожили и научились разбираться в людях, с первого взгляда видим, кто есть кто. И если она нам понравилась, мы так об этом и говорим, знай это.

  - И ей скажи, - поддержал отец, - а то еще подумает невесть что... особенно про меня. Ты это, Максим... - внезапно смешался Степан Ивановч, - скажи Марине, пусть не сердится... ну, тогда, когда я о матери ее...

  - Ладно, - устало произнес Максим, скрываясь в своей комнате. - Да она и не сердится.

  - Так... как же?.. - вопросительный взгляд матери застыл на лице сына.

  Максим улыбнулся, пообещав:

  - Завтра придем.

  И они пришли.

  Едва Максим, проводив Марину, вернулся, как мать с опрокинутым лицом приступила с расспросами:

  - Сынок, что же она не осталась-то?

  - Да ты что, мам!..

  - А что? Или ей плохо здесь у нас? Или мы ей не по душе пришлись? Или у нас места мало, ведь вон какие хоромы, для кого же они?..

  - Да нет, все нормально с хоромами, и вы ей понравились. Говорит, такие хорошие у тебя родители...

  - Правда? - вся засветилась счастьем мать. - Так и сказала? Вот умница, вот золотце, как сердце вылечила... А уж какая она у тебя хозяйственная, сынок! Посуду помогла мне перемыть, пол подмела... а потом все про свою маму рассказывала... - Мария Павловна всплакнула.

  - Ей тяжело живется, - вздохнул Максим. - Отец вообще зверь. Я с ним хотел поговорить, так он меня на порог не пустил.

  - Да что ты! - подняла на него мать заплаканные глаза. - Как же она живет с ним? Или он думает, дочь так и будет при нем кухаркой, прислугой?

  - Похоже, что так.

  - Так пусть она живет у нас, - робко промолвила мать, с надеждой заглядывая сыну в глаза, - мы с отцом не против. А что? Чем дома-то с таким извергом...

  - Да ну, мам, скажешь тоже, - смутился Максим. - Вот если бы она была мне женой...

  - Так в чем же дело, сынок? - заулыбалась мать. - Ведь дело-то за малым, мы с отцом, думаешь, не видим, как вы ластитесь друг к другу, как воркуете белыми голубями... У вас уж, поди, все решено, так чего же вы тянете?

  - Да не тянем мы, мам. Только уж скоро больно...

  - Чего там скоро! - будто обвал в горах, громыхнул отцов голос у Максима над ухом. - Я твоей матери предложение в первый же день сделал, к твоему сведению!

  - Ну, взяли в осаду, - засмеялся Максим.

  - А чего тянуть, если чувствуешь непреодолимое влечение к женщине? - продолжал отец. - Ждать, пока другой сделает такое же предложение? Нечего ждать, объясняйся сразу же и самым решительным образом!

  - Да в общем-то... мы уже объяснились.

  - Как! - оторопел Степан Иванович. - И давно?

  - Давно. В день первой встречи.

  - Вот это сын! - радостно воскликнул Степан Иванович. - Весь в отца! Я поступал так же - с ходу брал неприятельскую крепость, а не осаждал ее неделями. Вот когда Карл Великий повел войско на Каркассон...

  - Ой, пап, я прошу тебя, только избавь меня от твоих каменных веков, я мигом ложусь спать, завтра рано вставать.

  - Хорошо, тогда я расскажу об этом Марине. Если это вызовет в ней интерес, я поведаю ей о том, как Александр Македонский, идя в поход через Персидский залив, усадил свое войско на слонов!

  - Папа! Ты хочешь, чтобы она никогда больше не появилась у нас?

  - Она что, не любит о войне? А про любовь? Про это все женщины любят. Я расскажу ей историю бедной пастушки из Авиньона, в которую был страстно влюблен Филипп Шестой, - первый Валуа, - а потом она услышит повесть о Прекрасной Коризанде, возлюбленной короля Генриха Четвертого - первого Бурбона!

  Максим печально вздохнул и покачал головой:

  - Боюсь, что ее терпение на этом и лопнет, и она попросту заткнет уши.