Она встрепенулась, взгляд загорелся, улыбка стала еще ярче:
- Куда?
Пожав плечами, он указал направление, куда шел. Ей было все равно, туда так туда, какая разница, ведь главное - они встретились, и она ему нравится. А маршрут - это уже не важно.
Они пошли по тротуару левее "ракушек", за ними пестрела красками детская площадка. Мимо, параллельными курсами, торопились куда-то прохожие, кто-то возился с замком гаража, собираясь поставить туда машину; но они ничего этого уже не замечали, словно умерла жизнь вокруг. Остались только они двое - он и она, и это их первое свидание. И то, что они шли рядом, почти касаясь друг друга, вносило смятение в их души, отнимало дар речи, способность принимать какие-то решения. Все было в эти минуты необычно, каждый из них понимал это, как и то, что судьба, уставшая уже наблюдать за этими двумя, распорядилась в конце концов по-своему, устранив силу, которая смогла бы ей противостоять.
Что сказать друг другу, о чем начать разговор - этого не представляли себе ни он, ни она. Не знали и куда шли. Просто шагали молча и обменивались любопытными взглядами, мгновенно расцветавшими улыбками.
- А вон мой дом, - указала она рукой.
- Совсем недалеко от меня, - отозвался Максим и посмотрел на нее с вопросом в глазах. Она перехватила этот взгляд.
- А ты думал, я бомжиха, да? Ночую в подвалах, на чердаках, где и у кого придется? Прокуренная, пропитая, измятая, вообще лохудра, не баба - недоразумение... Признайся, было такое? Я не обижусь.
- Было, - не стал спорить Максим.
- Я это видела. Да и поделом, куда скатилась...
Она замолчала, потом продолжила:
- А не случись этого, мы с тобой никогда бы не встретились.
- Иногда, чтобы подняться, надо упасть, - промолвил Максим.
- К чему это ты? - не поняла она.
- Так говорили древние.
- Ты вообще иногда странно выражаешься, для меня непонятно. То древние, а утром про каких-то богинь... Так никто не говорит.
- А мне это положено по статусу.
- Чуднό... - ответила она. - Давай присядем, вон там, видишь?.. Не против?
Они уселись на лавочку близ палисадника, под сень высокого рябинового куста, и повернулись друг к другу.
- Расскажи мне что-нибудь, - попросила она.
- О чем же?
- Ну, хоть об этом Парисе, что утром... Думаю, занятная история.
Максим усмехнулся. Она и не представляет, видимо, сколько таких историй в мировой литературе. Если бы она много читала, то знала бы об этом, как и о многом другом. Он мягко посмотрел на нее. Распахнув свои зеленые глаза в обрамлении черных ресниц, она с любопытством глядела на него. И он стал рассказывать ей о Парисе, о яблоке и трех богинях, прекраснейшей из которых Парис должен был преподнести яблоко Эриды.
Марина внимательно слушала и, когда он закончил, попросила рассказать что-нибудь еще, похожее. И Максим повел ее в увлекательный мир удивительных людей, живших в этой и других странах много веков тому назад. Он заставил трепетать ее сердце, когда она слушала историю Персея и Андромеды, а потом пообещал показать эти созвездия на небе. Он привел ей пример супружеской верности, рассказав о любви Пенелопы и Одиссея. Они совершили путешествие в древний Рим времен правления Калигулы и Нерона. Она впервые узнала о том, что на земле в наши дни живут великаны трех и даже четырехметрового роста. Он поведал ей об ужасах Варфоломеевской ночи и упомянул в связи с этим Эйфелеву башню, стоящую на костях гугенотов. Она с удивлением услышала о том, что в центре Москвы под землей обнаружили пыточные камеры Ивана Грозного, где стены до потолка были забрызганы кровью, а страшная лужа на полу доходила до колен. Она узнала, какие преступления совершала инквизиция со времени своего зарождения. Он рассказал ей об Икаре, Самсоне и Геракле. Она раскрыла рот, услышав историю Актеона, Сизифа и дочерей царя Даная. Он поведал ей о дочерях Ночи, охранявших яблоки вечной молодости у берегов Океана, и о том, как Людовик XVI, бежавший из Парижа, случайно был узнан неким трактирщиком по изображению на монете, которое сам же приказал выбить; после чего был арестован и казнен...
Он продолжал еще что-то говорить, но она уже рассеянно слушала, зато глядела на него во все глаза как на человека из другого мира, который доселе был ей неведом. И теперь этот мир вторгся в ее душу, заставив ее затрепетать. Она ужаснулась от сознания собственной пустоты и ничтожности, от мысли о том, что на свете есть много такого, от чего буквально закипает кровь в жилах, что терзает воображение, что способно возвысить тебя над окружающими и о чем она даже не подозревала.
Он открыл перед ней этот загадочный мир непознанного, раздвинув в стороны тяжелые портьеры, сотканные невежеством, и она, затаив дыхание и не смея слова вымолвить, вся трепеща, шагнула в этот мир. Как завороженная, смотрела она рассказчику в рот и впервые подумала о своем месте в жизни. В эти минуты Максим был в ее глазах сверхчеловеком, потому что в ее представлении обычный человек не может столько знать. Для этого требуется прочесть едва ли не всю Ленинскую библиотеку! Если бы знать хоть десятую долю того, что знает он! Тогда она чувствовала бы себя увереннее, сильнее, выше всех этих убогих умом, отсталых в своем духовном развитии личностей. Она не пошла бы по скользкому пути, зная, что в мире есть другие ценности, которые неизмеримо выше, важнее. За то время, что они путешествовали по истории, она побывала в роли богини, королевы, волшебницы, куртизанки, монахини... Теперь она медленно возвращалась на землю, в реальный мир, в котором ничего не видела, кроме грубости, невежества, хамства, вечерних уличных тусовок с отсталыми и темными личностями и бесцельного просмотра нудных бразильских сериалов - пустых, ничему не обучающих, никуда не зовущих...
Вновь очутившись на этой лавочке, увидев вокруг снующих туда-сюда людей, гостеприимно распахнутые двери магазинов и вечно торопящиеся куда-то мириады машин, Марина вздохнула:
