До меня дозванивается Ник, который на протяжении трех минут пытается выяснить, не собирается ли этот «электровеник» обратно (на фоне что-то очень сонно тянет Крис, и я даже сдерживаюсь от шуток), пока она не выхватывает телефон и любезно не посылает их разбираться со всем этим самим.
Билет конечно же берет на сегодняшний вечер, ну потому что не могу я им позволить разбираться с маньяком, понимаешь, в смысле без меня.
На обед она опять тащит нас в какую-то подпольную кафешку в жилом доме с видом на главную площадь, где сама заставляет достать ей мисо суп и лазанью (за шутку про смесь культур я получаю локтем по ребрам), а меня заставляет съесть и салат, и суп, и гребанную рыбу с гарниром, и я снова чувствую себя подростком, которого они втроем буквально заставляли есть, когда возвращались из командировок.
И нет, я не устраивал никаких голодовок, просто столько есть невозможно, понятно?
Нет, все-таки эти маленькие европейские города не для меня.
Все какие-то неторопливые, какие-то вечные туристы (о да, те самые, с кучей фотоаппаратов)…
Все, можно валить дальше, не могу уже.
Пока они сваливают обсуждать какое-то здание, в котором то ли кого-то убили, то ли кто-то жил (он буквально отвадил ее от разговора про отношения и мой образ жизни, я ему уже столько сообщений за сегодня написал), я вытаскиваю из нашей квартиры Темзу и фоткаю ее на фоне какой-то достопримечательности, потому что коты вирусятся в сети, да, а еще это прикольно.
Я снова напоминаю себе себя в семнадцать, когда после первой же поездки куда-то в Европу в одиночку (с Тимом, конечно, не совсем в одиночку), меня несколько месяцев не покидало чувство, что все интересно, оставаться на одном месте точно не хочется, потому что есть столько всего, хочется чего-то живого…
Окончательно я утонул в Gauloises и невнесенных правках уже где-то к двадцати.
Я отбираю у Рей Темзу, убеждая, что ей с нами лучше, пока он наливает мне в кофе коньяк.
Она заставляет меня пообещать отвечать на сообщения хотя бы пару раз в неделю (как будто я отвечаю реже), не связываться с наркотиками и нормально кормить кошку и вызывает такси до аэропорта, пока я печатаю ему сообщение с просьбой заказать чего-нибудь пережаренного и с риском отравиться.
Я знаю, что он не будет спрашивать, но мне все равно не слишком хочется это обсуждать.
Из Брюсселя мы сваливаем прямо посреди ночи, просто решив, что город нам уже надоел.
Я курю за рулем, постукивая по подлокотнику в такт Scorpions, пока он разговаривает с кем-то по телефону на довольно беглом испанском (грамматика? Какая грамматика? Я просто сериалы в оригинале смотрел) и раздраженно набирает огромный емейл.
Ближе к рассвету я врубаю кондер и прошу вытащить мне банку газировки из холодильника, потому что уже становится как-то душно.
До Люксембурга ехать часа три, не больше.
Не то, чтобы мы прям им интересовались, просто… еще одна лишняя страна по дороге.
Почему бы и нет.
Он дописывает код, пока я в эту лютую рань (целых семь утра) вытаскиваю Темзу из машины и сажаю ее на крыше, чтобы сфоткать на фоне какого-то леса и странного здания неподалеку, абсолютно игнорируя приходящие уведомления (меня бесит, когда они висят, но я не хочу сейчас их читать).
Мы, не разговаривая, сходимся на том, что нам неохота гулять по достопримечательностям.
Ни в какой лабиринт подземных коридоров нам лезть неохота, хочется просто минут тридцать пройтись по центру, сделать пару фоток и тупо засесть в какой-нибудь кафешке с ноутом.
А что, гастрономический тур – тоже тема.
Очень много ресторанов португальской кухни, сплошной кофе с шоколадом и какой-то шикарный бар с (конечно же) пивом (но даже не очень кислым) и нормальными бургерами и пиццей, откуда открывался «шикарный вид на реку Альзет», про которую нам что-то восхищенно рассказывал на французском (на другом тут не говорят) какой-то местный, пока я вливал в себя пиво, чтобы хоть немного понять эту речь с жутким акцентом.
Еще одна бессонная ночь с перерывом на сигареты, потом что рабочие чаты не замолкают, кошка на руках, которая сегодня подозрительно добрая (видимо она тоже любит оставаться в одиночестве с едой) и выдохшееся вино в холодильнике, из-за которого поведу точно не я.
Я не фанат Франции, но мы все равно решили поехать через Страсбург.
Потому что почему бы и нет.
Лишний крюк на четыре часа. Не на двенадцать же.
Я просыпаюсь ближе к шести, когда это гребанное солнце начинает пробиваться через лобовое стекло, и перебираюсь вперед, высовываясь из открытого бокового окна.
Абсолютно пустая в такую рань магистраль, легкий ветер, уже вот это вот дурацкое солнце, мешающее спать и работать все лето, и желание допить ту бутылку вина.
Я пару секунд пялюсь в зеркало заднего вида, разглядывая абсолютно пустую трассу, и прошу его остановиться.
Он, конечно, ничего не спрашивает, притормаживает и съезжает к обочине, но я уже открываю дверь и выбираюсь на улицу, на ходу натягивая побитые жизнью кеды (я всегда могу купить новые, но эти удобные что пиздец).
Асфальт под ногами пыльный и наверняка еще не нагретый, и я закладываю руки в карманы, конечно же оглядываюсь по сторонам (я не собираюсь умирать так тупо) и прохожу на середину трассы, останавливаясь на пару секунд.
Вот это действительно детское чертово желание пройтись по трассе рано утром, оставшееся где-то там с сериалами на Netflix, конспектами с пиццей и шумными концертами, опять настигает меня сейчас.
Я не могу противиться этому чертовому внутреннему подростку, потому что если он хочет пройтись в шесть утра по автомагистрали – это точно лучше, чем он скажет мне кинуть работу, потому что я задержался на ней слишком надолго.
Я нашариваю в карманах пачку сигарет и жвачку и свободной рукой умудряюсь красноречиво его послать, как только замечаю телефон с включенной камерой и сделанное потише радио.
Хочется вообще развалиться на пыльном асфальте, но у меня пока (к сожалению) есть чувство самосохранения.
Мы не планировали задерживаться в Страсбурге (потому что мы в принципе ничего не планировали), но куча писем на электронной почте решили все за нас.
Меня в принципе во всем городе меня интересовал только Нотр-дам Де Страсбург (ну это реально шикарная готика).
И то ради парочки фотографий.
Но все же пришлось задержаться в этой смеси Франции с Германией в виде фахверка и беглой французской речи на каждом углу.
Какая-то однокомнатная квартирка, кровать в которой тут же заняла кошка и не слезала оттуда все время, пока мы торчали в этой дыре, алкомаркет на первом этаже (это намек или что?) и гребанный французский квартал буквально рядом.
Из квартирки мы выбирались по очереди, в основном, чтобы запастись едой (ну как «едой». Хлебом, какой-нибудь нарезкой, газировкой, энергетиками и растворимым кофе) из какого-нибудь супермаркета (здесь нет касс самообслуживания, я до сих пор в полном ахуе, как они тут живут то) и пройтись по не заполненным туристами районам.
Обычно по очереди.
Во-первых, потому что нужно побыть в одиночестве, а во-вторых, потому что иногда мы не совпадали по жизненно-рабочим часам.
Все-таки Европа – не совсем мое.
Но мы даже половину намеченного маршрута еще не проехали, поэтому пока к счастью у меня не возникало желания запихнуть кошку в чемодан и свалить в какую-нибудь Швейцарию.
И нет, я бы в жизни не запихнул Темзу в чемодан.
Когда на почте остается всего парочка каких-то несрочных писем, кошка отфоткана на фоне всего подряд в округе, а вид из окна уже если честно начинает мозолить глаза (слишком медленно, слишком уныло…), мы наконец-то решаем сваливать дальше.
Но перед этим последняя вечерняя прогулка по ну ладно-ладно вполне красивому городу, еще куча фоток в моем нерабочем телефоне и мое неожиданное предложение остановиться где-нибудь по дороге в Штутгарт и попробовать ухватиться за хоть какие-нибудь звездопады в этом году.
