От Лиссабона до Марселя спит уже он, а я задумчиво роюсь в своих файлах, думая, не пошло ли оно все к черту…
У меня валялся похороненный в недрах ноута файл с идеей для стартапа. Ничего нового, но сейчас может выстрелить…
А может и нет.
Возможно с таким режимом у меня не останется никакого времени по ночам писать мудреный софт.
Проект решаю скинуть своей команде, и, если кроме меня пока заниматься не хочет, отложить его еще.
Это начинается в шесть ноль два, когда мы хватаем с ленты в аэропорту два наших чемодана и некоторое время просто стоим, задумчиво разглядывая парковку за огромными панорамными окнами.
Лу (кажется, так ее зовут) живет в Лионе, но мы решили добавить еще одну точку на нашем маршруте, потому что почему бы и нет.
У нас есть часов восемь до поезда.
Прямо в аэропорту мы обзаводимся местной симкой, причем одной на двоих – интернет можно раздать, делить оплату дешевле (не то чтобы кто-то из нас обеднеет на пятнадцать евро), да и кому сейчас нужно два французских номера.
До города мы добираемся на автобусе и просто бесцельно бродим по улицам, таская за собой не слишком тяжелые чемоданы. И выпустив Темзу из переноски.
У меня был где-то на дне чемодана даже поводок, потому что моя кошка отличалась невероятным желанием сидеть дома и ни разу за все мои переезды не пыталась сбежать. Собак игнорировала (поэтому я иногда сомневался в ее адекватности) и обычно просто с довольным видом шла рядом.
Странная у меня конечно кошка.
Когда мы добираемся до набережной, мне в голову приходит дебильная идея. Я пихаю Темзу ему на руки и включаю камеру, пытаясь захватить одновременно и море, и кусок города (выходит плохо, но похуй). Немного поворачиваю фотографию и открываю твиттер, тут же отмахиваясь от веселого «посвятим эту поездку кошке?»
Да, потому что почему бы и нет.
Какой-то быстрый перекус в кафешке на набережной, во время которого мы оба висим каждый на своем созвоне, Темза подъедает рыбу в переноске, а я не выдерживаю и сваливаю в магазин неподалеку, чтобы потом упихивать в чемодан кислые конфеты (обожаю кислые конфеты. Даже больше, чем шоколад в аэропорту).
Он фоткает меня на вокзале с кошкой и чемоданом, и у нас есть час с лишним, чтобы разобраться с работой (хотя у меня, вообще-то, заслуженные выходные).
Хотя работа все равно так и не разбирается, потому что из широких панорамных окон видно чертовы лавандовые поля, и я залипаю минут на десять, пока мы не проезжаем этот регион.
Он отмахивается от позвонившей ей Лу и упрямо отказывается говорить, на каком экспрессе мы приедем («я на кошку посмотреть хочу!»), и вместо этого десять минут смотрит (даже не пытаясь сдержать смех), как я пытаюсь прикольно сфоткать сначала здание вокзала, потом кошку, потом меня с кошкой (а потом и его), и прослушивает какие-то бесконечные голосовые в рабочем чате.
Протаскивает меня по площади Белькур, достает где-то кофе и «совершенно не французскую» жаренную с луком картошку и обещает (как только мы оставим этой кошатнице кошку) сводить меня в музей Слияния и музей изящных искусств.
Лу (все-таки Лу) живет в районе Конфлюэнс (что меня удивляет, потому что по описанию она явно предпочла бы какую-нибудь старую квартиру на верхнем этаже с вечно плохо работающим водопроводом), и выглядит это реально классно (да, я снова копирую Темзу на бордюре, потому что могу, а еще кошки вирусятся в твиттере).
У Лу ярко-фиолетовое каре, разные глаза и заваленная всяким барахлом квартира, под которым прячется сливающаяся вообще со всем черная кошка.
Она (Лу, не кошка) вытаскивает из холодильника вино, из духовки рыбу (серьезно, красное вино и рыба; да, серьезно) и заваливает его вопросами по поводу того, откуда он меня вытащил. Минут десять возмущается про Нью-Йорк, пока он не вытаскивает ей из чемодана какой-то пакет (наверняка с американским шоколадом, тут без вариантов).
Лу переключается на мою (охуевшую от такого) кошку, а он вытаскивает меня из дома, чтобы протащить по вечернему городу и успеть в музей до закрытия.
Он оказался прикольнее, чем мне показалось сначала, и мы торчим там до закрытия, и потом еще часа два просто бродим по улицам, остановившись только чтобы выпить еще по кружке кофе в Старом Лионе.
Еще сотня фоток в галерее, его черная рубашка, на которую он опрокинул кофе (я ржал десять минут подряд, и меня давно ничего настолько не веселило), и одна Gauloises на двоих в подворотне, потому что что целую не хочется.
Лу, уснувшая с кошками (хорошо, что мы стащили у нее ключи), и какая-то куча сообщений в рабочих чатах, которые пока даже не хочется открывать.
Я по привычке просыпаюсь в шесть утра, потому что работа, контракты, а еще ритм Нью-Йорка, который проникает под кожу и остается там надолго, и черт ты от него избавишься, но он тянет меня спать обратно, устало напоминая, что во Франции раньше девяти все равно ничего не работает.
В десять утра приходит сообщение от Криса, и я чудом заставляю себя дотянуться до телефона.
Креветка 09:58
В смысле Франция???
Я только привык, что ты в Америке, ты издеваешься?
Мне опять менять часовой пояс?
Я лениво набираю в ответ, что я хотя бы задерживаюсь тут дольше двух недель и мне не надо уточнять каждый день.
Он на это даже не отвечает.
Утром Лу вытаскивает нас позавтракать в какое-то кофе на верхнем этаже новенького торгового центра неподалеку, откуда открывается действительно шикарный вид на реку и в которой подают офигенные булки с шоколадом.
– За что особенно люблю Францию, – Лу перемешивает свой кофе, периодически улыбаясь официантке, проходящей мимо. – Это за то, что здесь не существует завтраков. И на тебя скорее будут пялиться, если ты придешь и на полном серьезе захочешь половину меню на завтрак.
В моем случае это единственное, почему мне нравилась Франция, потому что по утрам есть невозможно, так что здесь я был с ней согласен.
Она выглядела настолько french на каблуках, в своем белом платье и в берете, а еще возмущалась десять минут по поводу того, что нельзя идти в музей в джинсах и футболке.
Мы не решились с ней спорить, поэтому мне пришлось искать на дне своего чемодана синие брюки и цветную рубашку, которые делали из меня то ли пилота, то ли бортпроводника семидесятилетней давности (и нет я не про возраст, все не настолько плохо).
Не хватает только гибсона и мундштука.
Ладно, надо потом поблагодарить Лу за то, что она вынесла нам мозги.
Так в музее я выгляжу гораздо органичнее.
Еще немного – и смогу слиться с бежевыми стенами.
Я зависаю возле какой-то не слишком известной картины, пытаясь собрать все свои знания французского (увы, в основном разговорного, и все равно в итоге плюю и открываю переводчик) и понять, что написано на небольшой табличке рядом, и дергаюсь, когда приходит несколько сообщений.
Удивленно узнаю себя на пришедших фотографиях, закатываю глаза и присылаю ему какую-то из вчерашних в ответ, отгоняя мысль, что давно не видел себя таким заинтересованным чем-либо.
Какая-то из фотографий действительно выглядит цепляюще, поэтому я не выдерживаю и открываю фоторедактор.
Уже через три минуты приходит ответ в твиттере.
→@Ray.Jones_ Кто-то вспомнил, что значит развлекаться?
@Nick_Dreys @Ray.Jones_ Ну да, с кошкой, видать, в музей не пустили
Выезжать мы решаем вечером, и весь день Лу задумчиво таскает нас по Лиону, прерываясь на размышления о том, не поехать ли с нами в Диснейленд, а потом вернуться на поезде.
– Ну надо же показать, как с тачкой обращаться, а то вдруг вы спихнете вещи в стиралку вместо шкафа?
Я уж не стал говорить, что, во-первых, я в принципе не собирался разбирать чемодан, а во-вторых, что даже если и пихнем – что с того.
Лу в итоге решает «еще немного пораздражать нас своим присутствием», поэтому я еще раз фотографию Темзу на подоконнике ее квартиры и наспех выкладываю в твиттер, прежде чем недоверчиво уставиться на машину, в которой нам так или иначе придется провести ближайшие несколько недель. А может и месяцев.
