Он морщится из-за того, что у него очень долго сохнут волосы, а я снова и снова убираю их у него с лица, возвращаясь в дождь.

Вечером я тупо тащу его бесцельно гулять по улицам, и я даже даю еще один шанс морепродуктам в кафешке (все, что угодно, только без рыбы, серьезно, по-твоему устрицы лучше?), рабскому торту и вяленному инжиру (нормальный инжир все еще лучше).

→@Al.Morten_DubrovnikЯ снова чувствую себя на 15

Меня будит в семь утра звонок от Криса, потому что у нас с ним разница во все 12 часов.

Я устало подпираю голову рукой, пытаясь не заснуть, и с легкой улыбкой слушаю, как Рей на фоне орет на Ника, пока Крис пытается затирать мне что-то про мой здоровый вид и о боже пиздец ты умеешь спать.

Он устало косится на мой телефон и отгораживается подушкой, пробормотав что-то про сумасшедших.

Крис закатывает глаза, и я тихо смеюсь.

Я удивленно нахожу в кармане сумки пачку сигарет, и вспоминаю о никотиновой зависимости только тогда, когда автоматически достаю и закуриваю одну.

Я никогда не интересовался сувенирами, потому что зачем, поэтому, когда я заворачиваю в магазин с типичными туристическими магнитами и барахлом, я пару секунд думаю, что я сошел с ума.

Но он задумчиво вертит в руках какие-то тонкие кольца, а во мне появляется нерациональное желание запустить в Криса магнитом.

Я откапываю на форумах какой-то типа тайный пляж, где обычно мало народу, и чуть не спотыкаюсь на слишком крутой тропинке, отмахиваясь от делать нечего, да?

Я недовольно морщусь и ухожу под воду, когда слышу, что ему звонит телефон. Он пытается убрать с лица мокрые волосы и высушить руки хоть о что-то, прежде чем принять какой-то вызов.

Со мной давно такого не было.

Он болтает ногами, сидя на пирсе и смотря куда-то вдаль, на заходящее за горизонт солнце.

Я смотрю вверх и думаю, что кажется я начинаю заново учиться жить.

Он сказал, что его отправляют куда-то в Сербию на три недели.

Побыть на каких-то конференциях от отдела и что-то там еще.

Я вытаскиваю из сумки банку колы и пачку Marlboro.

В последнее время меня ужасно бесит привкус Gauloises.

Я молчал некоторое время, наблюдая за закатом (мой телефон записывал очередной таймлапс).

Я не знал, что отвечать.

У меня было ощущение, что я только научился жить.

И я боялся… перегореть.

Снова.

Я всегда перегорал.

Наверное, мне просто нужен был перерыв, чтобы понять…

Перегорю я снова или нет.

И я впервые за… очень долгое время не хотел отсюда уезжать.

А я так давно не хотел так остаться где-либо.

Даже недолго.

Мне хотелось задержаться в узких хорватских улицах, бродячих кошках и галечных пляжах.

Он просто улыбается и понимающе кивает, смотря на свой телефон, на который ему прислали какое-то ужасно длинное расписание.

Он говорит, что прекрасно понимает меня.

Что перегореть – это ужасно.

А еще что-то про то, что у него вылет завтра вечером.

Я плохо помню следующие сутки, потому что всю ночь я тупо в одиночестве брожу по улицам с пачкой его сигарет и телефоном в руках.

В аэропорту он с немного натянутой улыбкой бросает, что будет скучать по кошке.

А еще про то, что нам точно надо съездить в декабре на Гавайи.

Во мне что-то ломается.

Я убиваю за полдня еще полпачки этих дурацких Мальборо, а потом сваливаю гулять по городу.

По-прежнему что-то есть и море, и в галечных пляжах, и в улицах, на которых фанаты ищут места, где снимали «Игру престолов».

Но я не могу спокойно смотреть на вид из окна, пока мне не прилетает короткое сообщение, заставившее меня снова свалить гулять посреди ночи.

Он 22:26

Пиздец, я не понимаю ни слова по-сербски

Вы 22:27Уже скучаешь по Германии?

Он 22:30

По Германии или по тебе и твоей кошке?

Он присылает мне какие-то фотографии в перерывах между конференциями.

Я даю шансы общественным пляжам, но после того, как у меня чуть не воруют телефон, предпочитаю одиночные прогулки.

В Слано я выбираюсь еще раз, проигнорив существование автобусов и добравшись автостопом.

Я лежу звездочкой на воде, наблюдая за звездами наверху.

Мне кажется, что они отражаются в воде рядом со мной, где-то в бликах луны.

Море становится космосом.

Я вспоминаю, что такое жизнь.

На третий день после его отъезда я открываю рабочий ноутбук и листаю список проектов с вакантными местами.

На четвертый день, когда я разглядываю мятно-шоколадное мороженое и магазин для фанатов «Игры престолов» (Тим не позволит мне выехать из Хорватии, пока я не куплю ему хоть что-нибудь), мне звонит Крис, и спрашивает, не собираюсь ли я домой.

Рей хочет отобрать мою кошку.

Я попадаю на остров Корчула, чисто случайно хожу рядом с какой-то экскурсионной группой, слушая огромную историческую справку про Марко Поло.

Сам город кажется нереально маленьким, и я обхожу его буквально за час.

Пока он не пишет мне вечером, я даже не думаю о том, чтобы зайти хоть где-нибудь поесть.

Автобус до города Стон, который оказывается похожим на уменьшенную версию Дубровника, только с большим количеством зелени.

На Элафитские острова в одиночестве я решаю не ехать, несмотря на мою любовь забираться на маяки и в заброшенные храмы.

К хорошему все-таки слишком быстро привыкаешь.

У меня никогда не было какого-то… желания кому-то написать настолько, чтобы я каждые десять минут смотрел на телефон.

Я отдаю ключи приветливой хозяйке, еще раз прохожусь по набережной, разглядывая город в красном закатном цвете, и глажу лежащую в переноске кошку.

Я жду в аэропорту свой вылет и думаю только о том, что мне давно не хотелось так куда-либо вернуться еще раз.

Перед вылетом я присылаю ему еще несколько фотографий, и он отвечает обычным селфи с короткой подписью «еще немного, и я уволюсь и приеду обратно».

В аэропорту Поляриса я чувствую себя так, как будто меня резко вытаскивают из воды.

От шума закладывает уши, от быстрых объявлений и стука чемоданов где-то под кожей привычно тянет, а я уже не так жалею, что ввязался в первый попавшийся проект, зацепивший меня хоть чем-то.

Меня встречает Ник, который мрачно заявляет, что ему просто нужно было оттуда свалить, и я неожиданно отрубаюсь прямо в машине под тихое радио и немного гудящий кондиционер.

Меня замучила бессонница во время двух перелетов и пересадки.

Квартира Криса встречает меня как обычно шумом, запахом какой-то еды и откуда-то идущим фильмом.

У меня нет ощущения, что я вернулся куда-то, но сейчас эта остановка не вызывает во мне такое отторжение, как несколько месяцев назад.

Крис буквально выхватывает у меня кошку и, бросив что-то про то, что иначе ее похитит это чудовище, валит с ней на кухню.

Рейчел немного удивленно смотрит на меня поверх своего ноутбука, как обычно умудряясь одновременно есть лапшу из коробки, огромный кусок пиццы и роллы.

Ник устало вытаскивает из холодильника банку пива.

– Что?

Я перестаю наматывать лапшу на палочки и кошусь на них.

Крис еще раз окидывает меня нечитаемым взглядом и зарывается рукой в заметно отросшие рыжие волосы.

– С тобой что-то не то.

– Например?

– Ты ешь.

Неожиданно заявляет Рейчел, которая буквально отобрала у них Темзу.

Кошку явно все устраивает.

– И спишь.

Добивает меня Ник.

Я не могу сосредоточиться на работе всю ночь.

Весь день Рей таскает меня с собой по городу (хотя после Нью-Йорка он кажется мне все-таки скучным. Ну небоскребы и небоскребы, спорткары, высотки… Но нет в этом чего-то), потому что хочу фоткать виды со смотровых площадок и все тут.

Она ничего мне не говорит, но я вижу, что ей явно хочется.

– Ну что?

Она еще раз оглядывает меня, заправляет за уши отросшие с недавних пор пепельные волосы и коротко улыбается, пожимая плечами.

– Ничего. Просто ты выглядишь намного лучше.