Он протягивает мне один наушник, в котором громко играют Rammstein и Tokio Hotel.
Рейнская набережная (они только и делают, что пьют пиво, да? Нет, еще медовуху), музей «К21», где он просто разваливается на сетке над пропастью в пять этажей и отказывается слезать, и район Кайзерсверт с прекрасным стилем барокко.
Дюссельдорфский замок и вид на город с одной из башен (с Кельном не сравниться, но зато есть башня), бутерброды с сыром и мясом и автобус до Вупперталя, в который мы влезаем чисто случайно.
Вуппертальская подвесная дорога, история про слона, вывалившегося из него в реку, пропущенный обратный автобус, окей, ладно, так и быть, по пиву можно, и получасовая прогулка по довольно обычному мелкому немецкому городу.
Под вечер он все-таки затаскивает меня на эту абсолютно неэстетичную снаружи Телебашню, а потом откапывает где-то билеты на круизный корабль, потому что заняться нам видимо нечем все равно.
Он делает еще сотню фотографий, каждый раз чуть не вываливаясь за ограждение.
Кошку получается сфоткать только на выезде из города, просто потому что мы к чертям забываем.
Кстати она вообще явно живет своей жизнью.
Она не ест дешевый корм, кусается, когда пытаешься взять ее на руки после перекура, игнорирует, когда я зову ее по имени, и любит спать в стиралке (до сих пор непонятно, как она туда залезает).
– Стой, а что, уже август?
Я удивленно смотрю на календарь, делая потише Тейлор Свифт по радио.
Второе августа.
Я даже не заметил.
Но мы очень удачно собирались в Амстердам…
По дороге у нас была еще одна точка, которую мы нашли чисто случайно.
Город Ратинген оказывается довольно скучным, но это все было ради усадьбы Линнеп, в котором тоже оказывается нечего делать, кроме фоток.
Кошка на периллах, кошка в плюще, куча селфи, попытки снять лестницу так как надо…
Два часа, перекус на ближайшей заправке мороженым и кофе, и еще через три часа песен ABBA и Poets of the fall мы в Амстердаме.
Мы сняли пиздец дешевую квартирку (не то, чтобы это было важно, но снимать что-то дешевое недалеко от центра тупо приятно) на последнем этаже с видом конечно же на канал.
Она даже еще меньше, чем обычные квартиры в Нью-Йорке, в основном из-за низких потолков, но для жизни хватает.
Он пять минут возит металлическими палочками по тарелке с лапшой с овощами, и неожиданно предлагает съездить в Роттердам на денек.
– Парад только послезавтра, а я никогда не был… Кажется, там красиво…
Я просто пожимаю плечами и открываю рабочий ноутбук, чтобы доделать прилетевший на почту пакет.
Часовой прямой поезд до Роттердама и всего лишь получасовая прогулка по пиздец раннему Амстердаму.
Не меньше сотни фоток возле кубических домов, потому что это реально прикольно, церковь святого Павла, больше похожая на торговый центр из-за современных деревянных сводов и стекла, и да водный автобус до Киндердейк.
Мне звонит Лу после фотографии тонны тюльпанов в каком-то парке, и требует фоткать ей мельницы (и опять жалуется на короткие волосы, потому что ей лишь бы побеситься).
Он читает статью про то, что такую мельницу можно купить всего-то за один миллион евро, я устало думаю, что удалить с телефона, чтобы на него влезло еще двести фотографий.
Обратно до города мы все-таки решаем взять такси, потому что еще одну прогулку на пароме с китайскими туристами терпеть не хочется, и он тупо вырубается у меня на плече, потому что спать надо, а не гуглить маршруты по Роттердаму всю ночь.
Он просыпается как только видит Splashtours и просит остановить прям здесь, вытаскивая меня к этой непонятной штуке.
Зачем было смешивать автобус с судном, зачем.
Ну как бы ладно.
Но как бы зачем.
Отель Нью-Йорк, Oude Haven, хоть немного похожий на старый город, какие-то черные блины, поданные с цветами (не ешь, я не сфоткал, убери вилку!), и холодный латте в черепе.
В обратный поезд он тащит лапшу быстрого приготовления и бутылку вина в рюкзаке, потому что завтра не надо за руль.
Он кажется гораздо ярче, чем был в Нью-Йорке, и не только из-за синей рубашки вместо одинаковых серых футболок.
Еще час прогулки по ночному Амстердаму, почти разрядившийся телефон, из-за чего приходится вернуться (а как селфи делать???) и дома на понтонах (окей, если найдем такой на booking – снимем).
Темзу он закрывает в ванной, потому что она осуждающе пялится.
У нас были в планах квартал красных фонарей (конечно же), Bloemenmarkt (плавучий цветочный рынок, зачем?) и музей Ван Гога, но в три часа дня он будит меня какой-то песней с телефона и тянет на улицу, потому что толпы с плакатами уже ходят и нам туда очень надо, прям надо.
Вот вроде кошка его, а кормить ее не забываю только я.
Он достает откуда-то би-флаг и ходит исключительно завернувшись в него.
Находит на картах музей Heineken Experience и бросает, что его заебала толпа.
Я даже не комментирую, коротко улыбаясь поверх телефона.
→@Lou_March_ @Just_Anthony_EndТЫ СЕРЬЕЗНО В АМСТЕРДАМЕ БЕЗ МЕНЯ?!
@Just_Anthony_End @Lou_March_ Тебя вообще-то звали
@Al.Morten_Amsterdam @Ray.Jones_ Кажется я нашел твою копию
Голландская картошка фри (да, она просто обжаривается дважды) и вафли с карамелью по евро, меня чуть не толкают с моста прямо в какую-то лодку (он угарает пятнадцать минут), и чтение вслух статьи про фестиваль конопли.
Ему не принимают правки, и он с невероятной злостью распахивает окно и вытряхивает сигареты прямо на подоконник, безостановочно матерясь и шипя что-то про то, что ему осточертела работа, клиенты, Нидерланды и мир в целом.
Я задумчиво листаю рабочий чат, убеждаясь в том, что на меня больше ничего не свалили, аккуратно отцепляю от своей рубашки кошку и хватаю со стола ключи.
Ночью в Амстердаме красиво (и совершенно не из-за разбросанных по всем улицам флагам в честь открытия парада), свежо, особенно после дневной духоты, и довольно тихо.
Окна без штор (вот такой здесь менталитет) и чудом найденный круглосуточный.
Лу звонит мне, когда я пытаюсь вспомнить в какой стороне наша квартира. Я даже не даю ей ничего сказать.
– Хочешь посмотреть на ночной Амстердам?
Она пару секунд с действительно детским восторгом пытается разглядеть что-то в ряде аккуратных домиков и каналов.
Но потом все-таки мрачнеет и заставляет меня остановиться и выключить видео.
– Они и тебе звонили?
Лу что-то недовольно шипит в ответ (наверняка накручивает волосы).
– Да, но… Кажется, это опять из-за денег
.
– У меня нет их денег.
– У твоего дяди был счет на Кипре. Они хотят забрать пакет его акций и деньги с накопительных счетов за все это время.
– Ты поняла это из пяти минут разговора?
– Мне просто звонила их секретарша.
– Мне не нужны их деньги.
– Ты издеваешься, на это все можно купить остров в Тихом океане!
– Сомневаюсь…
– Ладно, но на квартиру у моря точно хватит!
Я знаю, что Лу несерьезно, поэтому она просто пересылает мне любезно продиктованный ей кем-то номер счета и электронную почту.
Я подаю поручение тут же.
Я так хочу избавиться от всего этого бардака.
Я возвращаюсь через пару часов с заблокированными телефонными номерами, с новой пачкой каких-то местных сигарет (надеюсь без марихуаны), бутылкой вина, коробкой клубники (оставался последний ящик и мне буквально его впихнули) и несколькими плитками Tony’s Chocolonely.
Это не подростковое желание купить пива и закуску, это действительно детское желание есть клубнику и шоколад без ограничений.
Он скурил полпачки сигарет и удивленно посмотрел на шоколад.
У нас остается еще половина бутылки вина.
Магазин Tony’s Chocolonely (Хершиз вкуснее, давай еще Toblerone приплетем, этот тоже вкусный, просто не так), дом-музей Рембрандта (на что прости он насмотрелся? Блять, зачем я с тобой вообще разговариваю, ты про распил мертвых на публику рассказываешь за обедом), музей секса (это охуевшее лицо мужика рядом с голой Мерлин Монро – нечто) и обычный Макдональдс напротив монетной башни.
