С одной стороны, что мне мешает спать дальше.

А с другой, спать дальше?

– Там дождь, спи.

Голова раскалывается, и я решаю не спорить.

Я даже не знаю, это стук дождя или его пальцев по клавиатуре.

Я недовольно переворачиваю брошюрку (ее просто впихнули нам вместе с билетами, а мусорки рядом не наблюдалось), проверяя, точно ли правильно ее держу, но в итоге сдаюсь и молча пихаю ему, натягивая обратно темные очки (и что, что тучи, все равно слишком светло).

Он еще раз переворачивает брошюру и немного криво (и явно лениво) переводит мне какой-то занудный текст, пока я не замечаю мусорку.

Я недовольно пытаюсь сфотографировать эти роскошно сохранившиеся руины, пока он умудряется разговаривать с кем-то по телефону и доказывать, что эта штука лучше бы выглядела зимой под толстым слоем снега. Я с ним даже согласен, потому что сейчас это выглядит как-то уныло.

Красиво.

Но уныло.

Чутка.

Но огромные винные бочки и вид на маленькие дома на холме и реку все-таки как-то скрашивают эту унылость.

Вино в городе правда невкусное, и в итоге я отодвигаю к нему свой бокал и очень недовольно прошу у официантки (она говорит по-английски, и уже за это можно оставить ей хорошие чаевые) кофе.

Я обрабатываю несколько получившихся реально классных фотографий, пока он читает мне какие-то вопросы из странного теста (на половину он отвечает даже без моего участия, и я ненадолго зависаю), которые ему отправила Лу с требованием пройти, и пытается разобраться, как добраться до какой-то точке на карте, которую я нашел в канале местных велосипедистов (ты ничего не понимаешь, местные лучше знают) и откуда должен открываться классный вид на город.

Обрыв оказывается невпечатляющим, и я чуть не роняю с него телефон, но вид на стемневший город заставляет меня достать из рюкзака повербанк и термос с кофе.

До Мангейма тут ехать всего ничего, но, во-первых, его очередь, а во-вторых, мы все равно тормозим на первой же заправке с кафе, потому что к сожалению работа сама себя не сделает.

К счастью, здесь всего возни часа на три, и она даже не слишком меня утомляет.

Все-таки вся весна почти безвылазно в квартире разгрузила мне лето.

Параллельно мне пишет Рей, комментируя фотографии (некоторые из которых есть только у меня в телефоне, но я ничего не говорю), и я еще раз убеждаюсь, что она в принципе никогда не спит.

– Крис?

Рейчел, которая все-таки мне позвонила (кто бы сомневался), задумчиво дожевывает какую-то длинную кислую конфету, не отрывая взгляда от ноутбука.

– А. У них же с Ником романтический трип в Норвегию, он тебе не писал?

– Нет. Стой, у них романтический трип без тебя?

– Ну…

Она пожимает плечами и копается палочками в коробке с лапшой (и она утверждает, что это я похож на подростка).

– Я просто съезжу с тобой и твоим парнем в Новый Орлеан, а потом мы втроем свалим в Сен-Тропе.

– Роскошные планы. И он не мой парень.

Рей устало смотрит на меня и стучит палочками по экрану.

– Слушай, может ты ему объяснишь, а?

Он прячет улыбку в стакане кофе с колой, и я щелкаю по крышке его ноута.

Вообще-то, я не говорил ей что-то вроде «мы просто друзья» или что там еще есть в этих ваших сериалах.

Просто не люблю характеризовать что-либо отношениями до того, как это нормально обсуждается.

А учитывая, что никакие из моих отношений не кончились нормально – заносить это в эту категорию хочется все меньше.

Я читаю ему статью про Мангейм и курю, пока он роется в бардачке в поисках жвачки.

Эта штука утверждает, что центр Мангейма распланирован как шахматная доска, а адреса выглядят примерно как Q3,12 (что за извращение?), из достопримечательностей меня не цепляет ничего, кроме Конкордиенкирхе и в принцие самого города, который из-за двух рек выглядит очень апокалиптично.

Зато в конце есть большая приписка про то, что «ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРЯМ ДА ПРЯМ ОНО ВАМ НАДО ПОСМОТРЕТЬ» кафедральные соборы в Майнце и Шпейере, какой-то Мост Нибелунгов в Вормсе, сады в Шветцингене (какой кошмар) и городок Вайнхайм с идеальным фахверком и о ужас видами как в тех самых фильмах.

А еще отдельные целых три предложения про классные дома в городке Ладенбург.

Он задумчиво стучит по рулю и неожиданно тянется за своим телефоном.

Он жил не прямо здесь, но в городке относительно недалеко отсюда (хотя в Германии все близко, так что это не слишком объективно), но в Мангейме живет его знакомый, который сейчас на съемках где-то во Франции, и у него здесь есть квартира.

И чертов

мотоцикл.

Темза скептически наблюдает за тем, как я распихиваю по карманам ветровки таблетки, телефон, зарядку, документы, наушники, сигареты и жвачку.

Он устало закатывает глаза и напоминает, что он нормально водит.

Я скептически смотрю в окно на очень-очень узкую улицу с двухсторонним движением

и чертовым

трамваем

посреди

проезжей

части.

С каких пор у меня появилось желание жить?

Я забываю о нем уже через пять минут, потому что это оказывается в разы круче, чем американские горки и еда из фудтраков с риском отравиться буквально написанным на самом фургоне со значками в виде черепов.

Я пытаюсь сделать что-то с бардаком на голове и выцепить из пачки сигарету, пока он гуглит что-то про Шпайер (Майнц все же ближе к Франкфурту).

На трассе не очень много машин, но макавто пользуется спросом всегда.

На глазах удивленной сотрудницы я выливаю эспрессо в стакан с колой.

– Понравилось?

– Пиздец.

Не говорить же, что это реально помогает.

Я начинаю понимать Рей с Ником.

Главное, чтоб Крис не узнал.

Я не считал, сколько прошло дней, и предпочитаю вообще игнорировать существование календаря, но за все это время мой телефон уже тонет от количества инстаграмных фоток городов, моей кошке с косплеем тюленя, его, какой-то еды (они не верят, что я ем).

А в Германии все стало еще хуже.

Куча невысоких домов, соборов (немного однотипных, но все же) и желания тупо залипать на это.

Под желтыми фильтрами фотографии превращаются в ретро, а я цепляюсь за его ветровку, когда он нереально резко поворачивает на какую-то улицу и это пиздец.

Если он водил так все время, что жил здесь, как он вообще дожил до такого возраста.

Мы совпадаем в нежелании ходить по музеям, поэтому просто объезжаем (если это можно в принципе назвать поездкой) город, останавливаясь каждый раз, когда мне нравится дом, свет, фонарь, кошка на тротуаре или кафешка по дороге.

Мы конечно попадаем на фестиваль пива, на который нам в целом плевать.

Я недоверчиво вожу в тарелке ложкой, пытаясь понять, что такое spundekäse (ни по названию, ни по вкусу не понятно), но в итоге ворую у него с тарелки один из тостов и на правах пассажира приканчиваю бокал вина.

Bi-2 17:04

Как Темза?

Вы 17:06[5 изображений]Кошка довольна, накормлена, отдыхает от нашего общества

Bi-2 17:08

Это байк?

Вы 17:08Ага

Bi-2 17:09

Пришли брату

Он будут в бешенстве

Вы 17:09Не хочу портить имРомантичныйТрип

Bi-2 17:10

Я бы испортила, но как знаешь

До моста Нибелунгов в Вормсе мы добираемся уже к сумеркам, и я пять минут вожусь, пытаясь настроить камеру.

Он находит в палатке неподалеку кофе и хот-доги, и я почему-то чувствую себя как в Полярисе.

Не как дома, нет.

Я отправляю Крису селфи с моста, затягивая его в кадр.

Не знаю, сколько у них там времени, но отвечают они мне тут же.

Причем голосовым.

Я закрепляю это селфи на одной из страниц главного экрана.

Потому что оно мне нравится и вписывается по цветокорру.

Мы встречаем рассвет прямо на трассе.

Пыльная дорога, мои потертые кеды, стоящий рядом байк и газировка из мака несколько километрами ранее.

Перепутанные Мальборо и Голуаз, Måneskin на всю громкость телефона и ленивые поцелуи с привкусом рассвета и жвачки.