– Локиар–р! – с укором протянула.

Змей фыркнул и вздернул мордочку, мол, чего тебе? Хотелось тишины – получите, распишитесь. И с шипением пополз на свое любимое место у кровати. Невольница проводила его задумчивым взглядом.

«А птичку жалко, хоть эта зараза и спать не давала», – но против воли на лице расцвела улыбка. Каким бы вредным не был василиск за эти прожитые дни он стал хорошим другом.

Сначала это наглое холоднокровное пугало до дрожи в коленях, делало различные пакости, не слушалось и наотрез отказывалось ночевать в другом месте. Но всё меняется.

Два дня назад василиск, пытаясь стащить её ужин, поранил хвост: случайно зацепил тяжелую вазу, когда улепётывал с трофеем в зубах. Та не только придавила чувствительный кончик хвоста, но еще и поранила вдобавок. Шуму было. А девушке стало жалко беднягу и она, преодолев страх, самолично перевязывала «боевое ранние». Вот с тех пор они и дружат.

«Это он так тебя на прочность проверял», – вспомнились слова наглого наследника.

Ну вот, вспомнила и помрачнела. С Кананом они виделись редко, Глава Рода отправлял его по разным поручениям в другие кланы. За время проведенное во дворце, она так и не решилась спросить, почему его Высочество называли «Принцем Крови». Видимо за этим крылась какая–то мрачная тайна… и чем больше проходило дней, тем меньше ей хотелось это знать. Слишком много загадок и интриг витало вокруг. Да и незачем, ведь как только попадется подходящий момент, она собиралась покинуть это место. И уж возвращаться сюда явно не будет.

Чтобы пленнице не было скучно к ней приставили двух «шкафов». Эти воины ходили за ней буквально по пятам, приговаривая: туда нельзя, сюда не положено. Когда Нарина спросила: куда же можно? Ей доходчиво объяснили и даже показали. Выходило, что в сад, в библиотеку (и то всего в несколько отделов), ну и по нескольким комнатам дворца. Не густо.

О! А ещё ни в коем случае, нельзя было заходить в крыло наложниц. На вопрос: а я тогда кто? «Шкафы» лишь пожали плечами, служанка отнекивалась. А больше и спросить не у кого, другие жители дворца с ней не разговаривали.

Так вот, вернёмся к наглому Принцу Крови. После того памятного завтрака, они виделись лишь пару раз, но и этих малых встреч девушке хватило сполна.

В первый, мужчина решил устроить пикник в саду. Они покушали, затем он попросил что–нибудь сыграть на сямисэне. Да, как Канан и обещал, её действительно обучили этому искусству. Это оказалось довольно просто и увлекательно.

И даже руки не распускал. Принц лениво наблюдал за движениями её пальцев по струнам, пребывая в своих мыслях. Иногда невольница ловила на себе его задумчивые взгляды. А к вечеру мужчина покинул дворец с очередным поручением. Не было его пару дней. Но вот вчера он вернулся.

Перед мысленным взором вновь предстали воспоминания.

Канан заявился в её покои на ночь глядя. В стельку пьяный. Нарина как раз готовилась ко сну, когда неожиданно разошлись створки и Ороти ввалился в комнату. Сразу с порога кинулся целоваться. Алкоголем от него несло за версту, а ещё пряными духами. Даже василиск уполз прочь, пофыркивая. Предатель.

Ноги мужчины заплетались, как и язык. Он нёс какую–то ахинею про запретный плод и что–то еще в этом роде. Пришлось немного ему подыграть. Она только доволокла его до постели, как наследник клана завалился на неё, и они упали на простыни. Канан мгновенно отключился. Пыхтя и кряхтя, Нарине все же удалось выползти из под тяжёлого тела. С большими усилиями она уложила наглое Высочество на край постели, укрыла пледом и направилась к двери. Надо было сказать самураям, чтобы забрали тело… в смысле принца.

«Не велено!» – был ответ, и створки закрылись перед её носом. С громким стуком. Пленница тяжело вздохнула, пришлось мириться со смущением и идти устраиваться на другой свободной половине кровати. Утром мужчина поспешно ушёл, держась за голову, и даже прощенье не попросил. Ну да, кто он и кто она.

Нарина зевнула. Всю ночь вконец обнаглевший Принц Крови не давал нормально поспать, гад. Лез обниматься. Пришлось подарить ему пару оплеух. Сделала это с превеликим удовольствием, мстя за прошлые обиды.

«Ну, хоть не храпел», – мысленно прыснула.

От воспоминаний щеки лизнул стыд. С каждым прожитым днем в душе к Канану просыпались какие–то невообразимые странные чувства… И ей это совсем не нравилось. Не могли они возникнуть на пустом месте! Но стоило мужчине коснуться её, как сердце начинало стучать словно умалишенное, тело осыпало жаром, а внизу живота скручивалась тугая спираль желания. Логического объяснения этому явлению не находила.

– Так хватит! – крикнула со злостью и даже стукнула ладошкой по одеялу.

– Ш–ш–ш… – раздалось с пола, и морда василиска появилась на постели. Змей лизнул своим раздвоенным языком ту самую ладошку.

– Фу! Л–Локиар! Это я не тебе, – рассмеялась Нарина и погладила чешуйчатую голову, не касаясь повязки. Поскольку, она никогда до этого не встречала василисков и даже не знала о их существовании, Ороти объяснил её значение. Эти змеи убивали взглядом, буквально. Стоит живым существам взглянуть им в глаза и они тут же обращались в камень, навсегда.

– Брр–р! – внутренне передёрнулась и посмотрела на довольного чешуйчатого питомца.

– Ты же меня не обидишь? Да?

– Увв–в… – издал тот и ещё раз лизнул ладошку. Зашелестели створки фусума, и в комнату вошла Сайя с подносом.

– О! Вы уже проснулись госпожа! А я вам завтрак принесла, – улыбнулась девочка. – Доброе утро.

– Доброе, – ну как было не улыбнуться в ответ. Сегодня день обещал быть хорошим и солнечным.

– Давай его сюда.

_______________________________

Оби* – пояс, которым стягивают кимоно.

Таби* – традиционные носки, в которых большой палец отделен от остальных и просунут в специальное отделение.

Татами* – (мягкий пол), представляют собой маты из прессованной рисовой соломы, обшитые травяными циновками и скреплённые по краям специальной плотной тканью (чаще всего чёрной). Татами всегда делаются прямоугольной формы, что делает их удобной единицей для измерения площади помещения.

Гета и дзори* – сандалии с высокой деревянной подошвой, закрепляются с помощью шнурков или ремешков, которые идут от пятки к носку и проходят в щель между большим и средним пальцами.

Сёдзи* – перегородки, отделяющие жилые помещения от веранды.

– Ты уверен, что она ничего не помнит?

– Да, отец, – ответил Принц Крови. Двое мужчин стояли на балконе главного поместья, наблюдая за пленницей. Та сидела в беседке и перебирала струны сямисэна. Глава клана заметил слабую полуулыбку на лице своего сына.

«Интересно… Последний раз он так улыбался только своей матери, – Ороти–старший перевёл взгляд на девушку. – А ведь она похожа на нее, нисколько внешностью, а сколько характером. Посмотрим, что из этого выйдет».

– Присматривай за ней, – сказал и удалился.

Нарина стояла на мосту, опираясь о резное ограждение, и наблюдала за течением воды. Волны бежали по неровным порогам искусственного водоема и разбивались о крупные острые камни, принося с собой душевное равновесие.

В голове подобно облаку пчел роились мысли. Пролетело две седмицы, как она попала в это место. И ей так и не удалось ни сбежать, ни вспомнить чего–нибудь. Словно глухая стена отделяла её от прошлого…

Невольница перевела взгляд на площадь за садом, где обычно тренировались солдаты. Сейчас та пустовала, однако, каждым ранним утром оттуда раздавались воинственные крики самураев и лязг скрестившихся мечей. Иногда Нарина любила наблюдать за ними. Это помогало внутренне не расслабляться и не забывать, где она находиться.

Особенно ей нравилось следить за тренировкой наследного принца. Канан всегда упражнялся на рассвете в саду. Его движения были плавными и резкими одновременно. Он ориентировался на острый слух, глаза всегда прикрывала непроницаемая повязка. Пот градом стекал по обнажённому торсу. Босые ступни скользили по влажной от росы траве. Выглядывая из–за тюли, пленница с придыханием наблюдала за стремительными выпадами мужчины разящего невидимого оппонента.