Это не особенно успокаивало, но делать было нечего: Эверетт, скрипнув зубами, полез в телегу.

– Скажи, эм, Уильям, а почему тебя называют «мистер Пол-лепрекона»? Это фамилия?

– Не, это п`тому, что папка у меня лепрекон, – Вилли расхохотался, увидев, как вытянулось лицо английского гостя. – Ну, мамка так всем г`рила. А правда то или враки – не ведаю. Когда горшочек золота найду, тогда и пр`верим.

– А, значит, прозвище, – Эверетт понял шутку и даже улыбнулся. – Судя по росту, я бы сказал, в тебе не «пол-лепрекона», а целых пять. Я слышал, что они совсем маленькие человечки.

– Так то не по росту, а по крови, – с довольной ухмылкой пояснил Вилли, запрыгивая на козлы. Он причмокнул губами, и пегая кобыла дёрнула ухом, словно отгоняя муху. – Н-но, родимая!

Телега, трогаясь, взвизгнула так, что у Эверетта заложило уши, но, к счастью, набрав немного ходу, скрипеть перестала. Лошадка неспешно переставляла ноги, а Вилли затянул весёлую песню. Пел он даже неплохо, язык не был знаком Эверетту, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это ирландский. На котором, к слову, местным жителям запретили разговаривать добрые двадцать лет назад.

– Попрошу без музыкального сопровождения, – Эверетт постарался высказать неодобрение как можно вежливее, но, кажется, Вилли всё равно немного обиделся.

– Как х`тите, – он пожал плечами. – Могу вместо песен р`ссказать о наших краях. О школе тоже могу. И легенду о святом Брендане. Хотите п`слушать? А то ехать-то нам до Ард Арта ажно пять с п`ловиной миль – это часа два, никак не меньше.

Целых два часа езды? Он издевается? Эверетт в который раз за день закатил глаза, но промолчал. Вряд ли смешная пегая лошадка могла тягаться с чистокровными английскими скакунами, на которых он привык ездить. Возможно, эта кляча вообще не умела бегать рысью.

– Ладно, рассказывай, – Эверетт попробовал взбить свой мешок, как подушку. – Легенды – это по крайней мере занятно.

Он ещё не знал, сколько раз за ближайшие два часа пожалеет о своём разрешении.

Майское – уже почти летнее – солнце припекало вовсю. Какой умник назвал Ирландию дождливой страной? За несколько дней, которые Эверетт пробыл здесь, дождь пошёл всего один раз и то в дороге: редкие капли стучали по крыше почтовой кареты, убаюкивая его где-то на середине пути из Корка в Трали.

Сейчас же тракт подсох, воздух прогрелся до того, что со лба стекали капли пота (но Эверетт мужественно держался и шляпу не снимал), а мешок с тряпками, который любезно предложил ему господин Пол-лепрекона, оказался на редкость удобным, даже неуловимо пах чем-то приятным. Быть может, лавандой? А еще эта мягкая прослойка между дном телеги и Эвереттом отлично защищала последнего от неровностей ирландских дорог. Или всё дело было в трёх порциях виски? Как бы то ни было, сейчас Эверетт чувствовал себя вполне сносно и мог бы даже, наверное, заснуть, если бы не грохочущий над головой звучный голос Вилли. (а как вы помните, говорил он с чудовищным ирландским акцентом!).

Рыжий возница болтал без умолку. Каждый раз, когда Эверетт думал, что тот наконец-то выдохся, Вилли лишь на минуту останавливался, чтобы перевести дух, а потом продолжал вещать с новой силой. За первый час пути Эверетт успел узнать, что Брендан Клонфертский родился именно в этих краях, и в миг его появления на свет сама земля ликовала, а в небесах стояла семицветная радуга. Что будущего святого вскормила молоком олениха, которую призвал епископ Эрк (который, тоже, кстати, очень даже святой). Что церковь и монашеские кельи в Ардферте (ныне, понятное дело, разрушенные) Брендан построил чуть ли не собственноручно – камешек за камешком. И он же основал знаменитую школу-под-изгородью (Эверетт чуть было не ляпнул «подзаборную, что ли?»), куда они, собственно, и направлялись.

– Выходит, вашей (теперь моей, мысленно напомнил себе Эверетт) школе больше тысячи лет? – он зевнул, ничуть не стесняясь показывать скуку. – Если не ошибаюсь, святой Брендан жил довольно давно?

– Выходит, так, – охотно согласился Пол-лепрекона, и Эверетт подумал, что его провожатый, наверное, не слишком хорошо умеет считать. По крайней мере, не веками. Бутылками – ещё может быть. – Да тут всему б`льше тысячи лет. И этим холмам. И заливу. И зн`менитому Фионглайсу – белому ручью. Кстати, знаете, п`чему он так называется? Когда-то в него вылила молоко сама леди Бланайд. Так воды н`веки окрасились и стали ц`лебными.

Хм, а вот это и впрямь интересно. Умница эта леди со странным именем, кем бы она ни была! В голове Эверетта тут же родился потрясающий замысел, и чем больше он думал, тем больше ему нравилась идея. Холмы близ Трали и впрямь были очень красивыми. Теперь, оказывается, есть и источник. А ещё – свежая рыба, мясо и овощи, полезные для здоровья. Извилистые горные тропинки понравятся любителям пеших прогулок, а по заливу можно катать на лодках. Да это же почти готовый курорт! Ну, кое-что, разумеется, придется облагородить.

Он так разволновался, что даже приподнялся на локте.

– Действительно целебные?

– Кл`нусь девой Марией и камнями крепости Кэрконри! – Вилли ударил себя кулаком в грудь. – Сам пр`верял: мне однажды веко рассекли почти н`пополам.

– В кабацкой драке? – усмехнулся Эверетт.

– Ага! – казалось, Пол-лепрекона гордился этим ранением, будто получил его в бою. – В общем, я кажный б`жий день ходил к Белому ручью и пр`мывал глаз водой. И вот, как видите, даже следа не осталось.

Он повернулся к Эверетту и оттянул веко, чтобы тот мог убедиться в сказаном. Шрама и правда не было.

Идеи начали оформляться в планы. Если школу надо сохранить – чёрт с ней, пусть будет. Можно выделить парочку учебных помещений, а большую часть особняка переделать под комфортабельную гостиницу.

– К слову, о крепости Кэрконри, – гаркнул Вилли, выдёргивая Эверетта из сладких мечтаний. – Вам об`зательно надо туда сходить. Это не оч`нь далеко, в горах Слив Миш. Через залив было бы ближе, но это токмо ежели вы, мил ч`ловек, летать умеете, – он засмеялся собственной шутке.

– И что я, по-твоему, забыл в горах Слив Миш? – Эверетт подпустил в голос побольше ехидства (этому он в своё время научился у Роберта Клиффорда, тот был известным мастером едких замечаний). – И, кстати, я тебе не «мил человек», а мистер Эверетт. Сколько раз нужно повторить, чтобы ты запомнил?

– Прощеньица просим, – с готовностью отозвался Пол-лепрекона, кажется, ничуть не раскаиваясь. – А крепость эта важная. Можно ск`зать, с неё-то всё и началось. Ничего здесь ещё не было, а неприступная Кэрконри уже стояла. Вернее, летала в воздухе. Потому что п`строил её великий король-чародей Курои. Днём туда можно было попасть по приставной л`стнице, а вечером ту убирали, и крепость начинала вращаться быстро-быстро, ну примерно как собака, которая ловит с`бственный хвост. Потому-то ни один враг не мог туда пр`никнуть.

– И что же, она до сих пор висит в воздухе и крутится? – тут уж Эверетт, как ни старался, не смог сдержать усмешки. Вы только подумайте: настоящая летающая крепость короля-чародея! И это в просвещённом девятнадцатом веке? Неужели тут до сих пор верят в подобную чушь?

– Да какой там! – с сожалением вздохнул Вилли. – Руины одне ост`лись.

– Ты же сказал, что Кэрконри была неприступной.

– То-то и оно. Не враги её разрушили, а сам король-чародей. В`рнее, не разрушил, а забрал с собой, когда п`кинул наш мир.

Интересно, этот Вилли Пол-лепрекона сам на ходу выдумывал эти безумные истории или просто приукрашивал существующие легенды?

Эверетт мотнул головой, прогоняя с щеки жирного слепня. Он хотел было снова погрузиться в мечты о курорте (в первую очередь, конечно, надо будет проложить нормальную дорогу), но не тут-то было. Вилли шмыгнул носом, прочистил горло и всё пошло по новой: