– Я буду последней дурочкой, если отвечу на вопрос. Учитывая свое положение.

Из его груди вырвался смешок.

– Ты будешь дурочкой, если не ответишь.

Я одарила Белленджера пристальным взглядом: я пыталась понять, где в его словах заканчивалась шутка и начиналась угроза.

– Давай так: прибыв в поселение, мы разойдемся.

– Договорились, – согласился он.

Поскольку мы не знали, когда снова найдем пресную воду, первым делом мы напились из реки. Потом я остановилась, чтобы поднять с земли несколько камней.

– Это мне? – спросил Белленджер, глядя на камень в моей ладони.

Я подняла глаза. На этот раз я точно знала, что он шутил: в его взгляде мелькнул намек на озорство. Джейс Белленджер оказался непредсказуемым, что только усиливало мои опасения. Квотерлорды, к примеру, отличались предсказуемостью. Их алчность была настолько очевидной, насколько очевиден снежный день в зимнюю пору. С Джейсом каждый диалог походил на танец: шаг вперед, шаг назад, поворот. Мы оба вели в этом танце, пытаясь предугадать следующее движение. Белленджер доверял мне не больше, чем я ему.

– Это кремень, – пояснила я. – А моя пряжка – огниво. Может, охотники и лишили меня ценностей, но пояс они оставили. Думаю, ночной костер нам не повредит.

Джейс опустил взгляд на мою пряжку – коричневый металлический овал в форме змеи, – а потом кивнул, одобрив мое предложение.

– Тогда и ужин пора присмотреть. – Он начал двигаться в сторону леса.

– Стой, – позвала я. – Отвернись и подожди.

– Что?

– Мне нужно в туалет. Отвернись.

– Мы только что были в реке. Нельзя было там справить нужду?

– Вообще-то я была занята. Пыталась спасти себе жизнь.

– Ты, верно, оговорилась? Твою жизнь спасал я, пока ты наслаждалась плаваньем.

– Отвернись, – приказала я.

– Спиной к тебе повернуться?

– Не волнуйся, – ответила я с ехидной улыбкой, – я не хочу быть прикованной к мертвому грузу. Ты в безопасности, мальчик-красавчик.

– Что? Даже загадки не будет?

Я сузила глаза.

– Быстрее. – Джейс медленно отвернулся.

Я, безусловно, делала и более унизительные вещи, но на тот момент не могла вспомнить, какие именно. Я быстро закончила. Из любой ситуации нужно извлекать пользу? Что ж, из данной ситуации извлечь выгоду будет нелегко.

Джейс повернулся и потянулся ко мне настолько резко, что я невольно вздрогнула и вскинула руку, готовая нанести удар.

– Эй! Полегче! – вскрикнул Белленджер, отступив назад. – Я лишь хотел взглянуть на твое лицо. У тебя там… фонарь горит.

Я подняла руку, потрогала челюсть. Жар свежего синяка тотчас дал о себе знать.

Джейс пожал плечами.

– Я не говорю, что лезть на рожон было ошибкой. Ты, в конце концов, добыла ключи. Однако все это навело меня на мысль: ты всегда добиваешься поставленной цели? Любой ценой?

Я одарила его настороженным взглядом.

– Не любой.

Но почти.

Я схватился за длинную ветку выброшенной на берег коряги, разломил ее на две части и протянул одну ей. Если понадобится, она будет служить и тростью, и оружием. На самом деле я сомневался, что охотники станут преследовать нас на реке. Для них мы были всего лишь товаром, и им ничего не стоило заманить в ловушку новые жертвы. Но не только охотники представляли угрозу. На этих землях водились и четвероногие хищники.

– Наточим их позже, – объяснил я.

Мы отправились через лес, лавируя в густом лабиринте желтых деревьев. Их называли деревьями духов. Стволы их были тонкими, не шире моей руки, но росли они тесно, превращая наш путь в движение зигзагом. Лесной покров представлял толстый ковер из гниющих листьев, мягкую подушку для наших босых ног. Мы знали, что вскоре легкая тропа закончится: впереди нас ждала река палящего песка. Но, если я правильно рассчитал темп, мы должны были преодолеть ее в ночной прохладе.

Возможно, указав дорогу к поселению, я рисковал. Я не представлял, насколько хорошо она знала местность. А если и знала, местные леса и плато мало чем отличались – перепутать дорогу было очень легко (особенно если учесть, сколько времени она провела без сознания). Но риск оправдался. В конечном счете я выяснил, что она не понимала, где мы находились – на востоке или западе от Хеллсмауса.

Я заверил ее, что мы держали путь к венданскому поселению, иначе мне пришлось бы тащить ее на себе всю дорогу, что заняло бы куда больше времени. Нас и без того ждал изнурительный путь. Река сбила нас с курса, а цепь мешала нормальной ходьбе – особенно когда на нас не было обуви.

Узнай она, куда мы шли, она бы точно не была довольна (что, безусловно, потешило бы мое самолюбие). Но в любом случае выбора не оставалось: мне нужно было скорее вернуться домой. Сейчас наша семья как никогда нуждалась в сплоченности, требовалось продемонстрировать наше единство и укрепить позиции. Разведчиков уже отправили на дальние посты, чтобы предупредить приближение опасности. Хеллсмаус считался лакомым кусочком, поэтому династия Белленджеров находилась под постоянной угрозой уничтожения. Один только Пакстон чего стоил. Это был волк, идущий по следу крови. Если меня не окажется рядом, он тут же соберет стаю, которая последует за ним. То же касалось и других лиг. В случае моего отсутствия они быстро почуют наше уязвимое положение. Горожане начнут волноваться, думая, куда я пропал. Каждый день, каждая минута моего отсутствия только усугубляла и без того сложную ситуацию. Я знал, что меня будут прикрывать, искать, надеяться на лучшее, делать вид, что ничего не случилось. Я не сомневался, что организация похорон тоже не остановится. Но мои пальцы впились в ладони, будто я сдерживался, чтобы никого не ударить.

Сегодняшний день – день подготовки отца к погребению. Моя семья, без сомнений, возьмет на себя всю работу. Завтра откроют гробницу, очистят ее и приведут в порядок, зажгут фонарь и будут читать молитву в ожидании погребения, а через две недели тело положат на камень для последнего прощания. А затем, когда гробница будет закрыта, жрица произнесет благословение над новым патри. Вот только меня там не будет. Гости, собравшиеся отдать дань уважения, удивятся моему отсутствию. Слухи начнут неумолимо распространяться, в результате чего волки разнюхают правду. Моя семья, мой город попали в беду – и все из-за нее.

Я не переставал задаваться вопросом, действительно ли она была рахтаном. Да, она была искусной, но не настолько сильной – даже если ей удалось застать меня врасплох и прижать к стене. А жонглирование? Загадки? Возраст. Ее осанка и манера поведения принадлежали циничному солдату, но внешность никак не соответствовала образу воина. Она была молода. Я бы сказал, даже моложе меня. Черные волосы спадали густыми длинными волнами, а руки были хрупкими. Ее пальцы больше подходили для игры на пианино, а не владения мечом.

Или для воровства ключей.

Охваченный сомнениями, я вновь обратил на нее взгляд – только на этот раз незаметно. Щеки ее раскраснелись, но она не отставала от моего бодрого шага.

Я подумал о королеве и о последних словах отца.

«Добейся… чтобы она явилась. Другие… они заметят. Наше положение на континенте укрепится».

Малые королевства не участвовали в битве, но все знали о войне между Большими королевствами и о королеве, которая привела значительно превосходящую по численности армию к поразительной победе. Для расследования нарушений договора она могла набрать любое количество опытных солдат или выбрать убийц из трех королевств. Почему она предпочла эту девчонку?

– Ты правда знакома с королевой? – полюбопытствовал я.

Взгляд ее загорелся, хотя ответ составил всего одно слово:

– Правда.

Даже в этой простой фразе я услышал сотню оттенков, большинство которых были надменными, снисходительными и высокомерными.

– Где вы познакомились?

Она взяла паузу, обдумывая ответ.