– Нашей Лизхен, – дополнил князь, рассмеялся, – да-да, понимаю, они обе – наши… Я хочу написать – дочери. Вы же уже начали, верно? Так дайте взглянуть – я, быть может, пару слов допишу и от себя.
Бинна передала ему поднос вместе с бумагой, пером и чернилами. Князь взял письмо, пробежал глазами, близоруко щурясь – свечи горели еле-еле. Жалкий бабий лепет… Слабо, невыразительно. Нет, принцесса, это делается не так.
«Надеюсь, почтительная дочь сразу признает руку любимого папи. И надеюсь, что почтительная дочь не питает иллюзий – по поводу собственного чудесного спасения из огненной геенны. Я знаю, что скромное представление, когда-то разыгранное нами – вами и мною, нашим с вами дуэтом, – сорвало овации. Не пора ли вам пригласить на сцену и режиссёра сего спектакля? Я ведь не благотворитель, о моя почтительная дочь. Нет, девочка, так люди, запертые в зиндане, подсаживают на плечах своих кого-то одного, чтобы он выбрался из ямы и потом уже – помог выбраться и им. Ваша семья всё еще в яме, моя милая Лизхен. Не бегите же прочь от дыры в земле, в которой – все мы, ваше злосчастное семейство. Протяните же руку, и помогите спастись – и нам…»
И машинально подписался. Прежде его подпись была – сама гордыня, позже – привычка, сейчас – уже просто забавная фронда. «Иоганн фон Бирон, герцог Курляндии».
На верхней ступени лестницы лежало одинокое яблоко. У Сумасвода были заняты руки, удочками, ружьем, лучистым дорожным фонариком – он не исхитрился поднять, а князь наклонился, поднял, спрятал в карман – и неразлучная пара начала свой спуск, по ступеням, к самой воде. Эти двое почти не разговаривали – им не о чем было говорить. Сумасвод расставил удочки, натянул тонкую, как струны (из таких же козьих кишок), рыболовную леску, наладил поплавки и грузила. Князь добродушно следил за ним со ступеней. В такие рыболовные вечера напряжённая, натянутая вражда между тюремщиком и ссыльным ослабевала, провисала в воздухе прежде туго натянутая нить, опадал поводок, воцарялся мир, ведь оба они любили – одно.
Птица прокричала в камышах, скрипуче и жалобно. Над фонариком золотой пылью завилась мошкара. Князь спустился, забросил удочки и стал, прищурившись, – ждать. Он достал яблоко из кармана, но есть не стал, играл им в пальцах, словно жонглёр.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
