Я понимала, что рассматриваю медведя, но не отводила смущенно глаза в сторону, впервые делая это открыто, прямо и настолько близко.

Всматривалась в правильные черты его лица, в чувственную линию губ, в чуть прищуренные веселые глаза, где блестела искринками хитрость и невероятная томность.

Он был такой хищный и порочный на вид, но именно это к нему и влекло.

Словно к запретному плоду, вкусив который ты уже ни за что не сможешь позабыть его, а все прочее станет бледным и скучным.

— Ну и какой я, девочка?

— Красивый…— выдохнула я, говоря совершенно искренне, а он улыбнулся, сверкнув своими белыми крепкими клыками.

— Я мурчать умею. Хочешь проверить?

Я не знала, хотела ли я и было ли это правильно в данной ситуации, но ответить не успела, когда он положил свои ладони поверх моих и провел вдоль по своему торсу. А потом еще и еще.

Он действительно замурчал, словно большой и очень громкий кот, а я недоуменно улыбнулась, ощущая вибрацию в собственных ладонях, которые снова были прижаты к его груди.

Сейчас он выглядел иначе. Не так, как раньше.

Словно медведь на самом деле расслабился и больше не ждал беды. А я думала о ней все чаще и чаще, стараясь убедить себя в том, что я должна пойти на этот шаг и стать его ради собственного спасения и жизни брата.

— Ведь ты очень сильный, — проговорила я, продолжая совершенно бессовестно сидеть на коленях медведя, когда он откинулся назад, упираясь спиной в стену дома. — Ты без труда смог победить медведя в лесу, хотя он был уже взрослым. И сегодня выкинул за ворота взрослого и явно не самого легкого мужчину. Если к нам действительно придут тебе подобные, чтобы наказать, разве ты не победишь их?

Медведь тут же нахмурился, однако продолжал сидеть спокойно и вполне расслабленно.

Только мрачно хмыкнул в ответ:

— Видимо, ты сильно удивишься, когда увидишь меня в нормальном состоянии и в том виде, в котором я был всегда. Да и потом, ради сохранения тайны придет не один мне подобный. Их будет несколько. И они будут сильнее. У нас их называют Палачами.

Это звучало страшно.

И чтобы не думать о подобных вещах, я с интересом окинула его долгим оценивающим взглядом:

— Хочешь сказать, что ты можешь быть еще больше?

— Да. Как минимум вдвое. И твоя травоядная еда вовсе не способствует набору моего нормального веса.

Это было сказано без упрека и попыток задеть меня, но я не смогла удержаться, чтобы не съязвить в ответ:

— Ну, кажется, ты поправился уже настолько, что в состоянии сам добывать себе еду, которую посчитаешь нужным. Кстати, мясо не сгорело?..

Мы просидели на улице еще несколько часов.

Под ясным звездным небом без единого облака. Согретые жаром костра и окутанные ароматами домашней еды, которая была такая простая, но оттого еще более вкусная.

Медведь не пытался переубедить меня в том, чтобы я тоже начала есть мясо, раз это смог сделать мой брат, ради которого когда-то мы всей семьей перешли совершенно на иную еду.

И я была благодарна ему за эту деликатность, которую сложно было представить идущей от хищника и совершенного варвара.

А я с удовольствием жарила себе хлеб, делясь с медведем и псами, у которых неожиданно случился самый настоящий пир живота.

Эти часы были наполнены каким-то странным, пока необъяснимым для меня умиротворением.

Я его не чувствовала так долго, что почти позабыла.

Но сейчас мне было хорошо.

Эдя съел еще пару кусочков мяса и просто уснул прямо на земле возле костра, согретый нашими псами, что лежали с двух сторон. В непривычном для него месте, с непривычной едой. Но тихий и спокойный. Похожий на маленького ангела.

А я расспрашивала медведя о его мире, теперь стараясь понять его, оттого что он больше ничего не скрывал и говорил открыто обо всем.

— На тебя луна совсем не влияет? — я все-таки слезла с колен медведя, усевшись на землю рядом с братом и своими собаками, но смотрела на него почти все время с большим интересом, каждый раз отмечая, насколько подвижны его глаза в плане проявления эмоций. — Не становишься диким и неуправляемым?

Сейчас было полнолуние.

И если верить сказкам про оборотней, то это было не самое простое время.

Медведь только хмыкнул в ответ, доедая последнее мясо:

— Я всегда дикий и неуправляемый вне зависимости от луны.

— По тебе вроде и не скажешь.

Он чуть поджал губы, словно не знал, стоит ли говорить об этом, но в конце концов произнес мрачно и как-то даже вкрадчиво:

— Поверь, тебе лучше не знать меня во всей красе. Просто никогда не забывай, что я не человек, а хищник. Во мне сильнее разума кричат инстинкты. И я бываю недостаточно силен, чтобы вовремя противостоять им и не пойти на поводу.

Медведь говорил, как всегда, откровенно и прямо, но от этих слов становилось не по себе.

— Просто запомни навсегда одну вещь: не убегай от меня. Что бы я ни делал, как бы сильно ты ни боялась меня — никогда не смей бежать.

Я уже слышала это от него, но теперь понимала, что это очень важно.

— Почему нельзя бежать?..

Он поморщился и как-то весь напрягся, словно даже разговор об этом заставлял его потерять равновесие и ту расслабленность, с которой он сидел до этого.

— Меня возбуждают кровь, драка, страх и погоня. А если ты попытаешься убежать от меня в страхе, то…будет очень плохо.

— Что ты сделаешь, когда догонишь? — прошептала я, вдруг почувствовав, как холодеют мои руки, видя теперь, что в его глазах появились отблески огня, словно ад, который я не видела до этого момента.

— Тебе лучше не знать, девочка.

Больше медведь не хотел говорить об этом.

Затушил костер и сказал, что пора спать.

Он отнес Эдю в комнату, пока я мыла посуду, но, когда пришло время ложиться спать, и я достала его чистую подстилку, медведь только покачал головой, направляясь к выходу.

— Ты уходишь?

— Я вернусь утром.

И снова я видела, что он напряжен. Очень сильно.

Его тело было буквально натянуто, словно тетива перед пуском стрелы.

— Что-то случилось?

— Ничего из того, что могло бы быть страшным, — отозвался медведь и просто вышел, даже не оглянувшись, но оставляя меня со странным встревоженным чувством.

Ведь это я была проблемой, которая заставила его уйти в ночь?..

Впрочем, как бы там ни было, а я все-таки уснула.

Я думала, что проснусь рано и смогу придумать хороший по меркам медведя завтрак, чтобы таким образом отблагодарить его за вчерашний неожиданный ужин.

Но в итоге подскочила перепуганная и растерянная, когда в доме раздался грохот и низкое рычание, от которого сначала даже заложило уши.

Жаль, у меня не было нюха, как у медведя, чтобы определить, что происходит, а еще его силы и реакции, чтобы схватить ружье, которое в первую секунду моих неловких попыток схватить его просто рухнуло на пол, добавив общего шума в доме.

— Прости, что разбудил, — голос медведя наполнил весь первый этаж своим низким и завораживающим тембром, а мне захотелось облегченно выдохнуть.

Все было в порядке. Кажется.

Спустя пару секунд он появился передо мной не слишком довольный.

И с молотком в руках, отчего мои брови тут же взлетели вверх.

Это что еще такое?

Вчера — ужин, сегодня — добровольный ремонт?

Может, его раньше следовало выгнать, чтобы он стал таким покладистым и домовитым?

— Что происходит? — только и смогла выдавить я, поднимая с пола ружье, чтобы поставить его на место, и пока совершенно не понимая, что творил медведь.

— Твоя мама приехала. Я пытаюсь починить дверь, но не могу бить молотком на ощупь…

— Как приехала?!

— Молча. Взяла и приехала. Она еще в поселке.

Твою ж дивизию!..

Остатки сна просто смыло волной адреналина и паники.

Ведь мама должна была приехать только в конце недели!

— Как ты узнал, что это она?!

Если бы меня в этот момент ужалило роем диких пчел, эффект был бы и того меньше, и я совершенно не понимала мрачного спокойствия медведя, с которым он хмыкнул: