– И твой день рождения. До него осталось пятьдесят восемь дней. Совсем скоро тебе исполнится шестнадцать.

Значит мои подсчеты были практически верны. Всего два месяца. Как быстро летит время! За ним невозможно поспеть.

– Но вы же видите, что во мне нет никаких сил! – в отчаянии воскликнула я. – Это ошибка. Я не дэфаут. Вы все допустили ужасающую ошибку, заключив меня сюда!

– Посмотри на свое лицо, – в отвращении произнес Гуимар. – Не стоит отрицать очевидных вещей. Не одна сила дэфаута не пробуждалась так рано. Лишь после шестнадцати лет ты достаточно сформируешься, чтобы эта мощь не разорвала тебя, как Мериаль в свое время. Вскоре ты станешь очень опасной.

– Это ошибка, – тупо повторила я, не зная, что еще сказать. Спорить было бесполезно. Целый год в лаборатории Гуимара я пыталась ему доказать, что я обычная девочка. Да, пятно на глазу разрасталось, а после и вовсе перешло на кожу. Но обязательно ли это был след небывалой силы во мне? Я не чувствовала себя особенной и уж тем более опасной. Никакая мощь не спешила вырваться из меня и навредить окружающим.

– Ты дэфаут, – произнес Гуимар, выплевывая последнее слово подобно желчи. – И ты знаешь, что это значит. Мы не можем это так оставить.

– Вы убьете меня? – спросила я. Маг проигнорировал мой вопрос. Он повернулся ко мне спиной, взмахнул рукой и прошел сквозь стену. Исчез так быстро, будто его и не было тут.

В принципе ответ и так был очевиден. Я тяжело опустилась на свою кровать. Подол моего длинного красного платья зашуршал. Темные волосы упали мне на глаза, и я не удержалась. Эмоции переполняли меня. Опустив лицо в ладони, я расплакалась. Мне самой было противно от таких проявлений слабости.

Я сейчас мало чем отличалась от той девочки, сидящей в другой комнате, которая тоже являлась камерой заточения. Первые полгода в лаборатории Гуимара не были болезненными. Я сильно тосковала по родителям, дни тянулись очень медленно, но все же такое существование было терпимым.

Маг приносил мне в комнату книги и листы с красками. Эксперименты не причиняли мне сильной боли. В основном он давал мне всякие зелья и проверял реакцию. Пятно от них не пропадало, а вот расстройство желудка появлялось. Иногда меня сильно тошнило и рвало отвратительной массой желчи и разных зелий.

Мериаль… это имя. Я уже слышала его от Гуимара. Дэфаут, с которого началась всеобщая ненависть к нашему виду. Она положила начало тому, что продолжалось уже несколько веков в Пятигранных королевствах.

– Почему люди ненавидят дэфаутов? – задала я вопрос Гуимару, когда поняла, что он не собирается пытать меня на своем железном столе.

Маг не особо горел желанием общаться со мной, но все же ответил:

– Много веков назад дэфаутам было разрешено ходить среди обычных людей. Их воспринимали как отдельный вид магов. Не видели в них особой угрозы. Не понимали, насколько они опасны. После истории с Мериаль все изменилось. Она жила в королевство Андонис, там процветало садоводство. Они поставляли в Магинис и Кованию самые лучшие урожаи. Мериаль могла управлять самой настоящей тьмой. В королевстве были рады, что среди них живет такой сильный «маг». Она действительно пару раз благодаря своей силе смогла отразить атаки ужасных монстров на королевство. Но однажды она не справилась со своей мощью. Тьма взяла вверх над своим носителем и разорвала Мериаль на части. Взрыв охватил целое королевство. Андонис погрузился во тьму. Теперь его называют королевством тьмы. Такая сила не исчезает без следа даже после смерти носителя. Проклятие лежит на королевстве – никто из жителей не может его покинуть и никому не известно, что творится за их вратами. Были маги, которые пытались снять проклятие, но все, кто вошел внутрь – назад не вернулись. Столько веков тьма клубится за воротами Андониса и все из-за дэфаута.

Я в ужасе слушала Гуимара. Хоть после того разговора и прошло более восьми лет, история Мериаль все равно пугала меня. Я не хотела обладать такой разрушающей мощью. Даже боялась представить, какой мощью могла обладать я сама.

– А какая сила у меня? – тихо спросила я, сжимая в маленьких ручках плюшевого пони. Мне одновременно хотелось и не хотелось это знать.

– Неизвестно, – буркнул Гуимар. – Пока она не пробудится, никто этого не узнает. Можно лишь догадываться по вашим меткам, но не всегда они являются четким отражением силы. Но мы не допустим ее пробуждения.

– Какая метка была у Мериаль? – поинтересовалась я, думая о целом королевстве, погруженном во тьму. О всех тех людях, попавшие под взрыв мощи дэфаута.

– Все ее тело к двадцати годам было осквернено черными пятнами. В детстве они напоминали родимые пятна, но потом разрастались все больше и больше. Если бы она выжила, то наверняка стала подобна тьме – ни одного светлого участка кожа. Это единственный дэфаут в истории, которому удалось прожить так долго. После этого было решено не допускать пробуждения силы. Поэтому все дэфауты подвержены ликвидации. Мы не можем так рисковать.

Я открыла рот, но сразу же захлопнула его. Не хотелось слышать ответ на вопрос, могу ли я обладать такой же силой. Ведь серая пелена заволокла мой правый глаз. Могла ли она являться признаком тьмы, зарождающейся глубоко внутри меня?

– Но долой разговоры, – одернул меня Гуимар. – Как видишь, зелья и травы не приносят должного эффекта.

– Кому-нибудь удавалось убрать эти метки? – решилась я на еще один вопрос. Маг бросил на меня тяжелый взгляд и лишь по нему одному я поняла, что ответ очевиден – нет. Обычно дэфаутов не щадили. Никто с ними так не возился, как со мной. Матушка хотела воспользоваться всеми способами, чтобы избавить меня от метки дэфаута.

– Иди в свою комнату, – сказал Гуимар, показывая, что на сегодня разговоров достаточно. – Завтра приступим к новым экспериментам. Надеюсь, они будут результативнее. Осталось всего полгода, чтобы стереть эту гадость с твоего лица. А это слишком мало.

Я беспрекословно отправилась между стеллажами в темный коридор. Я хорошо запомнила какая из дверей принадлежит мне, хоть они все и казались одинаковыми. Мне не доводилось видеть моих соседей. Да я и не знала – есть ли кто-то в соседних комнатах, но порой из-за дверей доносились какие-то звуки, напоминающие мычание. Находились там такие же несчастные пленники, как и я? Может быть там были сирены, над которыми Гуимар тоже ставил опыты?

Тогда я еще не догадывалась, какие испытания Гуимар подготовил для маленькой принцессы. Даже и помыслить не могла, насколько все будет ужасно. Сейчас же я в ужасе вспоминала те оставшиеся полгода в его лаборатории. «Это слишком мало» – сказал мне Гуимар. Но я так не считала. Эти полгода длились для меня целую вечность. Маг легко отделался, провалив задание моей матушки. Слишком легко. Он всего лишь лишился одного глаза. Моим же душевным ранам было не суждено когда-либо затянуться.

Голубая вспышка обожгла мой правый глаз. Боль пронзила мою голову насквозь, выйдя навылет через макушку. Я закричала и села на кровати. Моя ночная рубашка прилипла к моему телу. В своих роскошных апартаментах, находящихся под землей. Судорожно вздохнула, обводя комнату взглядом. Под землей сложно было определять время суток. Но сейчас точно была еще ночь. Днем в комнате свечи зажигались сами собой – милость от Гуимара, чтобы я не сошла с ума в полной темноте. А ведь он мог оставить меня тут в полной темноте.

Этот кошмар. Снова. Он снился мне очень часто наравне со сном, где мама отводит меня в лабораторию к магу и оставляет меня с ним на целый год. Мне редко снились нормальные сны, только кошмары. Они стали неотъемлемой частью меня.

Я вновь откинулась на подушку, закрыла глаза, но сон уже не шел. Мне предстояло провести остаток ночи в полной темноте и наедине со своими мыслями. Перед глазами постоянно всплывали те самые воспоминания с голубой вспышкой. Я их прокручивала в своей голове раз за разом. И с каждым разом ненавидела верховного мага все сильнее.