– Ну как там дела? – спросила я девушку, игнорируя поднос с едой. В последнее время я ела очень мало. Да и не сомневалась, что Гуимар что-то туда подмешивает. От него можно было такое ожидать.

Велина покачала головой, и я выдохнула с облегчением. Значит, это еще не случилось. Девушка передо мной была единственным окошком в королевство Магинис. Только благодаря ей я могла оставаться в курсе дел, что творится в мире наверху.

Я встала перед большим зеркалом и Велина бесшумно зашла ко мне со спины и стала расчесывать мои длинные прямые волосы каштанового цвета. На меня из зеркала смотрела высокая девушка с хрупким телосложением, с узким овальным лицом, курносым носом, пухлыми губами и темными широко распахнутыми глазами. На свою правую сторону лица я старалась не смотреть. Только Велина спокойно относилась к тому, что находилось на моем лице.

– Сегодня в еду что-то подмешано? – спросила я у Велины и в отражении зеркала увидела, как та покачала головой. Я ей верила. Гуимар все реже начал подмешивать мне что-то в пищу. Это одновременно радовало и пугало меня. Ведь это значило, что верховный маг королевства отчаялся стереть с моего лица метку дэфаута. Хотя это было очевидно еще восемь лет назад, когда маг передал меня в руки матери спустя год проживания в его лаборатории. Я хорошо запомнила выражение лица моей матери, как она прикрыла свой рот ладошкой и в ужасе выдохнула:

– Оно стало больше! Гуимар! Мы так не договаривались! Ты вообще чем занимался все это время? Ты вернул мне монстра!

– Это невозможно победить светлой магией, – начал оправдываться маг, опустив свои глаза в пол. – Я даже прибег к запрещенным приемам. Но она родилась такой, этого не исправить ничем. И вам это известно так же хорошо, как и мне.

– Я так надеялась на тебя! – прокричала моя мама, но потом взяла себя в руки и уже спокойным тоном сказала: – Сегодня тебя ждет обещанное наказание. Ты должен быть благодарен тому, что ты наш верховный маг, иначе казни бы не удалось избежать.

В глазах Гуимара я заметила страх. И меня порадовало это. Я ненавидела его. Ненавидела за то, как он измывался надо мной этот длинный год. Он назвал это запрещенными приемами… это было издевательством над ребенком. И никак иначе это было не назвать!

Я так была рада выбраться из лаборатории мага. Но мать даже не позволила мне зайти в мою спальню. Вместо этого она отвела меня к отцу – королю Драсарину. Мать грубо толкнула меня в плечо, что я с трудом удержалась на ногах. И сказала:

– Посмотри на нашу дочь. Видишь, как она изменилась за этот год?

Сколько отвращения сквозило в ее голосе. Драсарин тяжело поднялся со своего кресла. За этот год мой отец будто постарел лет на десять. Печальным голосом он произнес:

– Ваннора, ты же знаешь, что нет ее вины в том, кем она родилась.

– А твоя вина есть! – выплюнула обвинение матушка в лицо отцу. – В твоей семье был дэфаут! Не в моей! Это твоя гнилая кровь дала о себе знать! Зачем я вышла за тебя замуж! Лучше бы я осталась в королевстве Ковании. Там бы меня ждала лучшая жизнь! Если кто узнает о метке, позора не избежать!

– Давай не при Катарине, – произнес отец. Я с надеждой смотрела на него, пыталась поймать его взгляд. Но он больше не посмотрел мне в лицо. Не смог.

– Отлично! Давай! Но вопрос с ней так и не решен! Что будем делать? – спросила мать, будто меня и не было рядом с ними.

– Видимо пойдем по плану, – вздохнул отец, потерев пальцами свою переносицу. – Иного выхода я не вижу.

– Отлично! Завтра же всем сообщим об этом, – сказала мать и топнула ногой по мраморному полу. Я в ужасе посмотрела на нее. – Устроим месяц траура. А лучше – два! Так мы хотя бы сможем сохранить лицо перед нашим народом.

Я почувствовала легкое прикосновение руки к своему плечу и встряхнула головой, отгоняя болезненные воспоминания. Велина с сочувствием смотрела на меня. Пожалуй, она была единственным человеком, кто спокойно смотрел мне в лицо.

– Со мной все нормально, – произнесла я, подходя к столику с подносом. Девушка покачала головой, и я вздохнула: – Ну да, не все нормально. Но что поделать.

Я предложила девушке присоединиться к трапезе, и она составила мне компанию. Смотря на Велину, я не видела в ней опасности. Хотя знала, что еще мой дед поработил сирен, издав закон ЛИПООС – о ликвидации или порабощении особо опасных существ. Я под него тоже подходила. Только о порабощении не могло идти и речи, я сразу подходила под пункт о ликвидации.

И что в итоге? Двое особо опасных существ сидело за одним столом и пробовали свежеиспеченные круассаны. Велину поработили, как и всех остальных сирен. Она больше не могла говорить, середину ее языка разрезали раскаленным ножом почти до самого корня. Оставили лишь две тонкие полоски по бокам, которые приковали к ротовой полости железными скобами.

Ну а что же сотворили со мной? Я попала под ликвидацию. Народу Магинис восемь лет назад было сообщена прискорбная весть – принцесса Катарина умерла от рук взбунтовавшихся сирен. Этим мать убила сразу двух зайцев – избавилась от меня и вселила в сердца народа еще больше ненависти к сиренам.

Моя мать не могла больше скрывать меня от народа, люди бы поняли, что со мной не так, как она не пыталась маскировать мой дефект. Но если я родилась всего лишь с небольшим серым пятнышком на глазу, то к пяти моим годам весь глаз – и зрачок, и белок – был покрыт этой серостью. К семи годам от глаз стала исходить сеть из серых вен, напоминающую переплетенные ветви. А из-за экспериментов мага надо мной, я стала плохо им видеть. Сейчас мне было почти шестнадцать. И эта сеть протянулась уже от глаза к виску и стала спускаться ниже по скуле.

Я должна была править Магинисом. Великим королевством, в котором процветала светлая магия. Большую часть дохода королевство получало с ВАМИ – высшей академии магического искусства, куда съезжались с других королевств для обучения.

Но вот уже почти восемь лет моим домом являлась комната в подземелье под нашим дворцом. А из всех живых существ, с кем мне доводилось общаться, были лишь Велина и Гуимар. Хотя последнего я видела все реже. Он еще пытался как-то избавить меня от этой метки, но без особого желания. Видимо даже моя мать все меньше вспоминала о моем существовании. Поэтому Гуимара я последний раз видела пару месяцев назад. У нас с ним была общая неприязнь. У меня к нему за все те пытки, которым он подвергал маленькую девочку. А у него – из-за наказания, которое последовало после этих самых неудачных экспериментов. Хотя мне казалось, он слишком легко отделался.

До тринадцати лет ко мне еще посылали учителей. Я обучалась основам этикета и дворцового правления. Но потом было решено перестать тратить на меня силы. В моей комнате только временами появлялись новые книги, чтобы я совсем уж не сошла с ума от безделья. Некоторые из них были зачитаны мною до дыр.

Приближался мой шестнадцатый день рождения, а моя мать была беременна вторым ребенком. И я понимала – скоро от меня избавятся за ненадобностью. Родители не рискнут держать у себя под дворцом сформировавшегося дэфаута, таящего в себе огромную угрозу. А этого было не избежать – вскоре моя мощь должна была проявить себя.

Гуимар сразу повел меня куда-то через угрожающе нависшими надо мной стеллажами. Я все еще оглядывалась через плечо в надежде, что мама вернется за мной. Что она не оставит меня на целый год в этой лаборатории с жутким магом. Только тяжелая дверь за ней захлопнулась на целый год.

Оказалось, что между рядами стеллажей находилась неприметная дверь. Только вела она не на поверхность. А наоборот – за ней был узкий коридор, идущий под наклоном вниз. По обеим сторонам коридора располагались двери без опознавательных знаков. На каждой висел большой амбарный замок.

Гуимар подталкивал меня в спину, заставляя идти впереди. Я семенила своими ногами и в ужасе озиралась. В коридор проникал лишь бледный свет из оставшейся открытой двери в лаборатории. От этого все становилось жутким и серым. Маг что-то бормотал себе под нос, и я смогла расслышать отдельные фразы: