– Он что-то замышляет? – спросил Ноа, хотя уже знал ответ на этот вопрос. Он был с самого начала сделки в курсе того, что Саргон замышляет. – То есть…

– Определённо, – ухмыльнулся Бронт.

Весь путь до лифта они прошли в молчании. Лишь когда они вошли в кабину, Бронт поинтересовался:

– У тебя правда есть незаконченные дела на эту свечу? А я думал, что мы как сообщники пропустим пару бокальчиков в баре.

– Э… – протянул Ноа. – Да, есть одно дело. Неотложное. Срочное. Я бы с радостью, но мне надо сдать… э… отчёт.

– Ладно, – Бронт пожал плечами. – Залетай, как освободишься. Ты знаешь, где меня найти.

С этими словами он вышел из лифта, по-дружески подмигнув ему.

На троне из костей посередине большого тёмного зала, закинув ногу на ногу, сидела девушка исключительной красоты. На её голове небрежно покоилась костяная корона, украшенная рубинами и бриллиантами. У неё были раскосые чёрные глаза под стать густым чёрным волосам, собранным в две пышные косы. Она была одета во всё чёрное, а её изящное платье сверху украшали узоры из позолоченных костей, создавая подобие воинского нагрудника. Лакированные туфли на её ногах блестели в приглушённом свете, что лился сквозь витражи. Девушка подпирала рукой с покрашенными чёрным лаком ногтями голову, смотря вперёд с безразличным видом. Её одолевала откровенная скука.

Тонкие, в перстнях, пальцы чертили в воздухе круги, от которых волнами расходилась сила, тут же впитываясь в две тряпичные куклы. Те висели в воздухе и вздрагивали каждый раз, стоило магии Хемеги просочиться внутрь них. Одна кукла была сделана в виде старухи в бордовых одеждах, а вторая – в виде женщины с распущенными тёмными волосами и в золотом одеянии.

Время от времени Хемега зачерпывала из костяной миски черешню и отправляла себе в рот. Косточки она выплёвывала прямо перед собой. Те звонко отскакивали от мраморного пола, нарушая стоящую в зале тишину.

Когда же черешня в миске закончилась, Хемега раздосадовано фыркнула. Она терпеть не могла нудную работу, а тут ещё и без еды! Это же просто самоубийство какое-то! Она скосила тёмные глаза на временную свечу, на которой догорали два последних деления. Это подняло ей настроение: совсем скоро она будет свободна и сможет встретиться с Балигом!

Эта мысль приободрила её, но усерднее ткать магию от этого она не стала. Наоборот, сила потекла медленнее, пока совсем не иссякла. Но не успели тряпичные куклы рухнуть на пол, как Хемега взмахнула рукой и магией откинула их в сторону. Они ударились о стены в другом конце зала, а сама Хемега с наслаждением соскочила с трона и потянулась. За последнее деление ей предстояло сделать свою работу, что она откладывала уже несколько свечей.

Она – королева Царства Мёртвых, а работает каждый день словно рабыня. Немыслимо! Хемега – сама Смерть – вынуждена послушно варить зелья и отчитываться перед Семидеей за всякую бесполезную ерунду! Ну ничего, она им всем скоро покажет, где кости покой находят.

Хемега раздосадовано пошла к правой стене зала, на которой висела картина смерти Эгона и Маэвин2, на ходу припоминая все ругательные словечки, которыми она пополнила свой словарный запас за непродолжительное пребывание в мире Живых.

Какой прок в том, чтобы быть богиней, если тебе всё равно приходится работать? Да ещё больше, чем всем остальным! Ответ на этот вопрос Хемега искала уже не одно тысячелетие.

Выйдя из зала через потайной ход, она направилась по тоннелю прямиком в свои покои, таким образом, срезав свой путь. Её гневные шаги гулко отдавались от каменных стен, но её это мало заботило.

Даже несмотря на то что сегодняшняя замена обеих её сестричек была предложением Хемеги, она устала и была зла. В первую очередь, на себя. Во вторую – на работу. В третью – на свою любимую сестричку Семидею… На секунду Хемега остановилась, чтобы припомнить последние указания, что дала ей сестра. Подготовить очередной обряд? Нет, ещё не время. Может, она говорила про приближающийся бал? Тоже не то… А! Точно! Хемега хлопнула себя по лбу. Приготовить ей зелье, укрепляющее ногти. Вспомнив, она зашагала дальше, ругая себя за забывчивость. Как можно было забыть «важные» указания сестрички, от которых зависело благополучие их всех, включая даже жалкое существование туалетного столика в покоях Семидеи? Видимо, очень просто. Не то чтобы она собиралась ставить под гневный удар мебель в комнате Семидеи… Столик-то был ни в чём не виноват. К тому же, создать мебель стоило сил и явно она делалась не для того, чтобы её крушить. Поэтому, если Семидее будет угодно, она сделает ей отвар. Хемега ухмыльнулась.

Оказавшись в своих покоях, она сбросила с головы костяную корону, а затем вышла через парадную в просторный холл с множеством дверей. Богиня отворила правую массивную чёрную дверь, а затем прошла внутрь помещения. Ей в нос ударил запах трав и зелий, который она сладостно вдохнула. Здесь она чувствовала себя намного комфортнее, чем где-либо в здании Авеля. Хотя весь замок от этого не переставал казаться ей тюрьмой, а Мелас тем более.

Хемега плавно приступила к работе, смешивая уже заранее ею подготовленные ингредиенты. Добавив щепотку забвения, она вылила всё в котёл, который сразу забурлил. Помешивая зелье, пока то доводилось до нужного состояния, она смешала два других отвара во втором котелке поменьше и добавила туда ещё один настой из синей миски. Хемега злорадно улыбнулась. Пусть не сразу, но её сестричка ощутит дискомфорт, который никак не будет связан с тем, что её ногти будут лучиться здоровьем и красотой. Да и кто подумает на Хемегу? Naanekle! Никто! Однако ей будет приятно знать, что её пакость удалась.

Приготовив первое зелье, она вылила его в большой, высокий золотой бокал и закрыла сверху золотой крышкой. После этого она замесила ещё несколько заготовок, вылила зелье пурпурного оттенка для сестры в стеклянный флакон и написала записку Марлену, попросив его вечером зайти. Когда бумажка испарилась в чёрном облачке её магии, она положила пробирку на стол и пометила красной ленточкой. И только потом она позволила себе взять в руки золотой бокал и отправиться к Кригару. Тот её уже давно ждал, но Хемега до сих пор не могла ему простить, что он тогда не встал на её сторону.

Шейды пользовались лифтами, но Хемега была богиней. Она вместе с сёстрами и братом создала это место, отчего ей были известны все потайные ходы Авиля. Многие из них они сделали сами с Рэйной и Саргоном ещё на заре Времён. Эти воспоминания вызывали у Хемеги лёгкую грусть: она скучала по тому времени, когда была не одна в этой колыбели Вечности. Однако скоро всё должно было измениться, и они должны были воссоединиться. Необходимо было лишь обойти заклятье и всего-то навсего переиграть её сестру! Что ж, ей это уже практически удалось.

Она прошла сквозь один из зимних пейзажей Ксанфиса3 на стене и оказалась прямо в коридоре, ведущем в кузню Кригара. Разгладив складки на платье одной рукой и глубоко вздохнув, она направилась вперёд. Разговор ей предстоял не из приятных, однако Кригара она любила гораздо больше сестёр. И слабо надеялась на то, что в этот раз обойдётся без новых ссор.

Из кузни, расположенной на шестом этаже Авиля, шёл неимоверный жар. Казалось, там плавится само мироздание, перековываясь в нечто новое и прекрасное. Но Хемега знала, что, как и Митхэ с Семидеей, Кригар предпочитал старое новому, тяжело воспринимал изменения. Этим Хемега и отличалась от них, из-за этого у них возникали споры и распри. Каждый раз слова Хемеги будто бы отскакивали от стен, не находя понимания. Её характеризовали бунтаркой, хотя сама она таковой себя никогда не считала.

Кригар стоял возле огромного горна, держа в руках клещи и молот. В клещах была зажата раскалённая заготовка клинка. Это удивило Хемегу: брат всегда предпочитал ковать что-то мирное и неизменно прекрасное. Что же случилось теперь?