– Алхимик? Это ты причина наших бед? Сейчас, наверное, оправдываться будешь? – гордо усмехнулся охотник.

– Ну что ты, я за правду, – вздохнул Солум, когда понял, что оппонент настроен решительно. – Я каждый день призываю сильфов, чтобы посмеяться над деревенскими простаками. Просто меня сильно забавляет, когда людей разрывают их же дети. После я прохожу сквозь непроницаемый барьер, это у меня в порядке вещей, если что. Ну а напоследок хожу по деревне без охраны, крича всем, что я алхимик, – в надежде получить тумаков от первого встречного. Это нас, алхимиков, особенно веселит.

– Чего?.. Ты болеешь, что ли? У нас лекарь есть, тебя отвести? – искренне спросил мужчина, который от сочувствия даже ослабил хватку.

Солум искренность не оценил, приняв за обоюдоострую монету, потому решил идти до конца.

– Ничего, я тебя просто отвлекаю, пока сзади подойдёт другой, злой алхимик, – произнёс Солум с холодной улыбкой.

Охотник растерянно развернулся в поисках второго противника, причём казалось, что он совсем забыл про Солума. Последнего такая халатность чертовски потрясла, вследствие чего алхимик ждал подвоха, но всё же сделал ход.

– Архей всемогущий! – заревел охотник, когда почувствовал сильную боль в правой ноге. Вскоре он понял, что это был его собственный нож, который он до этого наставил на алхимика. – Да как тебе… – не успел договорить мужчина, прежде чем получил порцию порошка в глаз. По одной-единственной мысленной команде Солума порошок взорвался прямо возле глаз несчастного. Сила самого взрыва была крайне мала, однако он создавал очень яркое свечение, что способно было ослепить цель на близком расстоянии.

Охотник упал на задницу и попятился назад, одной рукой он держался за глаза, другую использовал как опору.

– Теперь, я полагаю, мы сможем поговорить нормально, правда? – спросил Солум, пытаясь сдержать свой страх от недавнего чувства смерти.

– Я и так пытался поговорить нормально!.. – стоная, сказал охотник.

– То есть наставлять нож на незнакомого собеседника – это нормально? В порядке вещей, да? И, кстати, где твой товарищ? Вас же было двое. Может, ты ещё знаешь, кто барьер установил?

Охотник остановился.

– Я, я установил, убей меня. Я был один.

– Хм?..

Мужчина замолчал, ожидая своей участи, по складкам на его лице и трясущемуся телу было ясно: он боится. Солум посмотрел на него с сожалением, хотя чувства были смешанные. Человек готов умереть за свою семью, сражаясь до последнего. Да только с целью ошибся. Убивать мужчину не было смысла, если, конечно, нет желания создать проблем с местными.

Солум подошёл к охотнику с желанием связать его, а затем подлечить раны. Однако не успел Солум пригнуться, как его отвлёк красивый, уверенный женский голос:

– Перестань! – голос пытался казаться грозным, только вот в нём слышались очень усталые, возможно, даже болезненные нотки.

Солум развернулся на крик.

– Кхм, давай просто поговорим ради разнообразия? – прошептал Солум, глядя на чёрную острую нить, напоминающую иглу, перед своим глазом. Ещё девять таких же висели в воздухе вокруг него.

– Ты чуть не убил моего товарища, а теперь хочешь говорить? – сказала девушка лет двадцати пяти. Она была одета в чёрную мантию, на груди восседала руна элементаля тьмы – Зигла. Кроме того, на мантии были различные белые узоры. Солум опознал это одеяние.

«Жрица Зиглы, или адепт ночи. Понятно, почему местные так боялись мне рассказать о своём помощнике», – подумал Солум.

– Чего молчишь? – спросила жрица. По её виду Солум заметил, что она с трудом контролирует нити, что ещё больше напугало алхимика.

Он внимательно обдумывал лучшие варианты для ответа. И, понимая, что стоит торопиться, решил вопреки гордости сделать твёрдое заявление. Алхимик стал очень серьёзным. Посмотрел на жрицу томным взглядом, отчего последняя напрягалась пуще прежнего, и затем гордо произнёс.

– Ума, Ума…

– А? – напряжённость девушки сменилась на озадаченность.

– Я говорю, прежде чем кого-то бить, нужно сначала удостовериться в необходимости оного.

– Ты про что? – решила сыграть дурочку жрица.

Алхимик раскис.

– Зачем мне призрак? – продолжила она играть.

– Ты это что, про гномий перевод слова «ума»? Вот это мне везёт на гномьих экспертов в последнее время; впрочем, не важно. Ты отведёшь меня к старосте Уме?

Жрица недоверчиво кивнула, но всё же убрала нити, а затем показала рукой на валяющегося охотника. Последний успел потерять сознание, видимо, контузия от вспышки оказалась сильнее, чем предполагал Солум.

– Его жизни ничего не угрожает, пускай староста Ума отправит за ним людей, я его подлатаю позже.

– Хорошо, тогда пойдём, – расслабленно закончила жрица.

Солум сидел на удобном стуле, его руки были убраны за голову, а одну из ног он возложил на другую. Его глаза скучающе оглядывали человека, стоявшего напротив него, и раз за разом повторял одни и те же слова.

– Прошу вас, извините за ошибку, это недоразумение произошло из-за меня! – раз за разом вторил Ума уже битый час.

Алхимик не ответил, он устал просить старосту остановиться. Если человек не понял с пятого раза, неужели до него дойдёт с шестого? Потому Солум позволил выговориться старосте вдоволь, возможно, это снимет хоть часть напряжения с главы страдающей деревни. Да и Солум хорошо понимал причину такого поведения. Деревня приняла еретика, проповедующую ложную религию, а после совершила нападение на члена Ордена. Если об этом узнают, то происшествие не останется безнаказанным. Возможно, лучшим решением для деревенских было бы убить Солума, но староста не знает, кто он, из какого рода и что о нём известно в Ордене. Если он хоть кому-то важен, то начнётся тотальный обыск. Скрыть убийство от мастеров своего дела селянам будет невозможно. А алхимики в порыве гнева могут уничтожить всю деревню. Именно поэтому Ума сейчас так унижается, для него это единственная надежда для безопасного решения проблемы под названием Солум.

– Староста Ума, перестаньте, алхимик вас даже не слушает! – произнесла жрица, которая сидела в углу комнаты.

– Сестра Руба, прошу вас, успокойтесь, господин Солум проявляет к нам огромную доброжелательность. Возможно, вам бы тоже следовало извиниться.

– Я уже извинилась, я действительно могла случайно выколоть ему глаз…

– Превратить в Куимонтского пирата, – прервал её Солум. По непонятным причинам ему понравилось дразнить такую благородную леди.

Жрица проигнорировала его, сделав глубокий вдох.

– Он защищался, я это признаю, но просить прощения за то, что я пришла помочь?… – избавьте.

Староста с восхищением посмотрел на храбрую, но крайне глупую, в его понимании, девушку.

– Руба, вы закончили обход? – Ума попытался сменить тему.

– Нет, не закончила, мне оставалось накормить ещё несколько столбов, только вот некоторые обстоятельства отвлекли меня от этого дела, – с сожалением сказала Руба.

Солум услышал кое-что интересное и потому внимательно осмотрел жрицу. Усталый голос и синяки под глазами не являлись чем-то странным для спасителя целой деревни. Чего нельзя сказать о небольших трупных пятнах на руках, выступающим венам, что имели небольшой чёрный оттенок, а также красные глаза. Казалось, что вскоре белок и вовсе может залиться кровью.

– Тогда, возможно, вы хотели бы продолжить? – поинтересовался Ума с намерением убрать возможный раздражитель во избежание конфликта.

– Я с радостью, только вот у меня…

– У неё вдруг испортился спутник, и я с радостью составлю ей компанию, – углядел свой шанс Солум.

– Зачем вам утруждаться, господин? Я позову мужиков, пусть они и помогают. Разве такое простое дело, как сопровождать жрицу, достойно алхимика?

– А вы разве знаете, что достойно алхимика, а что нет? – сердито покосился Солум, а затем наигранно откинул голову назад.

– Что вы? Как я могу?.. Извините меня! – вновь начал кланяться староста.