Громкое ржанье лошади и удар копыт по воде. Мертвые монахини, крича, вцепились в кобылу, пытаясь утопить ее, но та мощными ударами копыт раскидала их в разные стороны. Луна схватилась за шею Эрато и с трудом вскарабкалась ей на спину. Лошадь встала на дыбы и с громким ржаньем ударила по пытавшимся залезть на нее призракам. Девочка умела ездить верхом и сейчас она была как никогда ранее счастлива, что очень рано начала заниматься верховой ездой. Кобыла галопом понеслась в сторону Леса.

– Спасибо, что спасла меня. – Наклонившись к морде Эрато, поблагодарила Луна, погладив ее по крепкой сильной шее.

Вот Эрато вбежала в Лес и деревья плотной кроной сомкнулись над их головами, погружая мир в мягкий полумрак. Голоса монашек стихли, и тишина стала почти осязаемой. Словно они вошли в совершенно другой мир.

Девочка и лошадь долго плутали по чаще Леса. Луне казалось, что Лес не имеет конца и что они ходят кругами. Птицы не пели и словно все живое вокруг вымерло. Деревья были настолько огромными, что казалось, будто их верхушка пронзает само небо. Они бродили по Лесу так долго, что небо потемнело и покрылось черной вуалью. Лес словно ожил. Девочка чувствовала его дыхание, слышала его огромное ритмично-сокращающееся сердце. Она кожей ощущала на себе чей-то взгляд, но когда смотрела по сторонам – никого не было. Туман окутывал их с каждым шагом, а тьма приобретала нечеткие очертания чего-то жуткого. Уже не различая сон это или реальность, маленькая всадница и лошадь шагали в пустоту, не помня кто они и что здесь делают.

Лес околдовал их.

Лес впускает к себе всех, но выходят из него лишь немногие. Лес не щадит никого. Он съедает людские души, иногда давая взамен звериные, иногда давая зверям души людей. Но чаще всего просто сжирает их и не отдает ничего. Тех, у кого Лес забирал душу в людских деревнях раньше считали проклятыми и сжигали. Человек без души мог стать идеальным вместилищем для более страшного существа, не имеющего телесной оболочки. Например, демона.

Эрато внезапно остановилась, от чего Луна вздрогнула. Повсюду их окружал только плотный туман и сплошная тьма, а высоко вверху, так высоко, что там не гнездились птицы – возвышались стволы вечнозеленых великанов-секвой. Девочка слезла с лошади и осмотрелась. Огромные папоротники смяты и поломаны, словно кто-то огромный наступил на них своими лапами. Кусты и нижние ветви деревьев подверглись той же печальной участи.

Далекий, тяжелый, глухой рык небес. Гром. Молния ослепительной белой трещиной разрезала небо, пронзив его острым копьем, и оно взревело как огромный раненый зверь. Ледяные капли хлынули на землю, будто бы облака истекали кровью. Земля сотряслась от нового мощного рева. Ледяной ливень стремительно напоил Лес и наполнил его влагой и свежестью.

Лошадь, испугавшись грома, заржала и встала на дыбы.

Луна бросилась к ней.

– Тише, тише… Все хорошо, Эрато, это просто гром… – Принялась успокаивать кобылу девочка, обнимая ее за грудь.

Сзади хрустнула ветка. И без того перепуганная лошадь подскочила. Луна тоже испуганно обернулась и горячий, жгучий ужас разлился в каждой клетке ее тела. Она увидела огромное чудовище. Монстра исполинских размеров, готовящегося к прыжку. Девочка закричала от ужаса, но ее крик утонул в шуме дождя и страшном рыке зверя. Все, что она успела увидеть, – как монстр бросается на нее, щеря огромную длинную пасть в страшном оскале. Эрато быстрее молнии кинулась наперерез чудовищу, бесстрашно закрыв собой хозяйку. Страшные когти обрушились прямо на лошадь, разорвав ей плоть до самой кости.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! ЭРАТО! – Закричала Луна, бросаясь к рухнувшей на земь кобыле.

Лошадь попыталась подняться, но ее ноги подкосились, и она упала. А монстр уже несся прямо на девочку, готовясь ударить огромной когтистой лапой и прикончить ее одним ударом. Существо жутко хрипло засмеялось и смех этот был ужаснее рыка в своем сумашествии. Дикий безумный хохот монстра прервал удар копытами в грудь. Кобыла в последний момент нашла в себе силы встать и истекая реками крови, вновь встала на защиту Луны. Оттолкнув зверя от девочки, она слабо заржала. Принцесса запрыгнула на нее и Эрато кинулась прочь от чудовища, несясь галопом сквозь ночь. Девочка плакала от страха, горячие слезы обжигали ей лицо, но она крепко держалась за шею лошади. Они слышали, как монстр, страшно смеясь несется за ними, ломая кусты и деревья, но вдруг раздался железный лязг и страшный хриплый визг зверя, полный боли. Его смех умолк, а преследование прекратилось. Луне было страшно даже думать о том, что в этом Лесу есть еще один монстр, куда больше и страшнее предыдущего, монстр, который съел другого. Кобыла бежала из последних сил, сильно хромая и тяжело дыша. Каждое движение отдавало рвущей болью в истекающей кровью страшной ране. Проскакав еще пару метров, обессиленная Эрато тяжело рухнула на землю. Девочка спрыгнула с нее и огляделась. Они находились на лысой поляне, со всех сторон окруженной Лесом. Рядом стоял небольшой заброшенный монастырь в готическом стиле. Его окна заколачивали кривые толстые доски с торчащими острием наружу ржавыми гвоздями. Луне было очень страшно, но она знала, что ее лошадь умрет, если ей не помогут взрослые и в надежде найти хоть кого-то, кто мог бы помочь им, она толкнула огромную деревянную дверь и вошла внутрь. С тяжелым страшным скрипом та громко захлопнулась за ее спиной. Девочка вздрогнула от ужаса, но заставила себя осмотреться.

Внутри оказалось темно, сыро и мрачно. Привыкнув к темноте, она прошла вглубь монастыря. Пол, по которому она ступала прогнил и просырел. Помещение было практически пустым, с высокими потолками, живописно украшенными сюжетными изображениями. Маленькая принцесса задрала голову, рассматривая рисунки. Они оказались достаточно жуткими и странными. Вот человек с вытянутым звериным рылом, словно застывший где-то между превращением в монстра, то ли улыбается девочке в белом платье, лежащей перед ним на алтаре, то ли скалит клыки. Ангел падает с неба и разбивается о землю – его крылья сломаны и из них торчат оголенные кровавые кости. Вот какая-то огромная страшная птица с человеческой головой расправила свои могучие крылья, сея разрушения в деревне. В ее клюве и когтях зажаты разорванные и искалеченные людские тела. А вот горящие в адском пламени грешники, которых терзают клыками ужасный сфинкс и трехглавый цербер.

От разглядывания картин Луну отвлек страшный тихий скрип, напоминающий чей-то визг. Она вздрогнула, резко обернулась и попятилась назад. Никого. Что-то капнуло ей на голову. Огляделась. Капнуло снова. Белое платье быстро впитывало в себя алые капли. Посмотрев под ноги, девочка увидела, что стоит на начерченном белым мелом, заключенным в идеально ровный круг странном знаке, исписанным причудливыми символами. На нее снова капнуло сверху, и она зажала рот руками в немом крике, когда увидела, что это было. Прямо над ней, высоко под потолком, на крюке висела туша оленя с распоротым животом и выпущенными кишками, с которых капала кровь.

Луна попятилась назад и врезалась в стену. Панический страх сковал ее тело, руки и ноги забила мелкая дрожь. Напротив нее возвышались ступени, ведущие к алтарю, а прямо за ним находились Царские врата. Из-за них послышались странные звуки, а затем чьи-то шаги, гулким эхом отдающиеся от стен монастыря. Девочка в ужасе уставилась на врата, ожидая, что будет дальше. Сердце бешено стучало в груди и ей казалось, что оно выпрыгнет через горло наружу.

Но вот врата распахнулись. Оттуда вышла высокий силуэт, затянутый в черный балахон. Фигура решительно приближалась в ее сторону. Вот она остановилась перед ней и скинула с лица капюшон. Принцесса увидела мертвенно-бледное, сероватого оттенка мужское лицо, сияющее мягким приглушенным светом в полумраке монастыря. Белоснежные волосы словно развевались по ветру, но никакого ветра не было. На голове у него росли два черных больших рога, закрученных назад, один из которых отломан у основания. Ярко-зеленые глаза с любопытством рассматривали Луну в ответ. От бледных губ до самых ушей тянулась вырезанная на щеках улыбка, обнажающая ряд острых клыков, от чего казалось, что мужчина всегда улыбается. Но он не улыбался. Его лицо было спокойно. На шее виднелись следы паутины татуировок, а на лбу между бровями вырезан тонкий кривой перевернутый крест.