– Мне просто везло, госпожа.

– А что ты там делал?

Повисла напряженная, неловкая пауза.

– Всегда по-разному. Иногда выполнял какие-то поручения госпожи Лилит. Иногда… Охотился.

– Охотился?! Но ведь… Это очень опасно! Как?

– Вам это правда интересно, госпожа?

– Ну конечно!

– Хорошо. Охота – это неотъемлемая часть культуры и быта любого народа. Охота дает пищу и материалы для одежды. Она необходима, чтобы выжить. Однако иногда ей занимаются в качестве развлечения. Так делают только… Люди. Другие расы с большим почтением относятся к чужой жизни. Человек же ценит лишь собственную. Иногда охота является еще и неким обрядом, посвящением мальчика в мужчину. Такое тоже встречается в людской культуре и в культурах других невежественных народов.

Дворецкий рассказал девочке об охоте, о своем опыте и о том, какие животные наиболее почитались у людей, а на каких охотиться было чем-то зазорным или по крайней мере не вызывающим уважения.

– Кабан считался благородной дичью, грозным зверем, восхищающим своей силой и смелостью. Это чрезвычайно опасный противник, который бьется до последнего, предпочитая смерть отступлению. Поэтому он достойная уважения дичь и желаемая добыча для охотника. Победа над кабаном всегда считалась подвигом, ибо охота на него всегда кончалась поединком лицом к лицу. Чтобы загнать зверя, использовали собак и расставляли сети, но в решающую атаку человек шел один: не страшась ни нападения, ни рева, ни вони животного, он пытался добить его рогатиной или ножом, ударив в горло или между глаз. Редко кому удавалось избежать ранений от клыков или колючей щетины кабана. К охоте на оленя и косулю же относились с безразличием и пренебрежением. Это животное считалось слабым, пугливым и презренным: оно спасается от бегства собак, пока наконец не сдается и не дает себя убить. Солдат, не отличавшихся храбростью и бегущих от врага, называли оленями. Гон или травля оленя не приносят ни славы, ни удовольствия. Знатный человек и уважаемый гражданин не должен предаваться такой охоте – это дело крестьян. – Мужчина положил на стол перед дефемангом книгу, на раскрытых страницах которой была изображена охота на кабана: огромный свирепый вепрь с горящими красными глазами, с неистовой яростью ощетинившись, кидался на охотников, насаживая их на свои страшные клыки, а те, в щепки ломая о его непробиваемую спину копья, в ужасе отступали под диким натиском зверя. Напротив вепря красовались множество надписей: acer (буйный), ferox (необузданный), fremens (рычащий), fulmieus (молниеносный), rubicundus (пылающий), saevus (свирепый), spumans (взмыленный), torvus (грозный), violentus (жестокий).

– Кабан, как и медведь и лев были символами смелости, символами воина. У некоторых народов кабан являлся преимущественно королевской дичью. Существует легенда, как король пускается в бесконечную погоню за белым вепрем и тот увлекает его за собой в потусторонний мир. Сам по себе кабан все же безобразен, черен и щетинист. Он обитает во тьме. Он коварен, вспыльчив и преисполнен спеси, он тот, кто ищет драки и обладает ужасным оружием – адовой своей страшной пастью. Он всегда зарывается головой в землю и никогда не обращает взора к небесам. Целыми днями он роется в земле и думает только о земных наслаждениях. Он нечист и в грязи своей находит удовольствие. – Вставил свое мнение на этот счет Ричард.

– А у нас в Лесу водятся кабаны?

– Еще какие. Огромные чудовищные вепри.

Девочка внутренне содрогнулась, когда у нее перед глазами всплыл образ ужасного черного мохнатого монстра с огромными клыками и омерзительным рылом.

– На сегодня занятие окончено, миледи. – Вздохнул дворецкий и уставшим жестом запустил руку в темные волосы, растрепав их. – После ужина у нас с вами будет еще урок фортепиано.

– Хорошо! Спасибо за занятие, Ричард! Было очень интересно. – Улыбнулась Луна и выбежала из кабинета.

Мужчина улыбнулся, глядя ей вслед.

***************

Сев за стол, мужчина откинулся на спинку стула и задумчиво пролистал лежащую перед ним книгу.

Закончив уборку в соседних комнатах, горничная Исабелла приблизилась к кабинету, в котором сидел Ричард. Она, как и он – родилась и выросла в Террахумане, но потом переехала на заработки в Коэлестис. Исабелле в этом году исполнился двадцать один год. Несмотря на то, что девушка обладала весьма привлекательной внешностью – и стройной фигурой с округлыми изгибами, и густыми коричневыми длинными волосами, и пухлыми губами – она была невзаимно влюблена в дворецкого вот как уже два года. Чтобы она не делала и как бы не старалась, он не обращал на нее никакого внимания. Горничная не могла смириться с таким положением вещей и изо всех сил старалась чаще попадаться ему на глаза, однако это работало в обратную сторону и мужчина считал ее чересчур навязчивой.

Сейчас ей было необходимо убраться и протереть пыль. Однако подойдя к двери, девушка словно окоченела. Увидев этот профиль, этот устремленный в книгу, сосредоточенный темный взор, каштановые волосы… Сердце томительно сжалось в груди, а дыхание сбилось, мысли спутались. О, как она мечтала, чтобы он смотрел на нее, говорил с ней…Чтобы ему до нее было дело. Залюбовавшись на то, как тонкие музыкальные пальцы медленно переворачивают страницу, как солнечный свет бликами играет на синих вздувшихся венах на руках…Она выронила из рук метлу, и та с громким стуком ударилась об пол, чем напугала горничную. Вздрогнув всем телом и покраснев, Исабелла быстро подняла ее и зашла в кабинет. Дворецкий, давно заметивший ее, захлопнул книгу и не глядя на нее, встал и вышел в коридор, ни разу не обернувшись. Это безразличие просто убивало девушку. Подойдя к деревянному столу, горничная нежно провела рукой по книге, которую совсем недавно держал в руках мужчина, занимающий все ее помыслы.

– Dominus… – Прочла она название.

Губы дрогнули в горькой, но мечтательной улыбке.

****************

После обеда Марбл направилась было в конюшню, чтобы незаметно выскользнуть из замка, пока все заняты своими делами, но за ней увязалась Луна, чем нарушила ее планы.

– Марбл, а можно с тобой? Пожалуйста! Давай поиграем вместе!

– Луна, давай в другой раз, я сейчас немного занята… – На ходу отмахнулась от нее дефеманг.

– А куда ты идешь? – Заглядывая в лицо сестре с любопытством спросила девочка.

Они стояли в саду, алом в лучах яркого солнца и утопающем в янтаре. За их спинами цвели и благоухали крупные алые розы, вокруг которых то и дело раздавалось жужжание толстых золотистых пчел и шмелей. Когда особо агрессивный и неугомонный мохнатый шмель подлетел к Луне, та в ужасе пригнулась к земле. Она панически боялась пчел, шмелей, шершней и ос, впрочем, как и большинство других насекомых. Однако к полосатым представителям семейства пчелиных она питала особый страх и отвращение. При их виде у нее начинало бешено колотиться сердце, становилось трудно дышать, руки потели, сжимались в кулаки и непроизвольно тянулись к горлу. Это был самый большой ее страх, который с годами она так и не смогла преодолеть. Неизвестно, чем он был обоснован, ибо никаких травматичных или неприятных воспоминаний с пчелами у дефеманга связано не было, они просто всегда пугали ее и вызывали отвращение. Шмель упрямо кружился над ее головой и злобно жужжал, собираясь сесть на нее.

– Ма-арбл, сделай что-нибудь! – Взмолилась Луна, пряча голову в колени. На глаза у девочки уже навернулись слезы. Она боялась даже пошевелиться.

Марбл и сама не особо любила насекомых, они вызывали в ней вполне естественные чувства отвращения и неприязни, но такого панического страха, как у сестры она не имела. Девушка попыталась отогнать насекомое от сестры, но то упорно не хотело улетать. Шмель сел на голову девочки и пополз, путаясь в волосах.

– Аааааааааа! – Жалобно, но тихо закричала дефеманг, боясь пошевелиться. – Сними, сними его, Марбл! Маааарбл! Сними!