«В самом деле?» — словно вскользь уточнил Лектер, отслеживая провокацию мальчишеской коленки и своего собственного отклика.

«Она подобралась к твоей лужайке и пыталась привлечь меня не хуже соседки, живущей рядом в спальном районе. Ну, если бы мы жили в спальном районе, а не посреди некрополя», — со смешком выдохнул Уилл, чуть выдёргиваясь из-под тискающей за задницу руки.

«Подробнее», — глухо проворчал Ганнибал, уже на полном серьёзе втаскивая Уилла под себя.

«Подробнее? — выдохнул Уилл и поймал лицо Ганнибала в ладони, удерживая над собою. — У неё не было корзинки с яблочным пирогом, но она предлагала мне гранат. Хотя, должен признаться, Эреб сильно способствует тому, чтобы всё съедобное выглядело не лучше мертвечины. Так себе был…»

«Ты ел его?» — каменно замер Лектер, чем напугал Уилла.

«Нет», — отказался тот и опустил руки, пальцами закрывая себе шею.

«Я серьёзно, Уилл».

Видя совершенно ненормальное для Ганнибала выражение на его лице, в котором смешались тревога, злость и страх, Уилл не нашёлся лучше, как вернуть руки, обнять, с силой склонить к себе и несколько раз повторить скорое «нет».

Ганнибал подчинился, расслабляясь и ложась лицом в залюбленную его же поцелуями шею.

«Паскуда», — совершенно низменно, по-человечески чистосердечно выдохнул он.

«Эй», — рыкнул снизу Уилл.

«Я о Гере», — объяснил Ганнибал всё так же в шею.

«Разве Геката подчиняется ей?» — попытался связать одно и другое Уилл.

«Гекату давно следовало скормить псам», — пообещал Ганнибал. Но о Гере умолчал.

— Аперитив? — враждебно уточнила Фрэдерика.

— Почему бы и нет, — вежливо улыбнулся Лектер.

— Почему бы и нет, — поддержал Уилл и Ганнибала, и смешивающую коктейль Фрэдерику.

— Мисс Лаундс, будьте добры — для Уилла газировку.

Купидон уставилась на Лектера таким красноречивым взглядом, что Уилл понял тот до малейшего оттенка и всецело был согласен с посылом.

«Серьёзно? — говорил взгляд Фрэдерики. — Серьёзно? Руку даю, что ты вовсю пялишь мальчишку, положив на условности, но каплю алкоголя ему не позволишь?»

Уилл тоже весьма красноречиво посмотрел на Ганнибала:

— Ежевичный «Маунтин Дью» — это прямо для меня, да?

Лектер едва-едва пропустил улыбку у рта и кивнул:

— Не так часто, но вполне подойдёт.

Сдавленно промычав, Фрэдерика нырнула в холодильник, выволокла банку, выломала, не иначе, ключ и налила в стакан. Отдавая его Уиллу, плюхнулась рядом на диван и весьма скептически проводила взглядом первый глоток.

— А где доктор Дюморье? Она не спустится к нам до ужина? — спросил Уилл.

— Мама просила развлечь вас, пока собирается с духом. Ей требуется чуть больше времени на то, чтобы взять себя в руки и изображать радушную хозяйку.

— Вы делаете отличные коктейли, мисс Лаундс, — похвалил Ганнибал.

— Благодарю, доктор Лектер. Как говорят, мастерство не пропьёшь, — и чуть ближе тиснулась к Уиллу. — Слушай, как бы там ни было дальше, ты мне по душе. Хочешь, выберемся куда-нибудь? Вдвоём? Куда-нибудь, где можно купить выпивку, размахивая моими водительскими правами?

— Мисс Лаундс, Уиллу семнадцать, — вмешался Лектер.

— И точно, ну всё время выпускаю это из виду. Не то что вы, помните всегда, — укусила купидон и проглотила залпом ровно половину из стакана.

Уилл вдруг почуял забористый, острый, сермяжий дух виски и совсем не спасающий ситуации слабый аромат мятного ликёра, что, наверное (да так и было), Фрэдерика капнула в стакан только для закрасить.

— Я могу и не пить, а просто составить Фрэдди компанию, — качнул своею газировкой Уилл.

— Нет, — сухо закончил поднятую тему Ганнибал.

— Вон оно, твоё будущее, малыш, — шепнула купидон и поднялась. — Прошу к столу. Мама заждалась.

***

Уилл отметил, что отказаться от электрического света в столовой, отдав предпочтение свечам, высоко и тонко горящим в подсвечниках, было удачной идеей. Пламя отражалось во всех стеклянных, фарфоровых и металлических гранях, находя для себя свои собственные зеркала. Букеты из тех же тигровых лилий стояли в высоких вазах, и Уилл нечаянно испачкался в оранжевой пыльце, очарованно подойдя к одному.

Беделия сидела во главе накрытого стола, не вставая навстречу, но попытавшись улыбнуться. Уилл отметил её глубокодекольтированное кружевное платье от Валентино и необычное состояние, будто доктор Дюморье изо всех сил сдерживалась, чтобы сохранить лицо. Дышала она поверхностно, на грани всхлипа, но глаза блестели сухо.

— Доктор Дюморье, здравствуйте, — сказал Уилл, вспомнив, как появился на Пратт-Стрит впервые и вёл себя далеко не вежливо. Но сейчас, зная о роли Афродиты Беделии Дюморье в его собственной истории, Уилл решил, что был поразительно вежлив от незнания.

— Здравствуй, Уилл, — вяло улыбнулась Беделия и обернулась к Фрэдерике и Лектеру, который любезно помог купидону сесть за стол.

Уилл дождался, когда Ганнибал выдвинет стул и для него, занял своё место.

— Полагаю, что вам всем стоит довериться моей заботе в сервировке, — приглашающе предложил Ганнибал. — Мисс Лаундс, доктор Дюморье, всецело мною располагайте.

— Благодарю, доктор Лектер, — с придыханием откликнулась Беделия и крепко, словно от этого зависела её жизнь, сжала в руке вилку.

Ганнибал улыбнулся и занялся салфеткой.

Уилл, наконец оторвавшись от томной красоты доктора Дюморье, осмотрел стол и центральное блюдо, на котором лежала перетянутая ланцетовидными тёмно-зелёными листьями дракены… нога. По всем правилам выпеченная в духовом шкафу, покрытая глазурью из гранатовых зёрен, отдающая белым перцем человеческая нога. Он сглотнул и отвёл взгляд, внезапно сообразив, что недружелюбие Фрэдерики, прерывистое, насквозь пропитанное морфином дыхание Беделии и её малая подвижность непременно с этой ногой связаны.

— Несмотря на то что сегодняшний ужин носит в себе элементы дидактики, как, верно, понимает доктор Дюморье, хочу обратить внимание, что не обязательно акцентировать этот нюанс. Мисс Лаундс, следуйте вашим гастрономическим пристрастиям. И ты, Уилл, — Ганнибал перестал улыбаться и занялся бутылкой «Гарю роз», наполнив бокалы Фрэдерики, для чего ему пришлось обойти стол, и Беделии. Уиллу налил воды.

— Благодарю, доктор Лектер, — купидон повертела бокал с розовым вином в пальцах, — видимо, сами боги дают мне знак, что сегодня я исключительно близка к тому, чтобы глушить себя алкоголем. Совершенно нет аппетита.

— Всё ещё может измениться, — миролюбиво отмахнулся Ганнибал. — Уилл?

— Предложи мне то, что будешь сам, — взял себя в руки Уилл и посмотрел на Ганнибала в упор.

— Боже, — вдруг фыркнула Беделия, — ну теперь-то мне понятно, почему я чувствую всё, что угодно, кроме раскаяния.

— А в этом и нет острой необходимости, Беделия, — ответил Ганнибал и положил на тарелку Уилла слайс в гранатовой глазури. — Всё, что мне нужно, так это слово, или два, или предложение о том, как искать парадокс. В противном же случае… А, впрочем, скажите мне сами, что произойдёт.

Лектер закончил со своею тарелкой и посмотрел на Беделию.

— Мама, прекрати, — не выдержала купидон. — Скажи ему, иначе он будет отнимать от тебя по куску изо дня в день, пока ты не умрёшь.

— Как умерла Персефона. В полном одиночестве. Ваше дитя всё верно объяснило, доктор Дюморье, — Ганнибал отправил в рот первый кусок.

Фрэдерика отвернулась.

«И к лучшему», — одобрил Уилл, потому что повторил за Ганнибалом.

***

Глядя за тем, как церберы, глухо ворча, отрывают от лежащего в круговерти лап и морд тела куски и тут же те проглатывают, Уилл вспомнил, как Афродита Беделии Дюморье, переполненная отвращением к безнадёжности и случившемуся с нею уродству, сдалась и выплюнула: «Ненависть».

«Благодарю вас, ёбаные боги», — выдохнула Фрэдерика, удержав при себе все дальнейшие упрёки легкомыслию и недальновидным решения матери, которые привели всех их к страшному, тянущемуся ужину.