— Вы уронили. Что это с вами?

— Хтоническое дерьмо, — почти впопад выматерилась купидон и поднялась, следуя за крепкой ладонью.

Рядом стояли Джек Кроуфорд и Уилл Грэм. Уилл протягивал ей смятый злополучный кулёк, а Кроуфорд иронично разглядывал. Впрочем, локоть её он выпустил, видя, что обратно Фрэдерика не шлёпнется.

— Бурная ночка, мисс Лаундс?

— Ну а кому из нашей братии сейчас легко? — вяло огрызнулась купидон. И тут же, забрав кулёк из руки Уилла, смяла бумагу в кулак и этим же кулаком двинула его в плечо.

— Эй, какого чёрта? — Грэм схватился за ушиб, растирая его через джинсу рукава.

— Прости, Уилл, думаю, что я тебя с кем-то перепутала. Счастливо, мне пора. Не вижу смысла в том, чтобы и дальше тут оставаться. Как вы верно подметили, Джек, ночка была бурной. Вот до самого утра всё бурлило. Как началось с вечера, так вот до сего момента, — окончательно выговорившись, она развернулась и двинула прочь по Эреб-авеню.

Проводив взглядом решительно уходящую купидона, Кроуфорд наконец смог поздороваться:

— Доктор Лектер, доброе утро. Простите, что рано. Вы помните Уилла?

Ганнибал Лектер тоже проводил взглядом купидона в клетчатом ярком дафлкоте, но на голос Джека вежливо обернулся. Прежде чем ответить, отворил калитку, впуская гостей:

— Припоминаю, Джек. Разве что Уилл был гораздо моложе в наше первое знакомство.

— Верно, не старше десяти. Но, тем не менее, вас он очень хорошо запомнил. А как только мы с Бэллой вернули его в Балтимор, запросился встретиться.

— Какая лестная оценка значимости моей персоны, — произнёс Лектер, идя вслед за гостями и отмечая, что Джек говорлив. Что, впрочем, не удивительно. А вот желающий увидеться (со слов того же Кроуфорда) Уилл едва кивнул при встрече. Теперь же и вовсе шёл молча, словно собравшись пружиной. А затворив за собою дверь и очутившись с гостями в доме, Лектер увидел, что лицо Уилла Грэма горит, словно бы он был наполнен бушующим пламенем Тартара, чьи языки взметались до самой его кожи, светясь через неё.

— Уиллу нужно продолжать поддерживать терапию, — Кроуфорд величественно опустился в диван и откинулся на спинку, устраиваясь, — весь последний год старшей ступени. И дальше, пока будет учиться в академии. Я верно говорю, Уилл?

Тот кивнул.

***

К чему вёл весь балаган у забора, Гадес понял. А и понимать особо было нечего. Купидон, на его взгляд, как и на взгляд Зевса******* (а в этом воплощении Джека Кроуфорда), была сплошным беспокойством. Бесполезным, сиюминутным, досаждающим беспокойством. Зевс требовал удавить её при рождении, предупреждая, что существо, по собственной прихотливой дури способное влюблять кого угодно и в кого угодно, принесёт много неприятностей и бед. И Зевс был прав. Хотя его правоту, вильнув совершенным бедром, Афродита задвинула куда подальше, а купидона спрятала. И похоже, что на этом всё её материнское воспитание закончилось, потому что купидон росла хитрой, дерзкой, болтливой и импульсивной, зачастую сталкивая совершенно не подходящих друг другу людей. Или богов и людей. Или просто богов. Или даже не людей. Запас золотых стрел у мерзавки был неограниченным, и палила она ими во всех без разбору. Противиться пассионарности магии купидона не было возможности. Но до сих пор Гадесу удавалось избегать с ней близкого контакта. Более того, он был уверен, что произошедшего утром, в семь десять у его кованого забора, никогда и не случиться. Уж его-то задирать она не посмеет.

Ну а когда он увидел бесконечно и непоправимо юного Уилла Грэма, так не вовремя (или же да?) появившегося вместе с Кроуфордом у его дома, то понял, что уж в одном стоящая на коленках и матерящаяся Фрэдерика Лаундс была права.

«Хтоническое дерьмо», — согласился с нею Гадес, чувствуя, как чувственный императив золотой стрелы (пусть он и был со страху спрятан купидоном в вишнёвой косточке), словно вирус, начинает хозяйничать в его чёрной холодной душе.

«Несовершеннолетний», — стиснув зубы, словно напомнил он себе, отслеживая чёрный и беспощадный пожар всё там же.

Комментарий к 1

*Эрос, сила любви, был рождён одним из первых вслед за Геей (матерью-землёй) и Тартаром (бездной тьмы)

**он же Аид, Аидос, Плутон в разных прочтениях и греко-римской мифологии. Но везде он мрачный, холодный, жёсткий и несколько отрешённый владыка загробного мира. Именно его, Посейдона, Геру и Гестию проглотил Уран, боясь отцеубийства

***богиня любви и красоты, мать купидона. Златокудрая Беделия будет Афродитой, так как больше некому

****богиня плодородия и изобилия, сил природы. Здесь Это Бэлла Кроуфорд. Всё по логике

*****в области Эреб стоит дворец Гадеса (в царстве мёртвых)

******легендарный певец, спустившийся за умершей своей возлюбленной в царство мёртвых и вернувшийся оттуда

*******Громовержец и Вседержитель. Бог-олимпиец и верховный других богов. Здесь как властьимущий и ею наделённый Зевсом показан Джек. К тому же нелёгкий характер Кроуфорда очень органично объясняется вспыльчивостью Зевса

========== 2 ==========

— Так, говоришь, ты сиротка? — Беверли Катц внимательно смотрела за Уиллом, пока тот надевал очки и пристраивал наушники на вихрах, добиваясь комфортного для тех положения.

— Я был. Но Джек и Бэлла сначала установили надо мною опекунство, а совсем недавно усыновили.

— И теперь ты утверждаешь, что закончишь школу и станешь агентом ФБР. Поэтому ты теперь здесь, — Беверли осторожно обошла Уилла и встала у него под другим боком.

Уилл и кивнул, и неопределённо пожал плечами, почти одновременно.

— Но процедура отбора в ФБР предполагает строгий контроль и психологическое освидетельствование, Уилл. Ты стабилен?

— Я умею казаться стабильным, — отшутился Грэм.

— А я тебя помню. Джек привозил тебя из Кантосвилля. Ты был таким бледным и худым, но я тебя помню, — Беверли улыбалась и пыталась заглянуть в глаза.

Уилл тоже улыбнулся, но поймать свой взгляд не позволил. Вместо этого он взял в ладонь восхитительно тяжёлый «кольт» и развернулся лицом к фуникулёру.

— Я любопытная, — предупредила Беверли и о том, почему баловалась на полигоне с подростком, позволяя ему стрелять, пусть и учебными, но из настоящего оружия, и о том, что бы ещё хотела про Уилла узнать.

— Пандора* бы погрозила вам пальцем, офицер Катц, — Уилл хмыкнул, чувствуя, как горячее тело Беверли прижалось к лопаткам. Несильно, только так, чтобы иметь возможность вытянуть обе руки и контролировать положение ладоней Уилла на оружии при выстрелах.

— Ой, — Беверли улыбнулась так широко, что Грэм почувствовал силу её улыбки, даже не видя. — Расскажи, что в тебе особенного?

— Во мне, может быть, только то, что вы видите, офицер Катц.

— Так это только то, что на поверхности. Что в самом тебе особенного? Джек говорит, что ты видишь иначе, глубже. Видишь кое-что. Или кое-кого.

— Мёртвых. Постоянно. Они рассказывают мне о том, что происходило, как и с кем, — пошёл навстречу Уилл, поднимая «кольт». — Пока я жил и учился в приюте, Джек навещал меня. И не с пустыми руками.

— Ах вот оно в чём дело, — Беверли повела головой вбок и положила острый подбородок на плечо Уилла, — папа Джек стелет солому.

— Да. Поэтому вот я здесь, — Уилл перенёс тот факт, что сгорающая от любопытства к нему и заводящаяся от предстоящей пальбы Арес** Беверли Катц встала окончательно тесно за его спиною, и сосредоточился на ожившем фуникулёре, подающим первую мишень.

***

— Эту девушку нельзя использовать. Из-за изъяна она не годилась на то, для чего подходили остальные семеро.

— И в чём же изъян?

— В содержании.

— Внутренние органы?

— Попробуйте биопсию.

— Ух, какой же ты умный мальчик, — искренне восхитился Джимми Прайс.

— Умный сиротка Уилл Грэм, — ласково прижмурился Брайан Зеллер.

— Уже не сиротка, — оправдала его Беверли Катц.

Уилл закончил разводить в стороны фотографии похищенных девушек, добиваясь понятной ему логики. Одну единственную он ухватил пальцами и поставил на ребро. Ту, на которой Элис Николсон, вытянув голубые фарфоровые руки по покрывалу, лежала безмятежно мертва. Единственная, кого вернули обратно. Уилл видел закономерности смерти и жизни. И он видел первопричины и причины вообще. Все эти замыслы. Персефона видела. Ей пришлось. Потому что когда-то давно она потерялась.