— Зачем ты меня обратила?

— Ты спрашивал об этом много раз.

— Может, хотя бы раз ты ответишь?

— Ты не справлялся.

— С чем?

— Со своими воплощениями.

— Ты говоришь, как Сэндхилл, — фыркнул Джон.

— Так они правы, — в свою очередь фыркнула мисс Аддамс.

— Объяснись.

Мисс Викки видела, что Джон изрядно взвинчен. Выбор, стоящий перед ним, оказывался сложным, и Сойер метался.

— Вы, души людей, приходите в мир Земли и её вероятностей, для того чтобы научиться любить. Любить даже тех, кто причиняет боль, даже тех, кто может лишить жизни. На это уходит очень много времени. Ты этого не делал, Джон. Раз за разом. И умирал насильственной смертью. Тоже раз за разом.

— То есть я виноват? — Сойер остановился.

— Не совсем, — вдруг вильнула мисс Аддамс, — в циклы твоих жизней закралась и потом была выявлена ошибка. Видишь ли, любить тебе было некого. Ты должен был научиться любить душу, которая тебя убивала в каждом воплощении. Но у тебя не было возможности это сделать, потому что ты умирал в боях, или в авариях, или при неудачных стечениях обстоятельств мгновенно, не успевая узнать её ни прежде происходящего, ни задолго до несчастья.

— Что за романтическая поебень?

Джон, задавая вопрос, был совершенно искренен.

— Вполне себе обывательская. Для богов, — мисс Викки снова повлекла его по улице. — Я смотрела за тобою, а потом взялась помочь. Твоя душа и душа Дайана постоянно расходились во времени. Вам его не хватало, потому что жизнь не давала вам шанса встретиться до наступления физической смерти. Ты умирал, рождался, забывал. И так по кругу. Дайан тебя убивал, умирал, рождался, забывал. И так по кругу. Вас относило всё дальше и дальше с каждым витком колеса. По центробежной амплитуде. Положение вещей можно было исправить только тем, как сохранить тебе память после твоей смерти. Логическая лазейка в кармической программе.

— Душа Дайана, — сказал Джон, словно соглашаясь, но веры в его словах не было.

— Кроме того… — продолжила мисс Аддамс, игнорируя тон Сойера и доходя до бронзового Леннона. Прислонилась к его натёртому холодному плечу спиною. — Кроме того, что ты помнил себя после смерти, так у тебя появилась возможность дожить до того, как ты и Дайан встретились. У вас появилась возможность, которой не случалось прежде: полюбить и быть вместе. Ты выполнил свою задачу. Ты любишь своего убийцу.

— Как в твой рассказ вписывается мотивировать меня на обращение Дайана в вампира?

— Закон возврата кармы. Ты должен его убить. Дай его душе понять, что долгов между вами больше нет.

— Блядь, Викки!

— Не бойся. Он уже любит тебя. Убей его как человека. Сделай вампиром. Освободи вас обоих от этих бесконечных витков колеса. Джон, на самом деле времени у тебя не так уж много.

— Сколько? — вдруг изменившимся голосом произнёс Сойер.

Мисс Аддамс вздохнула, запрокидывая голову.

— Я не могу сказать.

— Но ты знаешь.

— Да. Я же бог, — она сделала руками жест «сама не в восторге».

— Что будет, если я откажусь убивать его?

Виктория вынула из сумочки сигареты и спички в картонке. Прикурила, загасила взмахом спичку.

— Никогда больше.

***

— Ты же забыл про них, да? — спросила Сесиль, крепко обжимая о себя пятнадцать с половиной фунтов Ригана, ловко уводя его от фарфоровых кукол и ангелов от Лядро*, к которым тот тянулся поверх плечей ведьмы.

Дайан смирял Элизу, залихватски улыбающуюся Коту, что отвечал той с не меньшим энтузиазмом, сидя за изгибом кассовой стойки.

— Да, — сказал Дайан.

Сесиль оценила перспективы, зная о неуёмном темпераменте обоих лордов Сойеров, сказала несколько осторожно:

— Это было давно, Дайан.

— Да, — снова согласился тот, поднося Элизу к Коту и спуская в руках, чтобы та могла возить ладошками по чёрной кошачьей макушке.

— Тебе стоит побывать у доктора.

— Уже. Только что были с Джоном у доктора Келли.

— И… что сказал доктор Келли? — осторожничала Сесиль.

Дайан поднял взгляд от дочери и от Кота на ведьму. Сделал глазами «разве тебе уже не ясно?». Но поскольку Сесиль на рожон не лезла, пришлось ответить.

— Всё то же самое, что я уже слышал, когда это были Риган и Элиза.

Услышав свои имена, оба постарались обернуться к отцу: Риган в руках Сесиль, Элиза снизу вверх, не выпуская кошачьих ушей.

— Чудесно, — улыбнулась Сесиль, — будет ещё один маленький Сойер. Будет же?

Дайан начал улыбаться.

— Дети — это всегда здорово. Особенно, если они послушные дети, — твёрдо сказала Сесиль, вытягивая Ригана на руках и опуская того чуть вниз перед собою. — Ты послушный ребёнок, Риган Сойер?

Риган крутанул головой, очевидно отказываясь от того, чтобы быть послушным.

— Это плохо, когда маленькие мальчики не слушаются взрослых ведьм, всё обычно заканчивается очень печально.

— Прекрати пугать моего сына.

— Это называется воспитанием.

Дайан завёл глаза:

— Почему у тебя и Никки нет детей?

Сесиль посмотрела на него как на того же младенца, но быстро снизошла к непросвещённому.

— Потому что я ведьма. Ни у Валери, ни у меня не может быть детей.

— Валери была твоей матерью, — напомнил Дайан.

— Так это было заклинанием. Моё второе рождение стало результатом заклинания, — пожала плечом Сесиль и всучила Ригана в добавок обратно. — А где Джон?

— Зацепился о мотоцикл твоего мужа на «парковке» галереи.

— У галереи нет парковки.

— Ага, это я про узкий тротуар, на котором постоянно боком и крёном стоят автомобили.

— Это ты ещё ни разу не видел, как там паркуют свой фургон Балицки.

— Я это переживу.

Дайан ловчее перехватил обоих тут же принявшихся одарять его любовью младенцев, привычно отклоняясь, чтобы остаться целым.

— Вы нездоровы? — решил не отставать.

— Нет, дело не в этом. Зачатие детей у нам подобных — процесс глубокой осознанности и согласия обеих сторон. Это даже надёжнее тех таблеток, которые ты забыл принимать. Как бы до сих пор я согласна не была.

— Полагаю, Никки был бы хорошим отцом.

— Никки — да. Закончим на сегодня наши беседы о детях?

— С чего это? «Дети — это всегда здорово». Твои слова.

— О’кей, чужие дети — это всегда здорово, — отмахнулась Сесиль. — Вы хотели оставить Ригана и Элизу на Колледж-Лейн?

— Да. Со следующей недели будет приходить няня, так что сегодня в последний раз.

Услышав обещание Дайана, насупившийся Кот вытек из-за стойки и красноречиво уставился разноцветными очами.

— Мяу.

— Да, она будет человеческой няней из агентства. Сертифицированной.

— Мяу.

— Нет, это не предательство. Вы все долгое время были очень добры и внимательны к нам. Пора с этим завязывать.

— Мяу, — не желал сдаваться Кот.

— Хочешь жить на Виктория-Стрит?

— Ты хочешь жить на Виктория-Стрит? — Сесиль вышла из-за стойки. — Исключено. Ты наш Кот.

Тот глянул так, что Сесиль поспешила поправиться:

— Слушай, ты наш Кот, а мы тебя ценим. Твой дом здесь. Что скажет Валери?

Кот приоткрыл пасть и, мелко-мелко тою дрожа, чуть слышно проблеял.

— Вот уж нет. Нельзя есть няню с сертификатом из агентства. Обычно так складывается, что они хорошие женщины.

Кот сверкнул зубами.

— Стоп. Няни из агентства всегда, все без исключения хорошие женщины, — Сесиль поводила указательным пальцем для пущего внушения.

Дайан буквально чувствовал, как клокочет Кот от несправедливости. И теперь уже сомневался, оставлять ли детей на попечение того.

Но в этот момент Кот вдруг упал на бок и извернулся, давая понять, что внял приказу миледи. Затем ещё раз мяукнул, и не замедлила ввалиться Ялу.

— Что, серьёзно? Нанимать няню? — иронично поинтересовалась та, уперев лапу в бок на манер немецкого брецеля. — И кому первому пришла в голову такая блестящая идея? Тебе или милорду Джону Сойеру?

Брук закрыл глаза и выразительно покачал головой. А когда раскрыл, то увидел, что Ялу стоит, требовательно протягивая лапы к детям. И двойня гикала в его объятии, норовя дотянуться в четыре руки до существы. Дайан спустил обоих.