В конце концов пасти Дайана Сойера было решено до последнего.

***

(Вот под какую музыку танцуют в «Потеющем и грязном» — «Perfect Gang», «Shut up and dance» и «All the way» от Fiddler’s Green; «Piratе song» от Flogging Molly* и «Sweat» от The All-American Rejects**)

Дайан не думал, что настроение позволит ему в полной мере ощутить, что такое дружеская вечеринка с Сэндхилл. Ссора с мужем держала его в состоянии постоянных дискомфорта и досады. В то время как сам Джон, на взгляд Дайана, жил, словно ничего такого не случилось.

Но в «Sweat ‘n dirty» была потрясающая атмосфера упорядоченного распиздяйства благодаря музыкальной подборке, гостеприимному, но безапелляционному к дебоширам владельцу, морю хорошей выпивки и весёлому «отребью Энфилда и Мёрсисайда», как добродушно звал собирающийся у него контингент Кемерон.

Мрачные мысли и сомнения относительно своей способности веселиться сегодня существенно пошатнулись после двух шотов. А после того как толпа весёлых и в самом деле потеющих работяг проорала вместе с Милднайтами с начала и до конца о том, что «они сегодня великолепная бригада, бесстрашная и пьяная, орущая и танцующая до утренних лучей, потому что дружба никогда не закончится», Дайан вдруг почувствовал вместе с третьим проскользнувшим шотом, что вот-вот вольётся в ряды этих бригадников.

Холли в коротких джинсовых шортах вынесла в толпу гружённый водкой поднос.

Дайан услышал, как взревели конунги «понеслась!» вместе с Прзиварой и Ральфом Альберсом***.

Следом толпа пришла в движение, Дайана сдвинуло с места на словах «поднимайся, мелкая дрянь», вынесло в первый ряд выстроившегося круга, и он очнулся на том, что вместе со всеми настаивал на «заткнись и танцуй, будь счастлива со мною, заткнись и танцуй, заткнись, прекрати трёп и ругань и вспомни, что мы любим друг друга!». А потом «понеслась, понеслась!» под очередной шот.

В круге, обносимым водкой, плясали миледи Сэндхилл с Милднайтами и оба Балицки. Волосы Валери, Сесиль и Линды взвивались потоками, равно как и кружевные струящиеся вкруг коленей и щиколоток юбки. Сверкали усыпанные цветными камнями серьги-кольца. Косы конунгов вели себя в воздухе как змеи, а от поступи тех, казалось, дрожал паб. Когда Милднайты и Юрэк срывали с пола и подкидывали партнёрш в руках вверх, те хохотали, а круг свистел и хлопал, не прекращая напоминать о необходимости «искать другого дурака, другую жертву и другую игрушку», потому что «любовь твоя — это яд, и пора бы бежать со всех ног», но пока что снова «заткнись и танцуй!».

Через круговерть пар на танцполе Дайан видел напротив Иво, который тоже от всей души, не жалея лёгких и голоса, орал «понеслась!» и пил разносимую Холли Ривз водку.

Когда дошло дело до «всю дорогу до моря меня вёл голос сирен и прилив, которые оставили меня там, где я хотел быть всю мою жизнь», Элек втащил Иво в круг, прижавшись тому губами в шею. И не успел Дайан должным образом восхититься развязностью и лёгкостью признания сложившейся ситуации у этих двоих, как вдруг сам оказался между Линдой и Юрэком и вместе с теми вдохновенно орал «когда волны крушат дальний берег, дьявол меня зовёт!».

— Воды, — простонал Дайан, выбравшись до стойки бара, потому что был мокрым, задыхающимся и счастливым.

— Запросто, мальчик, — Кемерон поставил перед ним высокий стакан и бутылку с питьевой водой, откинул крышку, налил. — Нравится у нас?

— Не то слово, — признался Дайан, расслабленно оглядываясь. Расслабленно ровно до тех пор, пока не наткнулся взглядом на Джона, подпирающего спиною стену. А перед Джоном стоял, склоняя кудрявую голову к плечу и вертясь, совершенно непонятный юноша.

Со вполне себе понятными намерениями.

Дайана прошил жар. Заставивший его оставить воду и оттолкнуться от стойки.

Слишком узкие джинсы и рубашка, высветленные волосы и ладони, всунутые в задние карманы, просто кричали о том, что к Джону клеится очевидный пидор, который водил шеей во все стороны, чтобы Сойер оценил перспективы.

Жар внутри обрёл зооморфную демоническую форму ревнующего омеги. И омега этот принялся шептать о страшных увечьях и пытках, которые вполне себе можно было начать с того, как взять в кулак горсть этих вот высветленных на макушке и протащить по каменной кладке стены паба.

А хуже всего была реакция самого Джона. Сойер стоял, чуть ссутулившись, периодически совсем склоняясь, потому что кудрявый был невысоким и потому что Джону хотелось слышать то, что ему говорили. Правой рукой Сойер охватывал себя по груди, а левой курил. Дайан снова осознал, какие красивые сильные руки у его мужа. И он со своего места мог понять, как смотрит Джон. Это был тот самый взгляд, которым обычно Сойер смотрел на Дайана и от которого у него подкашивались ноги, а под кожей живота завязывался тугой такой узел.

«Сука», — в сердцах выматерился Дайан, когда сообразил, что его мужа не то чтобы клеят. Сойер с энтузиазмом клеился сам.

А чуть погодя вертлявый запрокинул голову, засмеявшись, развернулся и пошёл к выходу чёрной двери, на ходу обернулся и посмотрел на Джона.

Сойер оттолкнулся лопатками от стены, развернул плечи, затянулся в последний раз, вдавил сигарету в пепельницу и, не отвлекаясь, двинул следом.

***

В отличие от многих других, кто целенаправленно пришёл в «Потеющего и грязного» сегодняшним вечером, а теперь приходили и ночью, Эби Холт оказался здесь случайно. Но не пожалел. Разговору не было, вот такие безголовые попойки, одна из которых бушевала перед ним, привлекали его меньше, чем цивилизованная тусовка в ночном клубе среди тщательно полураздетых девиц и парней. Но пришлось укрываться от ливня, а в «Sweat ‘n dirty» горели жёлтым тёплым светом окна, и так забористо ржали, что укрыться там от дождя показалось Эби хорошей мыслью.

В пабе он купил пива и огляделся.

Вампира заметил чуть погодя. И сразу передохнул. Ну, потому что Эби нравились вот такие мужчины: взрослые, уверенные и сильные. А когда тот посмотрел прямо на Эби, Холт понял, что пялится в ответ и по-дурацки улыбается.

Вампир ему тоже улыбнулся: ярко и ободряюще.

Спустя каких-то пару секунд Эби Холт был уже рядом.

— Привет, — сказал он, чувствуя, как тёплый румянец забирается с шеи вверх.

— Привет, — ответил вампир.

— Я Эби, а ты? — Холт протянул руку.

— Я Джон, — Сойер руку пожал.

— Зашёл сюда случайно. Никогда в такие заведения не хожу.

Джон повёл бровью, осматривая Эби.

— А вы здесь один или с кем-то?

— С кем-то.

И тут, ну конечно же, вашу мать, Эби увидел обручальное кольцо. Очень дорогое кольцо, никак не вяжущееся с простой белой майкой и джинсами, что были на вампире. Холт понимал, что разочарование, отразившееся на лице, скрыть не удастся.

— Простите, просто я… Мне вы понравились, и я решил… Лучше я пойду.

— Нет, продолжай, — остановил его Джон, вытягивая из кармана сигареты.

— Что продолжать? — не понял Холт.

— Эби, — Джон прикуривал и смотрел на него, прикрывая глаза от завившегося дыма, — я тебе понравился, и поэтому ты подошёл. Так что продолжай вести себя так, как вёл.

Эби Холт насторожился, почувствовав, что сейчас с его помощью пытаются решить проблему, и исподтишка огляделся. Явной кандидатуры на «проблему» опознать не удалось.

Джон, видя сомнения мальчика, решил подтолкнуть:

— Я заплачу. Сколько тебя устроит?

Сойер снова опустил руку в карман и вынул первую попавшуюся под пальцы купюру.

— Боже, я не из этих. В смысле, послушайте, я могу и просто так, без денег, — Эби всё же взял пятьдесят фунтов и убрал те уже в свой карман.

— Лучше давай так, — Джон ободряюще показал зубы.

Эби вздохнул и допил пиво, что до сих пор держал в руке, забыв о выпивке. Успел оставить пустую бутылку на подносе проходящей официантки. Потом чуть придвинулся к Джону, потому что вокруг основательно так толкались и весело орали.

— Мне кажется, я где-то вас видел, — начал Эби, убирая одну ладонь в карман джинсов, а второю едва ли не бессознательно растирая шею от ключицы.