— Да ну как же, — огрызнулся Никки и поцеловал Валери, чувствуя, как та крепче обвивается по плечам руками и пытается охватить его коленками. Но коленок не хватало.
Никки подхватил её под одно бедро, в то время как Элек сделал то же самое с другим.
«Определённо, это было великолепной идеей», — похвалила себя Валери Сэндхилл, как только губы Элека прошлись у неё по влажной от розовой воды шее, а жёсткая борода начала растравливать кожу на плечах и лопатках. Ото рта и бороды Никки горела кожа на лице, шее и губах. А когда Милднайты запустили в неё обе свободные руки — это показалось чересчур многим, но по-прежнему великолепным.
***
Ялу сидела чуть в стороне ото всех, ссутулившись и возя большими пальцами по монитору смартфона. Уже это было малопонятным, если учесть, что пальцы у неё были плотно покрыты мехом и не приспособлены для того, чтобы полноценно осваивать сенсорный ввод данных. Но, судя по меняющемуся мерцанию монитора, результат был.
Дайан сидел к существе ближе всех.
— Чем ты занята?
Ялу подняла чёрные глаза и неохотно, но всё же ответила:
— Я набираю сообщения.
Дайан согласился с тем, что ответ был закономерным.
— И кому же? У тебя есть знакомые за пределами Колледж-Лейн, 124\2?
— Ещё бы. Я же не ты, — показала в пакостливой улыбке щербатые зубы Ялу.
Дайан повёл глазами, не спеша лезть в драку. Во-первых Ялу была права. По большей части. А во-вторых: кто это там у неё в знакомых? Поэтому он не отступил.
— Кому же ты набираешь сообщения?
— Ох ты ж… Марку Дорселю. Знаешь, прямо хочу сообщить ему, что у нас тут, вот прямо тут — Клондайк.
— Эй, — прервала воркование с Иво и Валери Сесиль, — что ты только что произнесла?
Ялу быстро посмотрела на свою миледи, а телефон убрала за спину:
— Золотое дно, говорю, тут. Круглые сутки. Месье Дорсель должен знать, сколько денег уплывает у него из рук. А уж как много приобрела бы его киноиндустрия…
— Прекрати немедленно, — прошипела Сесиль, поднимаясь и наступая на демона, — отдавай мне телефон.
— Откуда вообще у тебя телефон? Ты его стащила? — Валери пошла следом.
— Я его нашла, — насупилась существа и глубже двинула жопой в угол, явно не намереваясь ничего отдавать.
Дайан видел, что ведьмы потемнели, словно тучи. И это было неприятно чувствовать.
— Миледи, Ялу же может вынимать из своего ящика что пожелает? Телефон необязательно краденый.
Ялу метнула на него полный признательности, на какую только была способна, взгляд.
— Дайан, — прогудел Никки, — ты просто плохо знаком с мелким демоном. Если будет стоять выбор между «красть» и «извлечь», то она всегда выберет обнести мирных граждан королевства.
— Отдавай, — сказала Сесиль, стоя над существой с протянутой ладонью, — никаких больше тебе гулянок с Дайаном и детьми к монументу Королеве.
— Да они же не пострадали. Ничего же и не случилось ни с Дайаном, ни с моими птенчиками, — брыкалась существа.
— Ещё бы с ними что случилось. Я задушу тебя, мелкий ты мошенник. Телефон.
— Нет, — взбрыкнула ещё раз Ялу, закрывая глазёнки и мотнув головой.
— Что за гадости ты пишешь занятому человеку? Кто тебе позволил? — топнула ногою Сесиль.
— Я, между прочим, пишу не гадости, а то, что есть. Здесь, миледи, уже без пяти минут и публичный дом. А сюда ещё и детей приносят.
Кот, до сих пор игравший с младенцами на лежаке в «клубок и когти», бросил это занятие, сел, обвернув лапы хвостом, и в зевке облизнул пасть.
— С каких это пор ты завела речи о нравственности? — не выдержал Элек, поймав камень в свой огород.
— С тех пор как по ночам в этом доме спать стало невозможным. А сегодня так и днём, милорд, — отпихнулась Ялу.
— Отдай мне телефон, Ялу! — Валери протянула когтистую лапку, норовя ухватить существу за загривок. Та вывернулась и задала стрекача к двери.
Кот молнией сверкнул мимо миледи, упал сверху и Ялу скомкал. Секунды не прошло, как он отступил со смартфоном в пасти, который тут же забрала Сесиль.
И тут всё резко поменялось. Существа взвыла:
— Я о вас думаю, заботу проявляю. Вы хотя бы можете вообразить, сколько денег способны поднять на этих ваших поеб…
Кот, только-только направившийся к Ригану и Элизе, развернулся и оплеухой опрокинул существу в коврик.
— Блядь, — сказала та и совершенно успокоилась, передумав вставать.
Сесиль просмотрела переписку. Валери приткнулась сбоку.
— Хорошие и плохие новости, милорды, — наконец подняла взгляд Сесиль.
Милднайты хмуро смотрели, не отзываясь.
— Ну что же, начну с хорошей. Вы замечательно смотритесь втроём. Валери вам обоим идёт.
Никки закатил глаза.
— А плохая, как вы уже поняли, в том, что Ялу сняла это всё на видео и действительно отослала в переписке по «Фэйсбуку» Марку Дорселю.
— Да кто такой Марк Дорсель? — Дайан устал не понимать, чем страшен этот человек и почему о нём говорят уже как с полчаса.
Все, кто были в гостиной, включая Кота, обернулись на него, но произнесли другое:
— Джо-о-он…
Сойера было не смутить.
— Могу понять ваше удивление, но у нас пока что нет показаний для подобного рода развлечений. Я и Дайан справляемся своими силами, без видеоряда от месье Дорселя.
Дайан заметил, как заулыбался Иво Кэтспо, отворачиваясь в сторону.
— Ну, я так подозреваю, скоро не только месье Дорсель сможет развлекать публику своим кино. Пара часов, — и домашнее видео с Никки, Элеком и миледи в сети, — Иво не смог скрыть улыбки, потешаясь над конунгами.
— Да делов-то, — снова оживилась с пола Ялу, — лорд Джон скажет своим холопам, закроют ваш порноролик, если всплывёт, как и поножовщину в «Sweat ‘n dirty».
Джон замер взглядом на существе, прикидывая. Посмотрел на Валери.
— Да твою ж мать, Ялу, — обронила та, снова ухватила мохнатое круглое ухо и вывела существу за собою.
***
Бриджит Иванз среагировала. В тот вечер, когда в последний раз ворвалась в дом Джона Сойера.
«Среагировала как простейший организм. Это безнадёжно», — изводила она саму себя, с неконтролируемой гримасой отвращения вспоминая то, что почувствовала, когда увидела стёртые интимные границы между Джоном и его мужем.
Тот вечер был неприятен для Бриджит ещё и тем, что у неё открылись глаза не только на истинное положение вещей в отношениях Сойера и его невиданного мальчишки. Она вдруг ясно осознала, почему её так обескуражили развязность и вседозволенность Дайана, а потом обозлили. Нет, опять не то. Обозлило её попустительство самого Джона. Потому что пока муж тёрся о него своей задницей, для Сойера словно никого не осталось в радиусе мили.
Ещё на обеде в честь нового сюзерена в Таун-Холле Бриджит увидела в глазах Джона несколько оттенков чувства, с которым тот отслеживал передвижения мужа среди гостей. А чуть позднее стало ясно, что помимо всей этой чуши с привязанностью, любовью и заботой у милорда намешано совершенно пошлое и первобытное влечение к Дайану.
Уже отъезжая от дома на Виктория-Стрит, Бриджит пришла в себя от долготянущейся боли. Ногти правой руки скрылись в ладони, так сильно стиснула она кулак.
Урождённая Бриджит Арделия Бигль приходилась единственной дочерью сквайра Джейсона Бигля, дипломированного адвоката, вёдшего практику в Бери. Дом их стоял в пятнадцати минутах быстрой ходьбы от дома лорда Малькольма Генри Сойера. И отец, стоило Бриджит отметить своё четырнадцатилетие, взял за правило говорить о сыновьях Сойера как о выгодной партии для неё. Не о старшем, конечно же, но об остальных. Эшли Сойер в любом случае готовился составить партию не просто дочери адвоката, пусть и имеющего свой собственный герб, но более знатной леди. Джентри, младший из Сойеров, Бриджит откровенно не нравился, но вот Джон… Джон нравился всегда. К сожалению, симпатии Бриджит остались неразделёнными, а довольно-таки скоро она потеряла из вида среднего из сыновей лорда Генри Сойера.
Бриджит вполне благополучно вышла замуж за коллегу отца. Чья фамилия до сих пор была с нею, в отличие от мужа, который умер, не дожив пары лет до нового столетия. Детьми сквайр Иванз свою юную супругу не осчастливил, зато оставил неплохое состояние с имением, приносящим до восьми тысяч фунтов в год.
