— Мне назвать тебя «сир», чтобы ты вставил…

Слова оборвались, потому что Джон взял его так резко и грубо, словно ненавидел.

Дайан выдохнул ему в рот, чувствуя, как собственные колени ударились в грудь, согнутые под натиском движения. Вдохнуть он не мог. Джон, пропихнув ему руки под задранные колени и ухватившись за спинку кресла, завёлся до звона в клыках. Он давил на Дайана, лишая подвижности, и драл крепко: то глубоко и с оттяжкой, то расходясь, но по-прежнему не снижая глубины.

Дайан уронил голову, запрокидываясь, и хотел закричать, чтобы тот остановился, но услышал сам от себя совершенно иное:

— Да! Блядь! Да! Джон!

Он понял, кто сейчас в нём распоряжается ситуацией. Вспыхнувший после долгой спячки омега вился, скрёбся и постыдно заливал кожаную обивку кресла-честерфилда в Городской Ратуше, пока за незапертой дверью шёл обед в честь лорда Джона Сойера. Дайан почувствовал силы и поднял голову, дождавшись щадящей смены движений. Левой снова уцепился за плечо мужа, похотливо улыбаясь, пальцы правой впустил в светлые рассыпавшиеся волосы, сжал:

— Сир, — хрипло прошептал он.

Джон ухватил его за подбородок, сдавил по щекам, прижался ртом.

Дайан услышал рычание. И услышал, что рычанием отвечает. Потом пришёл вкус своей же сладкой крови во рту и душной, словно жжёный воздух, крови Джона.

Комментарий к 8

*Иоганн Себастьян Бах, 1685 » 1750 гг., немецкий композитор, органист, капельмейстер, музыкальный педагог. Автор более тысячи музыкальных произведений во всех значимых жанрах своего времени (кроме оперы). Творческое наследие Баха интерпретируется как обобщение музыкального искусства барокко. Убеждённый протестант, Бах написал много духовной музыки, признанной шедеврами мировой музыкальной классики. Великий мастер полифонии, и в его творчестве барочная полифония достигла расцвета

========== 9 ==========

«Бастардами» были облегчённые полутораручные мечи с меняющимся к острию с шестигранного на четырёхгранное сечением. Они были легче тех, которыми конунги пользовались в Чудоземье, но надобности в тяжёлом оружии для массовых убийств в Исторической Земле не было. Надобность была на текущий момент одна: добраться до Джека Элиаса и привезти миледи Сэндхилл руки.

«Хочешь с нами?» — спросил Никки у Иво.

«Мне там нечем будет заняться», — лениво пожал плечами тот, рассматривая арсенал в оружейной на Колледж-Лейн.

«Напротив», — Никки, уже вернувшийся в привычные джинсы и не стесняющие движений майку и клетчатую рубашку, опоясывался ножнами.

«Заскучать не успеешь, мы постараемся быстро», — прогудел в свою очередь Элек, натягивая казаки.

«Уж в этом-то вы оба мастера», — без особого акцентирования бросил Иво, останавливаясь у витрины с «кольтом-миротворцем» сорок пятого калибра времён Гражданской войны. Некоторое время рассматривал ничем не выдающийся символ порядка и покоя на просторах Дикого Запада, а когда понял, что наступила полная тишина, поднял взгляд.

Милднайты темно смотрели на него, замерев: один с ботинком в руке, второй уперев руки в перевязь.

«Что?» — Кэтспо развернул ладонь в вопросе.

«Что? Ты чуть своему богу душу не отдал сегодня ночью», — язвительно процедил Никки.

«Я имел ввиду совсем не то», — отпихнулся Иво.

«Плевать, отвези нас до Энфилда. Подождёшь снаружи», — настоял Элек.

Иво нахмурился, пытаясь представить, со скольким изяществом можно втиснуть обоих конунгов в скромный салон «тойоты марино» с двумя мечами в пятьдесят один дюйм длиной.

«Боюсь, парни, что у меня вы просто не поместитесь», — он должен был попытаться.

«Иво, как показал счастливый опыт, так у тебя мы поместимся теперь где угодно, даже если речь идёт всего лишь о твоём авто», — едва держась, напомнил Элек.

«Блядь, хорошо, — Иво прикрыл глаза ладонью, чувствуя, что ещё способен краснеть, — но оружие в багажник».

Элек вздохнул и приблизился. Подхватил Иво рукой, вторую положил ему на затянутый в чёрную брючную ткань зад и сжал.

«Просто отвези нас. Молча».

***

Байкеры из «Семени Велиара» обычно гужевали в пабе недалеко от стадиона «Энфилда», который стоял на Скэрриз-Роад, игнорируя частые погромы футбольными болельщиками и ими же самими. Паб уже как лет шесть сменил прежнее название с «Cameron’s» на «Sweat ‘n dirty», что было несколько странным, потому как сам владелец, Кемерон Грэй, оставался прежним. «Почему?» — спрашивал каждый второй, а, набравшись алкоголем, вообще каждый первый. Сам Кемерон отвечал пространно: «Ребрендинг, ребята, иду в ногу со временем».

Но «в ногу со временем» коснулось только вывески, а вот всего остального, к радости завсегдатаев, нет. В баре по-прежнему играла годнота типа Clutch*, Brain Distillers Corporation**, Bon Jovi*** и прочих отличных, по мнению Кемерона Грэя, парней. Одна стена была украшена эмблемами футбольной команды с лайвером в гербах и на сувенирах, общими и одиночными фотографиями с автографами футболистов.

Иво успел разглядеть надписи от Ван Дейка, Старриджа, Александра-Арнольда и от Иана Каллагана****, пока шёл к барной стойке в «Sweat ‘n dirty».

Совершенно седой Кемерон кивнул:

— Привет, что будете пить?

— Привет. Дайте скотча. И прошу прощения.

— За что, мальчик? — Кемерон налил Иво выпить и поставил перед ним стакан.

— За неудобства, — Иво повёл глазами за спину, не поворачивая головы.

Кемерон Грэй посмотрел в направлении взгляда Кэтспо и увидел сразу два неудобства.

Первым были Милднайты с длиннющими мечами и уже прямо посреди паба.

— Эй, Кем, запиши на мой счёт, если что разобьётся, — махнул ему рукой Никки.

И Кемерон в самом деле вынул из-под стойки видавший виды ежедневник, который открыл на странице с литерой «М».

— Ни в чём себе не отказывайте, парни, — пробурчал он, положив рядом авторучку.

А вторым был Джек Элиас, отставивший своё пиво и трёп с собутыльниками. Элиас поднялся из-за стола и с дивана, выходя к конунгам. Он заметил и Иво у бара, и «бастарды» в ножнах, от чего иронично нахмурился, словно говоря: «Серьёзно, средневековые игрушки?» За столом Джека Элиаса сидели двое тех же, что заезжали в автосервис, и уже далеко не девушка в тёртых узких джинсах, в топе милитари и с прячущейся под волосами татуировкой по плечу.

По случаю буднего вечера и отсутствию матча в «Sweat ‘n dirty» было немноголюдно. Но человек пятнадцать аудитории в пабе набиралось.

— Какие-то проблемы? — повёл рукою Элиас, вторую опуская в карман.

— У тебя, — бросил Никки, вынимая «бастарда». Тот с пленительным стальным звоном сверкнул под электрическим светом, мгновенно приведя Джека в здравый рассудок.

Вообще, Джек поторопился, выполняя просьбу Джилсона. Это он понимал и прежде, когда стоял в гараже на Джеймс-Стрит, а тем более сейчас. Но во всём был виноват чёртов юрист, попросивший присмотреться к лёну Сэндхилл и намекнувший, что вскоре появится прибыльная работа. Вот только Джилсон куда-то свалил, а Элиас продолжил присматриваться, рассудив, что это можно начать делать с любого члена лёна, ведь те были, как говорилось, «что одна сатана». Поэтому возможность припугнуть мальчишку в автосервисе после жалобы Дэнни показалась забавной. Сломать тому пару пальцев или ребро, если будет артачиться. Ничего сложного. Самих Милднайтов в гараже в это время почти никогда не бывало, что тоже способствовало тому, чтобы без тревоги в автосервис наведаться.

Старик Отис говорил, что в гараж взяли нового механика не пойми откуда, акцент был едва уловимым и заставлял вслушиваться в произносимые тем слова с усилием. Отис ещё кое о чём трепанулся вскользь, мол, что теперь в гараже нет-нет да и появляются обе ведьмы. А потом пропадают в лофте с Кэтспо на часа полтора-два. Любопытство брало своё. Но вот когда Элиас рассмотрел Иво в майке и изгвазданных джинсах, его яркие глаза и услышал странный, словно пропускающий некий ток голос, Джек понял, что ребром можно и не ограничиваться.