– Двести два…, двести три и добавив еще два рубля купюрами по рублю, получилось тютелька в тютельку – двести пять рублей, ноль-ноль копеек. – Я замялся, а затем спросил. – Гриш, что с меня за твои услуги? Тот протестующе замотал руками.

– Ты «чё» Василь? Я же не торговка на рынке! Всё «чин-чинарём». По рукам и ладно. – Потом он слегка задумался. – Слушай, ты как-то говорил, что с начальством завода на «коротке». «Мож», поможешь? У меня трактор стал, в ступице подшипник полетел. Спроси там у своих, вдруг есть что на складе, а я щедро отдарюсь. Сейчас самый сезон, а у меня трактор на приколе. Сам понимаешь, не мужиков с бабами же в сеялки-веялки впрягать. Так как? Попробуешь?

– Да, какой вопрос! В лепёшку расшибусь, а найти попробую. – Сказал я ему твёрдым тоном, только ты мне марку запиши, ну или как вариант размер подшипника.

Пришлось нам пару километров проехать в поле, по среди которого мощным изваянием застыл неказистый трактор «Сталинец», а вокруг него козликом скакал механик этой самой бандуры и монтировкой пытался отодрать засохшие, пудовые куски грязи от своего аппарата. Замазюкан он был с головы до ног в горюче-смазочных материалах. Даже на носу застыл росчерк грязного масла.

– Никита! «Никитос», дуй сюды! – «Замурзаный» парень подбежал и сразу же начал брать быка за рога. – Ну, что «Дмитричь», получится с подшипниками «чегось»?

– Ты это… , запиши товарищу марку и размеры, наш друг «поспрашает» по начальству в городе. Вдруг свезёт?! – Давай так, чтоб не создавать проблем. Пиши всё точно, чтоб там не ломали голову над твоей заумью и цифирью. Вон, Литовченко, ездит и ездит, а у тебя уже вторая поломка за месяц. Рысак недоделанный! – И Гриша хмуро посмотрел на водителя трактора. Тот насупился и начал огрызаться.

– Дмитриевич, я-то тут причем!? Там корень вылез и под земли и черканул по крышке редуктора! Кто им Пушкин, если они делают его из мягкого метала? Вот и вогнало его в шестерни. Я-то сюда, каким боком?

– Каким боком! – Передразнил Григорий. – Ладно бросай свой агрегат. Как закончите, воду в радиаторе сменить и свечи почистить, «трахтаристы» хреновы. – С этими словами Григорий передал отрывок газеты и карандаш Никите и тот с умным видом начал мне пояснять, как первокласснику…

– Значит так… . Нужен «А – двести семнадцать», это если по модели. А если по размеру, то там восемьдесят пять на сто двадцать и на двадцать восемь. – И он вопросительно посмотрел на меня.

– Никит, ты не гляди на меня, как на икону, а записывай. – И я указал ему на бумагу в его руках. – Тот смутился и быстро начертал и модель, и размеры. Я аккуратно свернул бумагу и «присоседил» её к накладной.

Дед Федя, очень удивился, когда мы заехали на холм по дороге и я объявил ему, что мы на месте. Он повернулся и недоумевающе сказал: – Дык, мы ж это… проехали всего пару километров. А я думал вас в город надо «тараканить» с грузом.

– Да не. Тут наши скоро поедут на полуторке, подберут и меня и груз.

– Ну, лады. – Приняв от меня «трёшку», дед довольно поглаживая усы развернул свой тарантас и укатил.

Сразу возникло два вопроса: Как самому всё это богатство дотащить до дома при условии, что бочки в мою нору не пройдут от слова – совсем. И начались у меня «тараканьи» бега. В первую очередь, отволок мясо. На жаре оно испортится в первую очередь. Благо, что погода испортилась и небо было затянуто облаками. На будущее конечно сюда нужно будет придумать какую-то тачку иначе я сдохну. До дерева с норой пилить от дороги метров четыреста и самое лёгкое из груза это туша барана. С неё и начал. Бочки закатил в траву, которая вымахала уже по пояс и найти её можно только если знаешь, где лежит груз. А так, с двух метров хрен что видно.

Мама «офигела», когда увидела, как я с подвала тащу, матерясь и покряхтывая, тушу барана.

– Ты её в подвал на какой чёрт «запёр».

– Ма, да она в холодильник не помещалась, а мужикам нужно было помочь в поселке, колесо пробили. Мне мясо пообещали со скидкой. Я подумал, ты как проснешься, отберешь себе что-то на готовку, остальное я порублю и по морозилкам распихаю. А чтоб мухи не засидели, спустил в подвал до твоего распоряжения. – Та сходила за ножом, потом взрезав мешковину придирчиво осмотрела тушу и сказал: – Хороший баранчик, молодой. За сколько отдали?

– Ну, с учётом моей помощи за две «тыщи» забрал.

– Хорошо. – Прикинув что-то в уме вынесла она вердикт. Мол сын – небезнадёжен. Затем подошла и начала отдавать команды. – Вот это мне отруби на плов, а это и это на бульон. – Пот с меня лил градом. Дело в том, что тучи в том мире совсем не означали такую же погоду в этом. А в этом жарило «не по-детски». Времени было – десятый час, а отметка градусника доходила до тридцати по Цельсию. Пока порубил и забил под завязку обе морозилки чуть не окочурился. Блин! А мне еще с бочками разбираться.

Следующей ходкой в портал нужно разобраться с икрой. И тут до меня дошло! В холодильнике не будет столько места, даже если я всё чёрное золото переложу в пластиковые контейнеры. Короче. Вино нужно бросать к чертовой бабушке. Потом заберу. А «чернуху» нужно грузить, по пластиковым контейнерам, затем закидывать всё в багажник моей Тойоты и со скоростью стрелы валить на реализацию в Таганрог и Ростов. Да хоть к черту на кулички! Она хоть и соленая, но жары ой как не любит. Взял на кухне половик, накидал все контейнеры в полиэтиленовый мешок и полез на «ту сторону» предварительно опустив лестницу вниз, чтоб никто не смог за мной последовать. Даже если смотреть сверху, свечения портала в дальнем углу подвала заметить невозможно. Я специально для этого никогда не тушил светодиодную лампу, ну чтоб не было вопросов мол – «а «чё» это у тебя там светится, когда свет выключен». Поэтому если спросят, скажу «ну бывает, раззява, забыл выключить». Перекладывать «чернуху» буду возле лаза, так что, если начнут звать – услышу без проблем. Тем более что моя нора как пещера, звук усиливает, а это «гуд». Конечно эту кустарщину и авантюризм нужно прекращать и делать нормальный подвал, с нормальной кирпичной кладкой, а то неровен час, обвалится моя земляная конструкция и рой потом опять несколько дней на пролет. А меня все эти копания достали до «коликов» в печёнке.

Конечно контейнеров не хватило. Пришлось лезть в сарай, вытаскивать несколько трехлитровых банок, а потом долго и упорно выдраивать их со средством для мытья посуды. Затем, проходя по двору, завел «Таю», это я так свою «ласточку» называл и поставил кондиционер на максимальное охлаждение. Переборки между багажным отделением и салоном у меня не было, так как частенько приходилось возить строительные не габаритные материалы. Смотрел, чтобы мои женщины не маячили во дворе и со скоростью психа-мангуста начинал закидывать заполненные пластиковые контейнеры с икрой в багажник. С ужасом посмотрев на просевшие зад Тойоты я понял, что нужно сворачивать свои погрузочные работы иначе потом придется пружины и стойки менять.

Закрыв проход в нору, я спустился, прошёл проход и начал всё драпировать щитами и матерей. Вылез из подвала, быстро принял в душ, справившись минут за десять и крикнув в дом с коридора, что уехал по делам рванул с места. Выгреб на Ростовскую трасу погнал, что есть мочи. Я вёл себя как берсеркер, по принципу – вижу цель – не вижу препятствий. Утекающие секунды до начала войны воспринимались мной непереносимой душевной болью с пониманием того, что каждая секунда – это чья-то жизнь. И осознание сего не давало права сказать себе – стоп. Слава Богу «гаишников» по дороге не было, а на камеры и штрафы в подобных условиях мне было просто начхать. Ниже ста сорока километров в час стрелка моего спидометра не падал до самой границы. Я гнал и гнал и только танковый снаряд мне в борт смог бы остановить это гон.

Проходя досмотр на границе ДНР, служивый поинтересовался как обычно об наркотиках и оружии. Я отрицательно покачал головой, держа морду «кирпичом». Затем он придерживая рукой автомат за спиной кивнул на штабеля пластиковых контейнеров в багажнике, спросил: – А это, что у вас?