— Я не могу допустить, чтобы они пострадали из-за меня. Ведь они не знают моего прошлого.

— Так расскажи им правду! Они заслуживают доверия. Йен нежно погладил ее по щеке и подставил локоть.

— Пойдем взглянем в лицо этим змеям? Она вскинула голову и взяла его под руку.

— Разумеется, милорд.

Джордан ждал их наверху. Все вместе они вошли в дом лорда Страттона, лакей провел их в бальный зал и объявил об их прибытии.

Когда они вошли в зал, к ним присоединились Эмили и Сара. Лица у них были взволнованные. К ним устремилась леди Брумли с целой толпой сплетниц.

Фелисити шепнула Йену:

— Может, вы с Джорданом уйдете куда-нибудь поболтать? Мне легче будет справиться.

Йен улыбнулся:

— Я тебя люблю.

— Прекрасно. Не забывай об этом. — Знай он, что Фелисити намерена сделать, придушил бы. Особенно если это не сработает.

Едва Йен и Джордан скрылись, как леди Брумли со своей свитой пошла в наступление. Ну вот, сейчас или никогда.

— Моя дорогая девочка! — воскликнула леди Брумли, блестя глазами. — Как я рада вас видеть! Оказывается, вы замужем! Чего только не рассказывают о вашей свадьбе, но я всех уверяю, что это чушь!

— Л что обо мне могут рассказывать? — с самым невинным видом спросила Фелисити.

Сара и Эмили покачали головами, предупреждая об опасности, но она не обратила внимания. Она должна попробовать. Иначе Йену достанется от всех этих сплетниц.

— Кое-кто уверяет, будто лорд Икс — это вы. Но ведь это неправда? Не так ли?

— Правда, моя дорогая леди Брумли, — ответила Фелисити. — Теперь я замужем, и у меня нет причин это скрывать.

Кто-то спросил:

— Лорд Сен-Клер запретил вам работать в газете?

— Нет, что вы. Моя колонка очень нравится мужу. Мы как раз обсуждали ее по дороге сюда. Хочу назвать ее «Секреты виконтессы». Йен возражает, говорит, это введет читателя в заблуждение. Секреты-то не мои. Но звучит очень мило. А вы что скажете?

Лорд Джеймсон, который всегда относился к Фелисити как к дочери, неуверенно спросил:

— Ваш муж не считает предосудительным то, что вы пишете?

— Боже мой, нет. С какой стати? Лорд пришел в замешательство.

— Но ведь вы были весьма критично настроены по отношению к нему в предыдущих колонках.

— Ах это… Он меня давно простил. Если бы не моя колонка, мы бы с ним не познакомились и не полюбили друг друга.

Наступило неловкое молчание. Леди Брумли решила исправить положение:

— Какой-то дурак пустил слух, будто любовь тут ни при чем. Будто лорд Сен-Клер шантажом заставил вас выйти за него замуж.

Фелисити округлила глаза.

— Шантажом?

— Да. Я заявила, что это полная чушь, будто вы раскопали все секреты своего мужа и, чтобы вы его не выдали, он женился на вас.

Однако дядя Йена подошел очень близко к правде, не так ли? Ну так она не даст ему преуспеть! Фелисити посмотрела на лорда Джеймсона и остальных — все отводили глаза. Она разразилась принужденным смехом.

— Это правда! Каждое слово — правда.

Все внимание снова устремилось на нее. На всех лицах было написано потрясение. Леди Брумли, Сара и Эмили смотрели на нее так, будто она сошла с ума.

Она продолжала театральным тоном, хотя колени под юбкой стучали друг о дружку:

— Лорд Сен-Клер выяснил, что лорд Икс — это я, пришел ко мне домой и потребовал, чтобы я прекратила о нем писать. Я, конечно, отказалась. И он поставил мне ультиматум: либо я выхожу за него замуж, либо он разрушит мою жизнь. — Она сделала театральную паузу и добавила: — Я стояла перед выбором: выйти замуж за богатого виконта или продолжать писать колонки для газеты и влачить нищенское существование?

Сара улыбнулась, за ней Эмили, и Фелисити почувствовала себя увереннее. Она постучала пальцами по подбородку.

— Я сказала, что мне надо подумать. Я думала… э-э… почти полминуты. И решила стать богатой виконтессой.

Какое-то время собравшиеся смотрели на нее. Как на умалишенную. «Господи, — взмолилась Фелисити, — пошли им чувство юмора!»

Тут леди Брумли хохотнула, раздалось еще несколько смешков.

Чтобы закрепить успех, Фелисити вздохнула:

— И вот я перед вами, прикованная к браку с красивым, богатым и знатным молодым мужчиной. Это просто ужасно, вы не находите? Теперь я уже не могу выйти замуж за какого-нибудь старого похотливца или нотариуса. Хотя всей душой к этому стремилась!

Послышался смех.

— Мой муж настаивает, чтобы я покупала себе наряды и украшения, хотя знает, что я терпеть не могу ходить по магазинам и набивать шкаф драгоценностями, мехами и шелками… А как он обращается с моими братьями!.. — Она закатила глаза. — Я умоляю его не баловать их, а он и слышать об этом не хочет. Старшего брата определил в дорогую школу, трем младшим постоянно покупает подарки. Я в отчаянии, не знаю, как мне быть дальше.

Фелисити окружила толпа.

— А каков он в постели? — бесцеремонно спросила одна из сестер Марч. — Тоже настойчив.

— Не то слово. Не знаю, понравилось бы вам делить постель с высоким, хорошо сложенным мужчиной? Я-то надеялась иметь низенького лысого мужчину с животиком, а что получила? — Она подмигнула. — А уж когда он выполняет свой супружеский долг, у меня появляется желание вести себя непристойно.

Леди Брумли хохотала до слез, Сара и Эмили сияли.

До Фелисити доносился шепот: «Я так и знала», «Они прекрасная пара, не правда ли?»

Вдруг все разговоры стихли — сквозь толпу пробиралась женщина, все с любопытством смотрели на нее.

Герцогиня Пелем собственной персоной.

Она остановилась перед Фелисити и смерила ее надменным взглядом.

— Отличное представление, леди Сен-Клер. — Произнося титул, она фыркнула. — Но меня вы не проведете разговорами о достоинствах своего мужа. Он насиловал беспомощных женщин. Насколько я помню, об одной из них вы написали в своей колонке! А его дядя заявляет, будто виконт убежал из Англии после того, как оскорбил свою тетю. Надеюсь, вам это известно?

Воцарилось молчание.

На секунду Фелисити перенеслась в библиотеку Пелемов, в тот страшный день, когда герцогиня унизила ее и бросила лживое обвинение папе в лицо.

Но мысль о Йене заставила Фелисити промолчать. Старая ведьма ненавидела всех женщин, которых домогался ее муж, независимо от того, отвечали они согласием или нет. И теперь она готова оклеветать Йена, чтобы публично унизить Фелисити.

Фелисити холодно посмотрела на герцогиню:

— Вы имеете в виду мистера Леннарда, дядю Йена?

— Вы знаете, кого я имею в виду.

— Бедняга. У него навязчивая идея. Он так и не оправился после смерти жены. Насколько мне известно, он винит в ее смерти себя, хотя это был просто несчастный случай. Она упала и ударилась головой, это произошло в его спальне. Они ссорились. Так по крайней мере мне сказала его любовница.

Герцогиня удивилась:

— У него была любовница?

— Да. — Фелисити надеялась, что мисс Гринуэй простит ее, ведь она не назвала ее имени. — Та женщина с Уолхем-стрит, о которой я упоминала в газете. Я ошибалась, когда связывала ее со своим мужем. Он ей помог, потому что одно время она была любовницей мистера Леннарда, но потом оказалась в крайней нужде. Она ушла от мистера Леннарда, чтобы не видеть, как сильно он горюет. Я сама с ней разговаривала.

— Вы… вы с ней разговаривали?

Ни одна женщина не стала бы разговаривать с той, которую все считают любовницей ее мужа, и Фелисити молила Бога, чтобы ей поверили.

— Да. Я хотела выяснить, каким образом можно помочь бедному мистеру Леннарду в его горе. В конце концов, это наша семья. Мы с Йеном очень беспокоимся о нем. Кажется, бедняга тронулся умом. — Она понизила голос: — У него появилась навязчивая идея, будто наследником Честерли является он, а не мой муж. Можете себе представить, ваша светлость?

Как она и надеялась, вокруг начали перешептываться. Такая «идея» оскорбляла признанное право первородства, к тому же все полагали, что имение переходит к Йену по наследству. В общем, признаки помешательства Эдгара Леннарда были налицо.