Хотя виконт Сен-Клер уезжал из Англии на шесть лет, он так старательно скрывал свои любовные делишки, что никто понятия о них не имел. Потому ваш корреспондент был крайне удивлен, увидев, как виконт заходит в дом на Уолхем-стрит вместе с красивой, загадочной женщиной.

Дальнейшее расследование показало, что дом принадлежит нашему доброму виконту, а леди поселилась в нем год назад. Другим мужчинам льстило бы обладание таким сокровищем, но лорд Сен-Клер ее прячет, а это лишний раз доказывает, что осмотрительность — вторая доблесть.

Он перечитал, все больше ожесточаясь. Черт побери, Уолхем-стрит! Йен должен был догадаться, что когда все вдруг заговорили о «любовнице», то имели в виду мисс Гринуэй.

Но как лорд Икс узнал об этой женщине, и что именно ему известно? Беседовал ли он с ней? Если и так, то вряд ли выпытал у нее что-нибудь. Надо будет с ней поговорить, убедиться, что она осторожна в разговорах с незнакомцами.

Джордан смотрел на него с нескрываемым любопытством:

— Ну? И кто она?

Йен холодно вырвал страницу, сложил ее пополам и сунул в карман.

— Она не моя любовница. Лорд Икс ошибся.

И скоро поймет, что не каждый будет терпеть его развязный язык. Если этот человек узнал про Уолхем-стрит, он может узнать и другие детали, и пока он не раскрыл их в своей мерзкой колонке, Йен положит этому конец.

— Но у тебя есть дом на Уолхем-стрит? — спросил Джордан.

Йен хотел сказать, что это его не касается, но не сказал. Зачем разжигать любопытство Джордана?

— У меня есть дом на Уолхем-стрит. Я сдал его другу семьи, оказавшемуся в тяжелом положении.

— В самом деле?

— В самом деле, — твердо ответил Йен. — Что бы ни говорил этот дурак и сплетник.

Джордан откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

— И этот друг семьи так красив, как об этом пишет лорд Икс?

— Почему ты спрашиваешь? — рявкнул Йен. В глазах Джордана сверкнула лукавая искра.

— Это объяснило бы твое безразличие к малой привлекательности мисс Гастингс. Если имеешь красивую любовницу…

— Черт возьми, Джордан, ты ни слова не слышал из того, что я сказал! — перебил его Йен.

— Извини, дружище, но никто не помогает красивой женщине, просто так отдавая ей дом в дорогом районе города.

— Я и не ожидал, что ты поймешь. — Йен раздраженно загасил сигару. — В тебе нет ни единой благородной черты.

— За исключением моей жены, — ухмыльнулся Джордан.

— Насколько я помню, ты почти сгубил ее репутацию в первые недели знакомства. Лишь когда понял, что свалял дурака, решил жениться.

Джордан открыл было рот для отповеди, но потом закрыл его и некоторое время смотрел на Йена. Потом наконец сказал:

— Ты просто пытаешься сменить тему. Не хочешь говорить о своей любовнице.

— Ошибаешься. — Именно это Йен и делал, и Джордан обычно легко поддавался на провокацию. В отличие от Йена Джордану не довелось узнать, как опасен для человека неуправляемый темперамент. — К тому же она мне не любовница.

— Так считает лорд Икс.

— Лорд Икс — осел. Придется поговорить с ублюдком, чтобы не клеветал на моих друзей.

— Если найдешь его. — Джордан порылся в ящичке для сигар. — Никто не знает его подлинное имя.

— Кто-нибудь да знает. Доверенное лицо, слуга или родственник.

Джордан повертел сигару, положил обратно в коробку, выбрал другую.

— Упоминали Поллока, затем Уолтера Скотта, но все это лишь предположения. Лорд Икс сохраняет инкогнито.

— Еще бы, — сухо заметил Йен. — Иначе кто-нибудь подстерег бы его в темном переулке и отрезал ему его блудливый язык.

Джордан уставился на него:

— Ты имеешь в виду себя? Йен засмеялся.

— Отрезать ему язык? А что с ним дальше делать? Сомневаюсь, что у мясника найдется прилавок, где выставлены языки сплетников. — Джордан слегка улыбнулся и пыхнул сигарой, Йен воскликнул: — Господи, да ты это всерьез! — После возвращения Йена друзья все больше отдалялись друг от друга. Йен разозлился. — Неужели ты думаешь, что я способен отрезать ему язык?

— Конечно, нет, — Джордан пожал плечами. — Просто ходят идиотские слухи о твоем кровожадном прошлом. Я сразу забываю эту чепуху.

— Да, это чепуха. — Кое-что чепуха. Но он не собирался обсуждать с лучшим другом свое «кровожадное прошлое». Тогда пропасть между ними станет еще глубже. — Тебе не следует слушать сплетников.

— А тебе не следует давать пищу для сплетен. И провоцировать этого типа писать о тебе.

— На этот счет не беспокойся, — бросил Йен. — Когда я с ним разберусь, у него пропадет охота сплетничать обо мне и моих друзьях. — Джордан поднял брови, и Йену пришлось объяснить: — Я с ним только поговорю, Джордан. Подкуп, манипуляция или угрозы должны подействовать, тем более на труса, скрывающего свое имя.

Джордан слегка расслабился.

— Как ты его отыщешь?

— Найти можно любого. — Йен встал. — Для начала поговорю с его шефом, издателем «Ивнинг газетт».

— С Джоном Пилкингтоном? Да он ни за что не выдаст своего самого лучшего корреспондента.

Возможно, но и у Джона Пилкингтона есть свои слабости, а Йен умел пользоваться человеческими слабостями, чтобы добиться желаемого.

— Пожалуй, начну прямо сейчас, — сказал он и направился к двери.

— Увидимся на следующей неделе в новом доме Сары? Эмили так ждет этого приема. Но она не любит уезжать из дома надолго, оставлять малыша. Мы подъедем к началу бала. Ты непременно должен посмотреть на нашего первенца.

— Я буду. Обещал подвезти Катерину с родителями. Катерина. Бог знает, как она это воспримет. Чего доброго подумает, будто, ухаживая за ней, он еще ублажает любовницу.

Что ж, больше лорд Икс не будет упоминать в своей колонке Уолхем-стрит, Йен этого добьется. Прежде всего нужно объяснить мисс Гринуэй, как управляться с теми, кто задает вопросы; потом он прижмет этого лорда Икс. И тот наверняка оставит Йена в покое.

Недавно графиня Блэкмор подарила мужу наследника. Мать и дитя благоденствуют, так что, без сомнения, вскоре мы увидим, как леди Блэкмор встанет с постели и возобновит свои усилия в помощи бедным. Подобное занятие высокопоставленной особы тем более достойно похвалы, что встречается весьма редко.

Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 8-декабря 1820 года

Красный предмет, пролетевший мимо окна кабинета мисс Фелисити Тейлор, сильно напоминал огрызок яблока. Скрежет остановившейся кареты и богохульства, изрыгаемые кучером, заставили Фелисити вскочить с кресла и поспешить в холл.

— Уильям, Джордж, Ансел, выходите немедленно! — крикнула она с лестницы.

Наступила подозрительная тишина. Потом один за другим трое рыжих мальчишек-шестилеток выглянули из-за перил с виноватым выражением на ухмыляющихся физиономиях.

Фелисити хмуро посмотрела на трех братьев-близнецов.

— В последний раз предупреждаю, перестаньте бомбить кареты яблоками. Слышите? Ну, кто из вас бросил яблоко? — Мальчишки что-то забормотали в свое оправдание. — Пока не признаетесь, никто не получит пудинг за обедом.

Двое мальчишек сразу повернулись к третьему. Конечно, Джоржи. Он был таким же беспокойным, как его тезки — последний сумасшедший король и его беспутный отпрыск, взошедший на трон в этом году.

Джордж покраснел.

— Я не бросал, Лиззи, честное слово. Я его ел, оно было такое сочное, что когда я выглянул из окна…

— Выглядывать из окна нельзя, — одернула его Лиззи. — Сколько раз я говорила, что только низкорожденные хулиганы свешиваются из окон и швыряют чем попало в прохожих.

— Я не бросал! Оно выскользнуло!

— Понимаю. Как вчера «выскользнула» латинская грамматика и едва не проделала дыру в крыше пролетки, или сегодня утром «выскользнул» снежок и попал в викария.

Джорджи усиленно закивал:

— Вот-вот, именно так.

Она строго посмотрела на него, но взгляд не возымел действия. Тройняшки были неисправимы.

Оно понятно: они все еще не оправились после смерти отца в прошлом году, она сама тоже. Маму братья вообще не знали, она умерла во время родов, и весь мир для них заключался в папе. Сестру они считали слабой заменой. Долги, которые оставил после себя отец-архитектор, не давали ей возможности нянчиться с детьми.