— Хочешь, чтобы этой комнаты больше не было? — спустя паузу спрашивает Бессмертный. «Надо было вообще самому об этом позаботиться», — с раздражением мелькает в голове мужчины.

— Да нет, — Иван произносит ответ, ощущая, что не лукавит, и это приносит облегчение, — Это просто комната, — он улыбается, делая выдох, чувствуя, что что-то в груди отпускает-быть может, еще не до конца, но…

Некоторые вещи просто есть.

А некоторым-лишь только предстоит случиться. Спустя несколько недель, во время обеденной трапезы, Кощей мимоходом, словно бы они уже говорили об этом, и это дело давно решенное, роняет фразу, мгновенно разбивающую безмятежное спокойствие:

— Кажется, пора бы подумать о твоей коронации.

— Чего?! — от этой реплики Иван буквально давится глотком вина, заходясь в кашле, — Ты в своем уме?!

В его голове мгновенно всплывает тот самый сон-две короны на столе в спальне, и свой взгляд, полный глубокой, искренней и живой тьмы.{?}[Часть «вниз по наклонной»]

«Да, просто не будет», — с лёгким раздражением мелькает в голове Бессмертного, и все же, он не может удержаться от смешка, наблюдая за этой судорожной паникой на лице юноши.

— С какой это стати? Мы на это не договаривались! И я на такое не подписывался! — возмущенно произносит Иван, резким движением отставляя свой бокал в сторону.

Кощей наклоняет голову, сощуренным взглядом всматриваясь в собеседника. Собственно говоря, из двух тактик-медленно готовить почву или рубануть с плеча он выбрал вторую, предчувствуя отказ и лишая себя утомительных, растянутых уговоров. Ожидаемое сопротивление, но все же, эта та вещь, где он не собирается отступать.

— Это вытекает само собой из твоего согласия на все предыдущее, — со вздохом произносит мужчина, — Если ты супруг Князя Тьмы, то статус соответствующий достается автоматически.

— Ну уж нет! — юноша резко поднимается из-за стола — Так нечестно! Говорить об этом только после того, как получил мое согласие и повязать меня узлом! Ты…снова наврал мне?!

— Это нельзя назвать ложью, я просто не стал подчеркивать очевидных вещей, — пожимает плечами Бессмертный.

На его языке крутиться колкая фраза о том, что девица, выданная в другое царство становится царицей, но он придерживает ее, отчетливо осознавая, какое масло она подольет в уже начинающий полыхать пожар. Иван же замирает, на секунду даже теряя дар речи, ощущая, как возмущение захлёстывает его изнутри.

— Хах, очевидных вещей, да мне в голову такое не могло прийти!!! А ты меня не хотел спросить сначала?

— Я спросил, если ты помнишь, — лукаво протягивает Бессмертный, укладывая локти на стол и подбородок на ладони, — И если бы ты чуть подумал, то понял бы, что одно следует из другого.

— Да быть может, если бы я осознавал твои далеко идущие планы, я бы и не соглашался! — в пылу гнева восклицает юноша.

Эта фраза отдается неприятной, липкой досадой, но Кощей лишь усмехается, пожалуй, лишь чуть более широко оскаливая клыки.

— Это все равно случилось бы в любом случае рано или поздно, так зачем тянуть? — интонация звучит мягко, но в этом доля обманчивости-Бессмертный явно демонстрирует отсутствие альтернативы.

— А с чего это должно случиться-то?! Потому что ты всегда получаешь то, что хочешь? Почему тебе никогда не бывает достаточно?! — каждая следующая реплика этого диалога только множит в бывшем царевиче тревожное раздражение, а в Кощее-прохладное недовольство.

— Я понимаю, что это многовато для тебя сейчас, и не все сразу…- Бессмертный встаёт с места и подходит к собеседнику, тем не менее не касаясь-он уже понял, что в такие моменты это вызывает у Ивана еще больше злости — Но рано или поздно: да. Я ни в коем случае не собираюсь обременять тебя властью и сопутствующими ей проблемами, но мне важно чтобы никто не смел сомневается в твоём положении. Это формальная вещь, но очень-очень важная.

— Для кого важная, для тебя?! Мне вообще все равно кто и что думает о моем положении! — раздосадованно протягивает Иван, окидывая Бессмертного злым взглядом исподлобья.

«Жалеет ли он на самом деле?» — думает Кощей, скользя взглядом по юноше. И хотя все сейчас так, как он и не мог представить раньше, нет-нет в нем да и проскальзывала тревога.

— Это очередное проявление твоего безумного собственничества, — поджимает губы Иван, — Почему бы тебе не попытаться удовлетвориться тем, что есть? Я храню твою иглу, ты знаешь, что я проклят и никуда не денусь от тебя, даже если очень захочу, я повязал с тобой брачный узел, неужели этого мало?! — голос звучит звонко, с каждой следующей фразой напряжение между собеседниками увеличивается.

— Это не наложит на тебя обязательств, — размыто отвечает мужчина.

— Тогда зачем это вообще?! Кто-то, помнится, обещал дать мне определенную меру свободы, — голубые глаза ярко сверкают гневом.

— Так я не отбираю твоей свободы, я лишь хочу обозначить твое положение должным образом, а дальше делай что хочешь. В конце концов, ты сам не захотел пышной свадьбы, — Бессмертный не удерживается от ухмылки.

«Ах вот значит как…ты сам не захотел пышной свадьбы, вот гаденыш, небось уже в тот момент, когда делал предложение все это продумал», — Иван прикладывает колоссальное усилие воли, чтобы самым банальным образом не запустить в дражайшего супруга чем-нибудь тяжёлым со стола.

— Ага, так я тебя и поверил, — юноша, уперев руки в боки буравит Кощея недовольным взглядом, — А потом ты скажешь-негоже такому как ты по яви шляться, да? Знаешь ли, тебе весьма сложно доверять в подобных вопросах.

Бессмертный окидывает его охладевшим взглядом, едва заметно постукивая когтями по поверхности стола. Повисает молчание.

— Ты не запихнешь корону на мою голову насильно, — вздернув подбородок, ультимативно произносит Иван, чтобы затем развернуться, и направится к выходу из залы.

— Не забывай, что где бы ты ни был, мне не составит труда найти тебя, свет мой, — прилетает в его спину легким и безмятежным тоном — и все же в этом проскальзывает определенная нота, столь ненавидимая Иваном.

— Спасибо, что напомнил, — огрызается юноша, — Быть может, еще на цепь снова посадишь? — они сталкиваются глазами, и это взгляды весьма, весьма далёкие от теплых.

— До этого доводить не хотелось бы, — холодно усмехнувшись произносит Бессмертный, и эта реплика повисшего в воздухе накала совсем не сглаживает, вызывая у юноши волну неприятных мурашек по телу.

— А мне казалось, что ты определился в том, что тебе нужно: любовь или подчинение, — напоследок Иван выражает всю бурю эмоций максимально громким хлопком двери, в то время как когти оставляют ряд глубоких борозд на столе.

Мужчина провожает его ровным, пристальным взглядом, скрывающим внутреннее раздражение и злость. «Хах, любовь или подчинение, как будто это не соединимые в нем вещи.Как же с ним иногда бывает сложно… Но, быть может, я действительно поторопился». Бессмертный поджимает губы, постукивая когтями по столу.

Кощей действительно прикладывал немало усилий для той самой обещанной меры свободы, но это давалось не так уж и просто. Тот самый парадокс, рождающей его негаснущее влечение — гордость, свободолюбие и упрямство, которые так раздражают, но вместе с тем без которых абсолютно точно было бы не то.

И хотя царевич не грешил припоминанием их былых конфликтов всуе, все равно это проскальзывает:

Не так-то просто тебе доверять

Ты всегда получаешь чего хочешь

Тебе вообще бывает достаточно?

Быть может, ещё на цепь снова посадишь?

Из внутренних размышлений Кощея вырывает вновь резко отворившаяся дверь:

— И измором в этом вопросе ты тоже меня не возьмёшь! — восклицает белокурая голова, окидывая его более чем выразительным взглядом, чтобы затем вновь удалится.

Бессмертный едва заметно усмехается. К сожалению, или к счастью, как бы бывший царевич не упирался, последняя тактика обычно приносила свои плоды.

Иван быстро двигается по коридору, полный бурлящего волнения и раздражения. В конечном итоге, его злит не только сам факт подобного предложения-это скорее пугает своими обширными последствиями, а то, что Кощей как всегда ловко все замаскировал и подал под нужным для себя соусом в удобный момент. То, что его супруг считал элегантно разыгранной дипломатической партией, он считывал за хитрость и коварство.