— Если сейчас скажешь, что я просто в силу юношеского максимализма ничего не понимаю, то запущу тебе этой косточкой промеж глаз, — фыркает Иван.

«И хорошо, что не понимаешь», — с нежностью, в которой есть нота печали, думает Кощей.

Он отгоняет от себя невольно приходящее воспоминание, размытое, на грани эмоционального ощущения:

Он идет по княжескому терему, иноземец, отличающийся, бросающийся в глаза, стремящийся проскользнуть незаметно, и каждый раз с треском проваливая эту задачу. Шепоточек, а иной раз и откровенное обсуждение за спиной, на языке, половина сочетаний звуков в котором все еще трудновыговариваемы для него. Раб, привезенный по милости княжича из далеких земель.

И кажется, с последним у него особенные отношения? Да ещё цвет глаз у него больно странный-не занимается ли колдовством? Не накличет ли беды?

Весьма сомнительный статус.

Теплые ладони ложатся на его плечи, прогоняя наваждение.

— Думаю, — едва заметно поморщившись, продолжает Бессмертный, — Что у меня есть более ёмкое словечко для тебя.

— И какое же? — шутливо протягивает юноша, обвивая его шею руками.

— Супруг, — с легкой усмешкой роняет Кощей, наклоняя голову, прикусывая и целуя алые губы.

I was made for lovin’ you babyYou were made for lovin’ meAnd I can give it all to you babyCan you give it all to me?

«Супруг?..», — Иван замирает, широко распахнув глаза, в мгновение растеряв всю легкомысленную игривость, ощущая себя растерянным и застигнутым врасплох.

— Брачный узел, значит? — сипло выдохнув, тихо произносит юноша, сжимая ладонь на плече.

— Именно, — с властным удовлетворением произносит Кощей, укладывая ладони на талию любовника.

«Да, ты явно…», — Иван чувствует, как в груди разливается тревожное волнение, словно птица быстро бьёт крыльями, чтобы вот-вот взлететь, — «Как всегда знаешь, чего хочешь».

— Разве их вяжут меж двумя мужчинами? — осторожно протягивает он.

— В нави, в отличие от яви, подобными предубеждениями не страдают. У нас вяжут и меж мужчинами, и меж женщинами, скорее не одобряются межвидовые браки, и то, зависит от комбинации, — кончик носа скользит по шее, улавливая убыстренное движение крови в вене. Повисает молчание.

Кощей хмурится, крепче смыкая когти на стройном стане. Это ощущалось так, словно бы внутри него есть маленькая коробочка, куда бережно и осторожно складировалось каждое «да», сказанное этими соблазнительными губами. И все же, она явно пока не перевешивала обширный сундук, в котором покоились все предыдущие «нет», и ему определенно не хотелось добавлять туда еще одно — тем более такое значимое и весомое.

«Так, нужно срочно сказать что-то, молчание сейчас будет выглядеть ужасно глупо и нелепо», — судорожно думает Иван, ловя в аметистовых глазах движение от игривого тепла к прохладному отстранению, — « А то потом он замнет это, сделав вид что ничего не было, изобразив что его ничуть не задело, и я едва ли смогу подобраться».

— Слушай, я не хочу, чтобы ты думал, что я не желаю этого по сути, просто… — юноша, улыбается и Бессмертный видит в его глазах не сомнение, а смущение, и это заставляет ослабнуть натянутую внутри струну напряжения, — все это меня пугает с формальной стороны. Это может быть как-то мирно-тихо, наедине друг с другом? Без лишних глаз?

«И помпезности, которую ты так любишь», — мысленно заканчивает Иван, но решая не озвучивать.

— Хм… Думаю, может, — задумчиво протягивает мужчина, склонив голову и окидывая юношу сощуренным взглядом: «Да, оно так даже и лучше… А продемонстрировать тебя нави можно и иным путем».

Пышные свадьбы никаких приятных ассоциаций в нем не вызывают.

Он стоит у стены гигантского, парадного зала для приема гостей, притаившись за деревянной резной колонной. Едва ли кто-то обращает на него внимание сейчас — все оно приковано к паре во главе стола-рыжеволосому, статному мужчине с карими глазами и зеленоглазой женщиной с немного надменным, строгим лицом.

Он все понимает, прекрасно все понимает, свое положение и место, и вообще, к чему такие сентиментальности? Конечно, царевичу нужны наследники, о чем речь вообще?

Но ему буквально на физическом уровне тошно от всего происходящего-тостов, подарков, пожеланий паре. И кое-кто явно лишний на этом ярком празднике жизни. Он тихой тенью выскальзывает из залы, идя по пустым коридорам терема, чувствуя, как в горле встает комок, который он ни в коем случае не собирается выпускать, давя в себя печальную, глубокую горечь с оттенком болезненной злости.

— Тогда я склонен согласиться, — с улыбкой произносит юноша, едва ощутимо прикусывая Бессмертного за подбородок — О чем ты там задумался, мм? — Иван укладывает ладони на лицо мужчины, мягко поглаживая острые скулы пальцами.

— О чем задумался?..- Кощей всматривается в васильковые глаза, чувствуя, как в груди разливается тепло, — О том, что — он запускает руку в мягкие пшеничные волосы, накручивая на коготь кудрявую прядь, — буду чрезвычайно счастлив иметь такого красивого супруга.

Иван возмущенно фыркает: «Иметь такого красивого… Ну да, кто бы сомневался».

— Мог хотя бы просто ради приличия сказать сейчас, что задумался о том, что любишь меня, дорогой суженный — подняв брови протягивает юноша, но скорее игриво и насмешливо, нежели обиженно, соскальзывая одной ладонью на прохладную грудь, укрывая шрам на сердце.

Кощей едва заметно ухмыляется, вместо ответа легким движением подхватывая Ивана под ягодицы, поднимая на руки и припадая к шее, скользя губами и прикусывая: «Ох, если бы ты знал, насколько…».

Юноша обхватывает ногами поясницу, цепляясь за плечи руками. Он буквально на физическом уровне чувствует удовлетворение, перетекающее с уст Кощея, подхватывая его губы, целуя его в ответ, ощущая, как сильно и собственнически, и вместе с тем нежно и чувственно эти холодные руки держат его тело. Это пьянит, пробирает покалывающей щекоткой, нежно царапающими когтями, чувственно скользящими клыками.

В один легкий шаг Бессмертный доносит его обратно до постели, роняя в ворох подушек.

— Могу выразить это иначе, — плотоядно облизнувшись, произносит мужчина, нависая сверху, цепким движением хватая запястья и вжимая их в мягкую поверхность.

— Тебе вообще бывает достаточно? — смеется Иван, чувствуя себя самым дурацким образом счастливым, не задумываясь о том, насколько невозможным и все еще отчасти непозволительным кажется это счастье его возлюбленному.

— Нет, — отрезает Кощей, с глубоким, пламенеющим блеском в глазах, разводя коленом ноги юноши, проскальзывая от запястий до торса когтями, снимая с чувствительного тела томительную дрожь, — Определенно нет, — усмехается он, притягивая узкие бедра на себя, закидывая изящные лодыжки на плечи, заставляя их обладателя вцепиться ногтями в простынь.

«Да, корона на твоей голове будет смотреться просто очаровательно», — он запускает руку в копну пшеничных волос, сжимая и оттягивая их в сторону, ощущая, что не в силах удерживать себя от того, чтобы вновь вгрызться в эту манящую сладким запахом кожу на шее, — «Боюсь, что вот это ты уже не примешь с такой же простотой и покладистостью, но ты абсолютно прав в том…», — Бессмертный ощущает, как на его спину ложатся теплые руки, а васильковые глаза окончательно застилает сладкая пелена вожделения, — « Что времена, когда я довольствовался малым канули в лету безвозвратно».

Oh, I was made, you were madeI can’t get enoughNo, I can’t get enough

Комментарий к Емкое словечко

Я начала писать это как очередную экстру а потом глянула на количество страниц, и поняла что в одну часть это не уложится ~

========== Не так, как раньше ==========

Иван идёт по коридору замка, погруженный в свои мысли, на ходу просматривая пергаменты, исписанные собственным почерком, который и до этого не славился ясностью, а в сочетании с узорчатой вязью языка нави, вообще становился едва читаемым для него самого.

— Что, счастливо живешь-поживаешь, добра наживаешь, добрый молодец? — раздается едкий, скрипучий голос за спиной, заставляющий вздрогнуть от неожиданности.