«А она-то тут какого черта!.» — с раздражением и смятением думает юноша, оборачиваясь и видя за своей спиной Ягу собственной персоной.
— Да и вы не хворайте, как я посмотрю, — осторожно роняет Иван, ощущая, как изумрудные глаза буквально буравят его взглядом, полным глубокого, злостного раздражения и недовольства.
— А я и не захвораю, можешь даже не рассчитывать, — оскаливается ведьма.
Иван улыбается в ответ улыбкой вежливой и отстранённой, одной из тех, которых порой приходилось раздавать в родном тереме боярам, и делает шаг в сторону, желая обойти старуху, но та делает аналогичный.
— Интересное ты конечно решение принял, — шипит Яга, — не только остался со своим мучителем, но и дал узлом брачным себя повязать.
«А она откуда-то знает про это», — хмурит брови Иван, чувствуя раздражение, и гадливое, неприятное ощущение, словно что-то светлое и теплое внутри обливают липким и темным.
— Хотя, партия, безусловно выгодная… Только вот без родительского благословения, верно? Дома-то едва были бы рады знать, что всеми любимый царевич с нежитью в союзе…- хмыкает ведьма, — Или бы их больше разочаровала правда о том, что ты сам нечисть на половину?
— Ваше злорадство только подчеркивает досаду от того, что у вас ничего не вышло, — пожимает плечами Иван, ощущая, что реплики, которые бросает в него Яга, достаточно метко бьют в часть тревог, время от времени одолевающих его.
— О, дорогой мой, мы еще посмотрим у кого что вышло, — по коридору разносится ехидный смех, — И долго ли твой брак продержится.
— В любом случае, не ваше дело, — сухо бросает юноша, твердым шагом обходя таки ведьму.
— Хотя с другой стороны, куда вы денетесь-то –два проклятья, неуёмная похотливость, которая, к слову, остывает со временем, и весьма сомнительное прошлое-отличный клей для супружества, — доносится в его спину, но он не оборачивается, и не удосуживает себя ответом.
«Вот же… Почему никак не угомонится, старая карга», — Иван чувствует внутри себя досаду, смешанную с тревогой.
Он проходит мимо коридора, поворот в который привел бы его в новые, точнее старые кощеевы, но теперь уже их, совместные покои, и повинуясь странному, смутно растекающемуся чувству в груди, двигается дальше.
Юноша доходит до другого крыла-вообще-то, с того момента, как он вновь вернулся в этот замок, нечто внутри него упорно обходило эту часть кругом, стремясь вообще забыть об ее существовании. Иван понимает, какую комнату ищет, и отлично (пожалуй, даже слишком) помнит, где она находится. Но, все двери что попадаются, ведут не в нее, коридоры мягко, но упорно обводят кругом.
Иван останавливается на мгновение, положив руку на каменный свод замка.
— Не упрямься, ты же понимаешь, куда мне надо попасть, — с лёгкой улыбкой, скрывающей лёгкий флер грусти, он проводит ладонью по холодной, шершавой стене.
Не без сопротивления, но все же, к его просьбе прислушиваются — и через пару дверей он находит нужную. Хотя казалось, что замок и не был лишен определенной доли своеволия-мог заплутать нежеланных гостей или ленивых слуг, в общем и целом, магия, пропитывающая каждый свод и каждый камень, в основании была ничем иным, как отголоском магии его хозяина.
«Не хочет, значит, чтобы я ходил сюда», — думает Иван, подмечая отзвук горечи в сердце, укладывая ладонь на ручку-и спустя мгновенье оказываясь в до боли знакомом помещении.
Он замирает на пороге, прислушиваясь к внутренним ощущениям, опасаясь колкой, резкой, болезненной волны, но не чувствует ее, и осторожно проходит дальше.
Гигантская, кричащая о своем назначении-и назначении жившего в этой комнате кровать, с балдахином, так же устланная ярко-красными, дорогими тканями.
…Тебе идет красный, как кровь или шелк…
Комната выглядит пустынной и нежилой-но на мебели нет слоя пыли, ковер под ногами все такой же мягкий и свежий. То же зеркало в дорогой золотой, инкрустированной драгоценными камнями раме, то же причудливое резное дерево.
Юноша сам до конца не может ответить на вопрос, зачем пришел сюда. Слова ведьмы остро резанули по глубокому, затаенному, но не похороненному. Тому, с которым он не вполне понимал, как обойтись. Это не то, что он забудет, но как об этом помнить?
«Так странно…», — Иван присаживается на край кровати, пробегаясь пальцем по узелкам на кисточки балдахина, свисающей с полога, — «Что место осталось тем же, а я нет… Жил в этой комнате рабом, а теперь?..»
По алым губам пробегается усмешка — кем-кем, а хозяином здесь он себя точно не чувствует.
Остался со своим мучителем
Юноша откидывается на постель, упираясь взглядом в потолок. Если закрыть глаза, погрузиться в воспоминания, можно почти что ощутить цепкую, жесткую и бесцеремонную хватку на запястьях, вжимающих его в эту мягкую поверхность. Алое на алом видно плохо-и капли его крови всегда терялись, пропадая в этом шелке и бархате.
Иван морщится, растирая лицо ладонями: «И зачем я пришел сюда вообще? Зачем все это ворошить? Даже если да, с мучителем, но я остался, все уже, после драки кулаками не машут», — с губ слетает смешок, — « Я выбрал это сам».
Он опускает голову на подушку, прикрывая глаза, устраиваясь на самом краю этой бесконечной горизонтальной поверхности. «Я жалею?» — юноша прислушивается к внутреннему ощущению, и с облегчением не находит утвердительного ответа на этот вопрос.
Просто есть нечто внутри него, которое до сих пор болит. Не надрывающее и истекающее кровью, а легонько саднящее, томительно потягивающее время от времени.
Иван сам не замечает, как погруженный в вязкую топь смутных мыслей, проваливается в неглубокую дрему.
— Заплутал? -из сна его вырывает вкрадчивый голос, и осторожное, мягкое касание когтем плеча. Юноша машинально вздрагивает, обнаруживая рядом с собой Кощея.
— Да нет, — в него снизу вверх внимательно всматривается прищуренный лиловый взгляд, — просто…хотелось побыть наедине со своими мыслями.
— И что за мысли такие? — протягивает Бессмертный, соскальзывая когтем с его плеча вниз, оставляя на руке тонкую, едва видную царапину и ощущение мурашек за собой.
К его удивлению, в следующее мгновенье Иван делает странную, пожалуй, вещь — во всяком случае не ту, что Кощей ожидает. Юноша захватывает край покрывала, и, перевернувшись несколько раз оказывается на другом конце постели, завернутый и укутанный.
— Просто мысли и все, — доносится из слоев бархата, и Кощей видит шевеление, порожденное пожатием плечами.
Иван чувствует клокочущий дискомфорт-с одной стороны, он отчасти застигнут врасплох в своих неопределенных и сложных чувствах, с другой-эта знакомая дрожь от прикосновения смущает его.
Он определенно не хочет пускать это волну дальше, позволяя своему возбуждению и желанию расцветать здесь.
Но внутри так же есть что-то невнятно-смутное, царапающее странным желанием заняться сексом в именно в этой комнате, и от этого становится куда дискомфортнее.
— Не нашел тебя в библиотеке, — осторожно продолжает Кощей, нахмурившись, — Хочешь побыть один, значит?
На самом деле происходящее ему совершенно не нравится-Иван славился неуёмным желанием сказать все, что думает и чувствует прямо сразу, не обдумывая и не утаивая ни мыслей, ни ощущений, и это столь откровенное отстранение-буквально на физическом уровне, завернуться в покрывало, чтобы когтистые руки ловко и ушло не оплели и не прижали к себе, вызывает вопросы.
Вопросы, на которых он вполне верно угадывает ответ. Ведь и у него с памятью все в более чем в порядке.
— Мы с тобой странная пара, верно? — спустя паузу доносится с другой стороны постели, и Иван со вздохом поворачивается лицом к Кощею.
«Если он встретил эту суку, и она наговорила ему что-то…», — мелькает в голове мужчины, когти врезаются в мягкую поверхность, продирая ее буквально до основания перины.
— С чьей точки зрения странная? — протягивает Бессмертный, проскальзывая на кровать дальше и нависая над юношей.
— Со всех, думаю, — с улыбкой отвечает Иван, и Кощей с глубокой досадой ловит в кончиках этих губ эмоцию грусти.
