Через час кэп уже орал сбившимся в кучу торгашам в мегафон:

— Значит, встали ровно и без глупостей! Если кто-то хотя бы плюнет в мою сторону, я устрою вам гонки с якорями, всех на дно отправлю! Это понятно?

— Может, договоримся? — проверещали с ближайшего корабля.

— Само собой. Ваших защитников мы оприходовали, поэтому самое время… Судовые ведомости готовим, к трофейным партиям относиться с почтением. Если что-то вздумаете запрятать или из документов вычеркнуть — капитана лично отправлю акул кормить. Компренде?!

Капитану было весело. Он в очередной раз перехитрил судьбу-злодейку и был готов свернуть вулканические горы по дороге домой. Главное — дыхание перевести. И подмотать в потрохах. А то близкие разрывы изрядно нас поколбасили, того и гляди потонем от переизбытка чувств.

Через час на горизонте показались четыре силуэта. И еще через час прибывшие призовые безмерные грузовозы стали выгребать чужие товары.

Суровая старушка не поленилась перебраться в гости, обняла капитана и попеняла чуть-чуть за уставший вид:

— Какой-то вы мятый. Я бы даже сказала — изжеванный на трудовом посту… Поэтому, когда этот балаган закончится, загляните в гости. Обещаю, девочки вас не будут лишний раз беспокоить, я об этом позабочусь. Рыбалка, охота на крокодилов, гонки под парусом. И отличные вина на любой вкус.

— Крокодилы? — удивился кэп.

— Да, пришлось сунуть в джунгли на одном из островов. Там матросики все норовили ночью сбежать от будущего счастья, так мы зубастых на цепочки и посадили. Бродят теперь по кустам, за голые задницы шустриков покусывают. Тех, кто размером с баркас, пускаем на сапоги и сумочки. Или просто — в болото и объявляем загонную охоту. Очень интересно.

— Жалко животин, — после некоторого раздумья высказался капитан.

— Так дурные совсем, слов не понимают. Сокращают нам поголовье женихов.

— Проще трюм забить и к эльфам отвезти. Ушастых не жалко. Засеять побережье, там джунглей тоже полно. И пусть себе резвятся.

Пока старушка оценивала идею, кэп еще пожаловался:

— И я вина не очень люблю. Не понимаю в них ничего. Вот спотыкач или еще что забористое, это по мне.

Ему нежно улыбнулись в ответ:

— Вы таки думаете, что у нас не найдется похожего? Настоянного на медузах и с перчинкой для остроты?.. Я просто настаиваю, чтобы вы заглянули ко мне в гости. В одиночестве дегустировать серьезный градус — это по-плебейски. А девочки мои с одной рюмки сдаются… Кстати, надо будет что-то придумать со связью. Присланные вами дятлы — это что-то невообразимое. Они при заходе на посадку не умеют сбрасывать скорость и пробивают рубку насквозь. Чудо еще, что мы отделались только перепачканными панталонами.

К обеду забитые четыре корабля двинулись обратно, на Паучью гряду. Кэп приказал экипажам разграбленных лоханок собраться на самом большом торговце, после чего на остальных были открыты кингстоны. Исключительно из вредности — очень уж эльфы изобретательно ругались, не в силах простить колоссальные убытки.

Когда мы помахали и двинули следом, на ушастые головы взобрался какой-то доходяга и заорал:

— Вы думаете, что победили? Что у вас все получилось?! Черта с два! Завтра, завтра же западная эскадра вцепится вам в глотку! И потопит, слышите?! Потопит! И украденное вернет! Слово даю!..

— Чего-чего? — заинтересовался кэп.

Хлопнул выстрел, доходяга полетел за борт.

— Это он шутил! — ответили хором с переполненного транспорта.

— Ага, ага. Я так и понял… Ну, ладно. Вам удачно домой вернуться… — Повернувшись к старпому, кэп закончил: — Я ведь говорил, что не весь сброд с караваном болтался. Явно разделились и проверяли подходы на той стороне гряды. Вот они-то нам на хвост и сядут. И хвост придется рубить… Курс на четвертую точку, полный ход. Нам надо успеть пополнить боезапас, драп будет веселым…

Кэп был прав. Дозагрузиться мы успели и даже пристроились в хвосте крохотного дружественного каравана. А потом началось настоящее веселье, за которое подводников считают полными отморозками.

Нас бомбили широким фронтом. Нас бомбили с одной миноноски и с десятка разом. Над головой вставали в круг и молотили не переставая, стараясь вытряхнуть душу.

Мы уходили от преследователей, чтобы выскользнуть из-за спины и всадить в чужой борт или корму очередную торпеду. После чего снова ныряли во тьму.

Нам очень повезло — что пересеклись со сворой в начале ночи. Иначе бы — хана. Все же облачность и спрятавшаяся луна дарили нам шанс. И перископ замечали только раз на пятый. Поэтому крутились почти на одном месте, играли в прятки.

Док промывал окровавленные уши акустику хитрыми каплями и тот снова пытался разобрать — что происходит вокруг.

Шаман дожевывал уже остатки мухоморов и выдавал прогнозы с оценкой будущих вражеских атак с вероятностью от ноля до бесконечности. Благодаря его затуманенным мозгам лодка уже трижды ухитрялась выскочить из-под накрытий.

Зур вместе с Бдыком умудрились остановить левый застучавший движок и за полчаса заменили сдохший шатун, собрав из запчастей что-то условно рабочее. Гоблина при этом пару раз изрядно приложило по башке железками, но он упорно продолжал таскать, держать, отвинчивать и пришпандоривать на место. Потом сидел замотанный в окровавленные бинты и зло потрясал кулачками на каждый новый взрыв над головой.

Мы текли. По патрубкам, по щелям, по скрипящим панелям. Вода сочилась, собираясь в вонючие лужи под помостом и с противным хлюпаньем всасывалась уставшим от натуги насосами. Мы сроднились с океаном, превратились в его составляющую, но упорно не желали подыхать. У нас была цель. И ради нее глотали спертый воздух, отмахивались от хлещущих с боков холодных струй и били, били при любой возможности.

— Осьминоги закончились!

— И что?

— Как торпеды наводить будем?

— Как-как! Ручками, шпана припортовая! Как раньше стреляли! Мы на прямой дистанции, лупить можно без поправок! Первый торпедный, курс…

Командующий эскадрой преследования протер глаза, потом снова вцепился в бинокль и задал сакраментальный вопрос:

— Какого черта он делает?

— Собирается из пушки стрелять, господин адмирал. Уже в пятый раз всплывает.

— Я знаю, что он всплывает. И знаю, что у них какая-то чертовщина в снарядах — третий миноносец в клочья… Но зачем он идет в нашу сторону?

— Наверное, посшибает нам винты и возьмет на абордаж… Я слышал, капитан у них полный отморозок. Если торпеда не взрывается, он ее лапой подцепляет и молотит по борту, пока дыру не проломит. Орк, одним словом.

— Так… — Вновь назначенный адмирал прикинул расстояние и засуетился. — Знаете, мне это все надоело. Это — какие-то дурацкие подводники. Вместо того, чтобы лежать на дне и ждать, когда их там добьют, они болтаются вокруг нас, топят корабли и всячески гадят. А премию мне за возвращение похищенных грузов так и не озвучили. Еще немного — и половина эскадры тю-тю. А когда сюда подтянутся такие же мерзавцы, то утопят нас еще быстрее… Поэтому — домой. Мы идем домой.

— А орки?

— С ними пускай кто-то другой разбирается. Мне столько не платят. И шевелитесь быстрее, они уже почти нас нагнали!..

— Не понял! — Тратта с трудом держался за казенник пушки и разглядывал удаляющиеся дымы. Чужая эскадра выполнила “все вдруг”, продемонстрировав нам задницу. — У меня последний снаряд остался. Я хотел им вломить, прежде чем пойдем на таран!

— Не догоним, — вздохнул старпом. — Если бы оба движка были живые, то был бы какой-то мизерный шанс. А когда мы их по переменке со скрипом запускаем — все, никак.

Кэп возвышался на мостике подобно памятнику самому себе: величественный и непобежденный. Морда чуть-чуть побита, когда рожей о перископ долбило. Но в остальном — практически без серьезных повреждений. Убедившись, что враги уходят, босс рявкнул в распахнутый люк: