— А… Как…

Даин, деликатно отвернувшийся в сторону, в ответ показал на меня.

Я не сразу поняла, что именно он имеет в виду.

— Но я-то не умею… Да я даже стакан с места не сдвину, — кивнула в сторону тумбочки.

У меня с магией за всю жизнь так ничего и не заладилось. Вот сестрёнка колдовала с ранних лет, причём так же непринуждённо, как ходила или говорила. За мамой повторяла. А я тайком пробовала лет до шестнадцати, но ничего так и не появилось, вот и перестала. Да и косых взглядов на Эдельвейс повидала слишком уж много.

«Опасная ситуация. Помнишь, мама, — на этом моменте Даин запнулся, застряв на середине жеста, растерянно глянув на руки, но всё же продолжил, неловко пытаясь сделать вид, что ничего не было, — говорила про такое».

— Д-да, — медленно кивнула я, поправляя рубашку.

И правда, было дело. Но двадцать лет — как-то поздновато.

Возможно, я, не осознавая того, слишком боялась, ведь магию в Силвисе не любят. А тут у подсознания просто не было выбора. Перебороть страхи или пострадать.

— Рада тебя видеть, — спохватившись, наконец-то признала вслух я, запоздало осознавая виноватый вид Даина.

Он же даже не знает, как я скучала и боялась. Мы не перемолвились ни словечком с того момента, как нас схватили и разлучили.

А ведь и десяти дней не прошло. День — взаперти да побег и сборы, два дня — дорога до Ноктэма, день — в городе, два дня — обморок. Седьмой день пошёл.

Семь дней, а у нас жизнь перевернулась.

Даин, сцепив ладони, неловко улыбнулся, глядя на меня сквозь привычно прикрывающую лицо чёлку.

— Ты… давно… тут, — спохватившись, что вопрос можно трактовать по-разному, уточнила я.

Он помотал головой.

«Два часа».

И Миндль, получается, не побоялась меня с ним оставить. Наверное, это могло радовать — вот уж ей была бы полностью простительна потеря доверия ни то что к Даину, а и ко мне с семьёй тоже.

— Я видела тебя в лесу, — очень долго и тщательно подумав, добавила я. — Почему ты ушёл? Можно же было вместе уйти… — возможная причина, как всегда, пришла в голову запоздало, когда слова уже прозвучали. — Ой, или ты теперь хочешь… Туда… — «к ним».

Мне снова стало очень неловко, а глаза опустить нельзя, иначе ответа я не увижу, поэтому лишь нервным жестом пригладила чёлку. Волосы были распущены, и непричёсанные прядки лезли в глаза.

Даин в ответ посмотрел с плохо читаемой эмоцией, подергал себя за прядь, невольно частично зеркаля жест, медленно качнул головой.

«Извини. Я не хотел врать. Я не знал. Я… — он замер, — нашёл».

Даин с ещё более виноватым видом качнул головой, позволяя чёлке ещё больше скрыть лицо, наклонил голову. Он указал на себя, а потом на меня, точнее, немного в сторону. Ограниченного жестового языка, тем более, заточенного в основном под бытовые ситуации, не всегда хватало.

«Живой. Настоящий», — опять указал на себя.

— Мой кровный брат? — неуверенно предположила я, пытаясь смягчить формулировку, и Даин кивнул.

Мысль об этом показалась ещё более странной, чем о том, что он уже мёртв, хотя и всё ещё не могла шокировать больше, чем Даин-подменыш.

— И он у…

Вновь кивок.

Я растерянно притихла, пытаясь принять к сведению ещё одну новость, и Даин, с тревогой заглянув мне в лицо, быстро-быстро продолжил: «Он в порядке. Извини. Я не смог, — «не могу»? Наверное, всё-таки «не смог», — Я пытался, он не захотел. Извини. Мне уйти?»

Не захотел? Я помедлила над этой мыслью — и наконец-то спохватилась, что моя заторможенность, являющаяся и следствием сонливости, и шока, может восприниматься как враждебность. А это не так!

— Нет, нет, я очень рада тебя видеть, — повторила я, хватая его за рукав. — Это ты меня извини. Я тебя не виню. Ты же все равно для меня младший брат.

Вырвались слова очень легко — пожалуй, так и не возникло повода в них усомниться. Он пытался меня защитить, не причинил вреда, извинился за то, в чём его вины и нет. И предыдущие девятнадцать лет все равно не стереть так просто.

А события последних дней — дело второстепенное. Их можно обсудить и немного позже, собравшись с мыслями. А дать понять, что он мне нужен, нужно сейчас.

«Я старше», — неловко пошутил Даин, скрывая неуверенную улыбку.

— Подумаешь, — хмыкнула я, непроизвольным движением запястья пытаясь убрать чёлку со лба.

Даин внезапно уставился на меня, а потом закатал рукав рубашки, отцепив повязанная на него синюю ленту.

— Ой, я её потеряла!

На душе стало теплее. Я, подумав, поняла, что мне тоже есть, что вернуть, хотя и непонятно, насколько теперь это уместно.

Я повязала волосы в простой хвост и вскочила с кровати, несмотря на ватные ноги — Даин протестующе замотал головой, возмущённо зажестикулировав, но был проигнорирован.

Юбка обнаружилась там же, где я её и оставила, среди грязной одежды. Вряд ли кому-то в это дни было бы до стирки чужой одежды, а уж мне без сознания так точно. Карман по-прежнему хранил доверенную ему вещицу.

Я сжала левой ладонью на пару секунд свою звёздочку, безмолвно прося, прежде чем обернуться к Даину и протянуть к нему амулет за порванный шнурок:

— Не знаю, правильно ли это… Но я сохранила. Не знаю, правда, нужен ли тебе.

Глупо, наверное. Они же считаются защитой от нечисти, а он не… не человек. Но ещё и в какой-то мере символ, а, кроме того — его вещь, и ему решать, что с ней делать.

Даин взял амулет, надел, завязывая порванное место вторым узелком, заставляя мысленно отметить — надо подыскать новый шнурок, слишком уж коротким стал.

Мы встретились взглядами.

«Спасибо».

========== Глава 16. Даин ==========

«Честно говоря, я не знаю, как начать это письмо.

Вроде бы письма начинают с приветствия и обращения, но я не знаю даже, как имею право к Вам обращаться. Мама, Лилли, госпожа Эрка? Этайн настояла, чтобы письмо писал я, и сейчас она постоянно на меня смотрит, хотя и разговаривает с Миндль.

Но первым делом я хотел бы извиниться. Вы, наверное, мне и не поверите. Я совершенно не знал, кто я на самом деле, и мне очень жаль, что я стал причиной того, что вы растили подменыша, а не родного сына.

Мне стыдно перед вами.

Не знаю, поверите ли вы в это, но я нашёл вашего Даина, настоящего (сейчас он живёт под именем «Мэйтиу» — в написании могу ошибаться, но в лучидумском варианте будет, наверное, так). Он у фейри, но проблема в том, что он сам захотел остаться там. Мне показалось, с ним хорошо обращаются, он свободно передвигается, но я постарался донести до него, что он может вернуться. И куда. Возможно, мне стоило пытаться лучше. Извините.

Но он цел, внешне здоров и довольно смелый. Бойкий, я бы сказал. Внешне очень похож на Эдельвейс и папу. Фаелана… Я, кажется, опять запутался, как мне писать.

Кроме того, если вы против того, чтобы я оставался рядом с Этайн, отметьте это где-то в ответе, я уйду.

И, наверное, мне стоит хоть немного упомянуть о том, что я всё-таки такое? Моё имя от рождения — Дорхэ Иарлэйт (опять же, есть сомнения в написании… хотя это и неважно, наверное). Я подменыш, которого никто не стал забирать, которого лес не позвал обратно, но который будет всегда благодарен своей приёмной семье. Звучит, наверное, лживо. Но я вас люблю и никогда не причинил бы никому из вас вреда. Да и другим людям тоже, с Исси была случайность, честное слово, хотя он и имеет полное право за неё злиться. Я был в тот момент очень испуган и растерян, выстрелил непроизвольно. Нарушил, между прочим, ваши же уроки. Сожалею.

Я сообщаю своё кровное имя на случай, если вам неприятно отзываться обо мне, как о «Даине», но всё же признаюсь, что это имя мне на самом деле куда ближе, настоящее совершенно не ассоциируется с моей жизнью и личностью. Опять же, возможно, вы посчитаете, что я не могу его носить, но Этайн пока продолжает называть меня так.

Я за неё беспокоюсь. А ещё я сейчас понял, что совершенно забыл о том, в чём ещё должна быть суть письма.