— Так вы у нас и так интересная личность, — процедила девушка сквозь зубы, явно нехотя подняв на него взгляд.

Руевит деланно небрежно откинулся на спинку стула, пожимая плечами — мол, да подумаешь.

Стражница встала и, обойдя стол, схватила его за руку с браслетом, провела по поверхности пальцем, перепроверяя, но быстро отпустила его руку и сердито-резко села обратно на своё место.

— Передам дело в вашу область, там займутся мерами, — заверила она, и Руевит с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть — да там он с лёгкостью всё сам обговорит.

— Извините, вы Аур? — вспомнил он наконец-то фамилию. Точно. Нот Аур.

Девушка вновь вскинула голову, подозрительно прищурившись, и пролистнула пару бумаг, глядя на подпись под одной из них, на которую она уже смотрела пару минут назад, но Руевит в первый раз не заострил на этом внимания.

— Так вы были у моего брата. Эоса. Аур — временная фамилия, — кратко ответила она, размашисто расписываясь. — Идите.

Эоса… Глава городской стражи тринадцать лет назад.

С Руевита резко слетела вся спесь.

Ауру Эосу казнили тринадцать лет назад по обвинению в измене, а он получил неплохое вознаграждение за предоставленные доказательства благодаря которому смог вскоре сделать предложение Креусе.

Он мог лишь гадать, кем приходилась девушка той женщине, но, судя по скрываемой фамилии, наверняка кем-то близкой — и тогда он б сейчас так легко вряд ли ушёл. Но все, кто хоть что-то об этом знал, кроме него, мертвы.

Сколько ей и тому парню? Не сильно старше него.

«Вот и покалеченные дети подоспели», — мрачно отметил Руевит.

Руевит встал, нервно натягивая перчатки повыше.

— Убийц стоило бы вешать, — прошипела девушка вслед, кажется, больше себе, чем ему.

Знала бы она, скольких он убил, хоть и не своими руками.

***

Фруд сощурилась от внезапного света, но и так поняла, что вышли они не туда. Зашли они через королевский парк, а тут склон и река сверкает на солнце.

— О… Отсюда до Академии рукой подать, — рассеянно заметила Морена.

Фруд в ответ лишь мысленно отметила, что, по крайней мере, они не потерялись, и решила промолчать, чтобы нечаянно не съязвить. Когда она сердилась, то могла стать довольно острой на язык, а Морена выглядела так, как будто вот-вот расплачется.

Фруд вздохнула, потёрла глаза, перепривыкая к свету, и всё же заговорила:

— Сунулись мы сюда, конечно, зря, — она посмотрела на всё же всунутый ей медальон. Выглядел дорого. А от того, что, возможно, принадлежит покойнику или покойнице, ещё и жутко. Ещё, судя по королевскому гербу, дореволюционный. И как это поможет? — Эта штука драгоценная? — а ещё она чувствовала на нём лёгкую магическую ауру, если прислушивалась к своим ощущениям, но довольно безобидную.

— Не знаю, у меня некогда не было ничего ценного, — неуверенно ответила Морена, оглянувшаяся назад, когда они начали медленно спускаться к реке.

— У меня тоже, — хмыкнула Фруд, пряча медальон в карман плаща. — Давай сначала уйдём подальше, потом разберёмся.

***

«Мида, дорогая, не могла бы ты навестить меня хх.х.733? Это правда важно.

Ру»

========== Глава 21. Признания. ==========

— То есть поместить… не-магию в этот предмет? — Фруд с сомнением крутанула медальон на столе как монетку.

— Ру сказал так, — пожала плечами Морена, глядя на неё почти с надеждой.

Нет, принцип Фруд поняла прекрасно. Это было даже логично, и, кажется, она вполне способна такое провернуть за Вееля. Но… Прокрасться в запретное место просто чтобы взять то, что можно и в другом месте подобрать, и, видимо, прочистить память этому типу? И устроить ему же встряску задержанием. Интересный, конечно, способ.

— А раньше он этого вспомнить никак не мог, — проворчала Фруд.

Серебро, значит. Нет, пожалуй, она может сделать это немного по-своему.

Фруд щёлкнула по медальону, подкатив его по столу к Морене.

— Нет, спасибо, я тогда сделаю это чуть иначе. Верни ему. Мне кажется, для него это что-то значит, — неспроста ж туда их повёл. Осознанно или неосознанно, но причина какая-то была.

Морена, поколебавшись, сжала предмет в руке. Вот и чудно.

Фруд встала, заправила за ухо выбившийся локон, и вспомнила самое главное.

— А, к слову. Дружить давай? — жизнерадостно предложила.

***

Шакс сумел делать вид, что он тут совершенно не при чём, целых полтора дня. Даже при золотистой девчонке удержал спокойный вид.

А на вторую ночь поймал себя на том, что смотрит в потолок и не может уснуть.

Не то чтобы он волновался за мальчишку — неприятности он притягивает, но при этом как будто бы и неуязвим.

…про Алекто он тоже так думал.

Шакс резко сел и уткнулся лбом в ладонь. Девчонка предположила, что тот сбежал в какое-то знакомое место, чтобы там успокоиться: мол, в приюте он так делал, но убегал то в лес, то на чердак. А он, возможно, и знал его знакомые места — мальчишка болтал как проклятый, рассказывая всё, что узнавал, делясь новой информацией, да вот беда в том, что он довольно долго его не слушал, раздражённо пропуская всё мимо ушей, лишь недавно начав его хоть как-то воспринимать… Не то чтобы всерьёз, но всё же с каким-то, наверное, интересом. Или с виной. Да демон знает!..

Ну вот про что он говорил? Про парк, площадь, лавки какие-то, но это всё совершенно не уединённые места. Про эту несчастную недомогилу, куда он вообще неизвестно зачем полез, но не мог же он туда вернуться?

(А Алекто вообще куда-то уходила, кроме своей комнаты? Её же никуда одну не пускали, потому сбегали они обычно вдвоём.)

А может, и мог. У него же реально других мест нет. В приют он бы не потащился, сестра бегала по стране, разыскивая его, друзей не было, а к нему он не посчитал нужным явиться. Ну что ж, молодец, Шакс, хорошо выдержал дистанцию — с проблемами к тебе не пришли, мрачно заметил он.

Только не рад этому почему-то.

Шакс скрипнул зубами и встал, в сердцах сообщив пустоте:

— Да схожу я за ним, схожу.

Как будто Алекто могла бы его слышать. Она бы скорее сторожила своего ребёнка.

Да, он жалел, что её не спас.

***

Соседская семейка, наверное, его прокляла, когда он посреди ночи упорно стучался к ним, а потом ещё и потребовал лошадь получше, но сумма, которую он им выплатил, должна была немного сгладить впечатление.

Верхом Шакс не ездил лет восемь точно, да и лошади он тоже как-то не слишком понравился, но что есть, то есть. По крайней мере, дорогу он всё ещё помнил, да и ночные прогулки неизвестно где для него были не в новинку, это ещё довольно безобидный маршрут.

Остановку он сделал только на рассвете, чуть в стороне у дороги, хотя и выдохся куда раньше, вяло осознавая, что от таких нагрузок отвык и очень желая вернуться обратно.

Ехать не хотелось, идея казалась очень глупой, но и импульсивный подросток не особо умом отличался. Вроде шестнадцать, а мальчишка мальчишкой.

(Кто бы говорил.)

Шакс раздражённо вздохнул, убирая выбившиеся пряди волос за уши и отпивая крупными глотками разумно прихваченную с собой воду. Ещё пара часов езды, убедится в том, что там никого нет, и обратно. Хотя, чем ближе он был, тем больше думал о том, что это действительно в духе мальчишки, неспроста это место первым полезло ему в голову.

В кустах шевельнулась тень — Шакс скосил туда глаза, отвлекаясь от невесёлых мыслей, и медленно, деланно небрежно убрал флягу. Диких зверей в окрестностях почти не было, всех перебили, как и различную нечисть. Третья с конца правительница, королева Персиа, немного переборщила, делая страну безопасной для её жителей — поэтому кроме людей здесь почти никто не жил. В глубине лесов могло что-то схорониться, домашний скот остался да кого-то разводили специально для охоты. Так что выбор был один из двух: или разбойники, или обычные воришки.

Тень метнулась к лошади — Шакс едва дёрнул рукой, заставляя ветви куста потянуться за нападающим. Ветки затрещали, длины не хватало, но споткнуться его заставили.