– Со мной всё нормально, а вот цветы мне подарили в первый раз. Спасибо, – она спрятала лицо в букете. – Так приятно получить красивый букет. Вы, ты успел переодеться?

– Я был дома, заехал в бюро и вернулся к тебе. Да, я привез нам завтрак.

– Можно я позавтракаю и только потом пойду в душ. Что-то я проголодалась. Принесёшь мне халат? Он в ванне на крючке. – Надев халат, она поспешила снять с дивана простынь, но Ветров успел заметить следы невинности, а Соня ещё больше смутилась.

– Идём завтракать? – она ополоснула руки под краном на кухне и начала разбирать пакет, принесенный Ветровым. Пока закипал чайник, поставила цветы в воду, а вазу в центр стола. – Очень красиво.

– Соня, как ты считаешь, я уже могу перебраться на твою жилплощадь или тороплю события?

– Вы…, ты уверен, что тебе это нужно?

– Уверен! Ты меня прости за откровенность, но я должен тебе это сказать. Из меня романтик никакой. Я не всегда умею выразить то, что чувствую. У меня несдержанный и взрывной характер, хотя я пытаюсь себя контролировать, признаю ошибки, извиняюсь. Во мне нет второго дна. Я такой, какой есть. Не обещаю тебе золотых гор, звёзд с неба и скорого замужества, но мне очень хочется быть рядом с тобой, а эти стены напоминают мне родительский дом, где было тепло и уютно, где меня любили и заботились. Возможно, к моим двум разводам я причастен не меньше жён, ведь я себя не идеализирую, могу быть виновным в их глазах.

– Если тебе здесь хорошо – переезжай, но с одним условием: пожалуйста, не лги мне даже в мелочах. Пусть правда для меня будет неприятной, оскорбительной, но она должна быть. Я хочу тебе доверять.

– Сонь, а ты готовить умеешь?

– Готовлю я простые блюда русской кухни, но вкусные. Если что-то не так, ресторан за углом, – она впервые улыбнулась и эта улыбка была настоящей.

– А пироги печёшь?

– Пеку! Правда, тесто покупаю в магазине. Мне нравятся с капустой, с мясом, с луком и яйцами. Только пироги отнимают время. Сделаю план по проекту и уделю время пирогам.

Проводив Антона на работу, она стояла под душем и думала над его предложением: «Не поторопилась ли я дать согласие? Антон мне нравится со всех сторон, обманывать себя не стоит. Его помощь ненавязчивая и своевременная, он внимателен и заботлив, многого не обещает, да я и не жду. Кто знает, как долго продлятся наши отношения? Может, закончатся в день защиты проекта. Но сейчас мне рядом с ним спокойно, а чего-то другого мне в данный момент не надо. Не буду гадать, сомневаться и бояться. Пусть всё идет, как идёт. Сказать, что я его использую – нельзя. Весь проект – это моя идея. А его поправки были бы и без постели. Сказать, что он меня купил – нельзя. Он понёс расходы, но я могла и отказаться от близости. Господи! О чём я думаю. У меня нет причины его бояться, а это главное. Если сможет мне помочь поверить в себя, оставить все комплексы и страхи в прошлом, посмотреть на мир его глазами и начать новую жизнь, я обязательно буду счастливой. А с ним или без него неважно. Хочется стать как он: умной, востребованной, коммуникабельной, а главное, оптимисткой. И пусть это продлится недолго, я попробую всему научиться. Напеку я ему сегодня пирогов и порадую».

Звонок домофона прозвучал в девять утра шестого июня. Час назад Софья проводила Антона на работу и вернулась к проекту.

– Соня, это дед твой, – услышала она в трубке и нажала кнопку. Через минуту он стоял на пороге квартиры. Соня заметила, что дед, которого она так любила, внешне изменился, или она стала забывать его за десять лет. Внучка обняла пожилого мужчину и на глазах её выступили слёзы.

– Проходи, – глухо сказала она. – Я тебя почти забыла.

– Ты не рада меня видеть? А бабушка где? Она знала, что я прилечу. Правда не знала конкретную дату.

– Не дождалась тебя бабушка. Проходи на кухню. Ты голоден?

– Как это не дождалась? – Андрей Иванович присел к столу.

– Нет больше бабушки. Умерла она шестнадцать дней назад. Через два дня после твоего звонка случился обширный инфаркт, – за столом наступила тишина, а на глазах деда и внучки были слёзы. – Волновалась она перед твоим визитом, а на сердце больше года жаловалась. Полежит в больнице десять дней и садится за свою швейную машинку, – после минутной паузы продолжила Соня. – Звонок мог быть случайным совпадением, а мог и спровоцировать приступ. Этого нам знать, не дано.

– Соня, я звонил ни в первый раз, и разговаривали мы с Надей мирно. Я сказал, что скучаю по родным местам, она предложила прилететь в гости. Я не пропадал, все эти годы звонил ей. Я знал как вы живёте.

– Как мы живём? А ты пройдись по квартире. В ней за время твоего отсутствия ничего не изменилось. Те же стены, та же мебель и посуда. А как мы жили, когда не стало мамы и отчима, правду рассказать? Я бросила музыкальную и художественную школу – за них нечем было платить. Бабушка не вставала из-за швейной машинки, а я рисовала портреты отдыхающих в парке. Нет, мы не голодали, живя на две пенсии, жили экономно и скромно. Бабушка говорила тебе то, что ты хотел услышать. Ладно, дело прошлое и былого не вернуть. Не мне тебя осуждать или обвинять, но вот любить я стала тебя меньше. Позавтракаешь и расскажешь мне о своих планах здесь, о жизни там.

– Нет у меня никаких планов, как и аппетита. Я не ждал тёплого приёма, поэтому взял обратный билет на четырнадцатое число. Точнее в ночь на него.

– Поесть тебе нужно обязательно. Пара бутербродов и омлет тебе не повредят. Путь на кладбище не близкий – маршруткой минут тридцать. Если мы не выберемся с утра, будет жарко и душно. Наш транспорт без кондиционеров, имей это в виду. Ты на меня не смотри. Я завтракала в своё время. У меня тринадцатого защита проекта, готовлюсь дома, времени свободного мало и я обедами себя не балую. Мне до десятого нужно всё закончить и отдать на рецензию. После этого у меня будет два дня, чтобы уделить тебе максимум внимания. А пока все разговоры будем вести в перерывах. Пойми меня, дед, правильно. Решается моя судьба, мой пропуск на трудоустройство. Окончить университет и получить диплом не самое главное, нужно заявить о себе, сделать так, чтобы твою работу заметили.

– А я могу присутствовать на твоей защите?

– Если есть желание, будешь моей группой поддержки. Я боюсь ни то сказать, боюсь быть непонятой, боюсь преподнести материал так, как я его вижу. Мне кажется, я никогда не справлюсь со своей нерешимостью и неуверенностью.

– Никогда не говори никогда. Ты надень на себя то, что отличало бы тебя от вчерашней студентки. Это позволит тебе быть чуть увереннее, а комиссия увидит не пигалицу, а молодого специалиста.

– Мне бабушка на выпускной вечер смастерила платье. Мы сами выбирали ткань и фасон. Она колдовала над ним месяца два, но получилось оно на зависть любой модницы. Хочешь, посмотреть? – Соня не дожидаясь согласия, принесла из шкафа платье в чехле. Оно было из тонкого кружевного полотна молочного цвета, с пышной короткой юбкой и прозрачным рукавом. – Нравится?

– Платье принцессы или невесты. А на защиту в чём пойдёшь? Ты пословицу помнишь: «По одёжке встречают»? Если там будет присутствовать потенциальный работодатель, он должен заметить не только твой проект, но и его автора. Мы должны купить тебе не только нарядный, но и деловой костюм. Он не должен быть тёмных или ярких тонов. Пусть будет небесного, бежевого или оливкового цвета.

– Извини, дед, но на подобные покупки у меня нет денег. В этом месяце я получу последнюю пенсию, а первую зарплату ещё нужно заработать.

– От деда примешь помощь?

– Если только крышу сорвёт от увиденного наряда, – она улыбнулась, но улыбка получилась неестественной. – Плохо мне, дед. Кажется, добилась всего, чего хотела, но по пути растеряла всех родных. У меня нет ни друзей, ни приятелей, а теперь нет и бабушки.

– А парень у тебя есть?

– Мужчина в этой квартире бывает только один – мой руководитель проекта. Он был знаком с бабушкой. Я раньше ездила в его бюро. Он помог мне с похоронами, а теперь приезжает сюда. Остались пару консультаций. Я вас обязательно познакомлю. Ему тридцать восемь лет, знакомы мы с марта. Строгий, дотошный, требовательный, но справедливый.