– А что твой Антон о ней говорил? Она его любовница?

– Антон холост, значит не любовница. Он был её куратором при сдаче диплома. Кажется, она работает в его бюро. Я видел их вместе раза четыре среди общих знакомых, думал, очередная невеста. В разговоре он говорил больше не о её внешности, а об уме и профессиональном чутье.

– Значит, девушка неглупая и не станет идти напролом. Как она узнала нашу фамилию?

– Здесь всё просто. Я сам ей представился при самом первом знакомстве, не зная, кто она, а год назад повторил. Думаю, не стоит запрещать Никите встречаться с ней, иначе появятся ненужные вопросы, и мы сами себе навредим.

– Хорошо. Но ты постарайся встретиться с ней до субботы и проясни ситуацию.

Супруги Андрей и Надежда Финк были послевоенными детьми и поженились, когда Андрей вернулся из армии, а Наде исполнилось двадцать лет. Через год родилась дочь Ольга, через два сын Александр, который прожил всего два года, и умер от кори. Больше детей не было, и Оля стала для родителей светом в окошке. Девочка была добрая, умная, отзывчивая, но упрямая. Если она сказала «нет», значит, нет. Её «нет» не было капризом, прихотью. Оно было, с её точки зрения, взвешенным, обдуманным решением. Училась Ольга хорошо и в восемьдесят третьем году поступила в строительный институт, где проблем с учёбой тоже не было. Сдала летние экзамены, перешла на третий курс и поехала в стройотряд. По возвращению, призналась, что познакомилась с парнем, который на два года старше и будет учиться на пятом курсе. Чуть позже сообщила, что познакомилась с его родителями. Рассказывала, где и как живут, чем занимаются. На шутливые вопросы отца о знакомстве с зятем отмалчивалась. Жена говорила: «Оставь девочку в покое. Видимо стесняется она нас или опасается, что он не примет нашей простоты». Оля же понравилась родителям парня, но ровно до того времени, когда узнали от сына о ребёнке. Отец был настроен на свадьбу, а мать категорически против неё. «Чем тебе Ольга не угодила? Девчонка умная, добрая, аккуратная, не то, что твоя вертихвостка Ленка. Женьке жена нужна, а не подружка по танцам». Несостоявшаяся свекровь, зная историю знакомства сына с Ольгой, решила сама поговорить с ней. «Оля, тебе девятнадцать, Женьке двадцать один. Какие дети? Ты хочешь бросить институт и заниматься пелёнками? Мы оба и твои родители работаем, ты не справишься», – говорила она, заламывая руки. Уговоры и доводы не помогли, и тогда она пустила в ход «тяжёлую артиллерию» в лице Елены, бывшей подруги сына. – «Ольга гордая. Она не простит даже невинный поцелуй. А если он будет страстный – это конец отношениям и Женька твой», – учила она её. У них это получилось. А позже Оля получила письмо, в котором парень извинялся за ошибку. Ольга проплакала всю ночь и рассказала родителям о беременности. Отец воспринял это спокойно.

– Рожай, дочка, но с одним условием: переводишься на заочное отделение и идёшь до декретного отпуска работать. Так и выучишься и быстрее станешь самостоятельной. Раз мы принцу не нудны, то он и нам не нужен.

– Куда она пойдёт, Андрей?

– На стройку. У неё два курса института за плечами. Может, на что и сгодится.

– Пообещай мне, ничего, никогда о нём не спрашивать и не искать его самостоятельно.

– Обещаю, раз для тебя это так важно.

Ольга перевелась на заочное отделение в ноябре и устроилась на работу. Женьку она видеть не хотела, а Лену встретила в институте. Она и передала ей деньги на аборт. «Ничего, малыш. Это будет доказательством того, как мы ему были нужны», – думала она, вкладывая в конверт с письмом купюру.

Девочка родилась в июле восемьдесят шестого. Дед забрал её из роддома и удивлялся, что она долго спит с пустышкой во рту.

– Оля, она у нас настоящая соня. Ей есть пора, а она спит. Может, мы её Соней назовём, и будет она у нас спокойной. Так в семье появилась Софья Андреевна, в свидетельстве которой в графе «отец» стоял прочерк.

Через три года Ольга окончила институт, получила диплом инженера строителя и работала теперь в техническом отделе строительного управления. Соня ходила в детский сад, бабушка работала швеёй в ателье, дед – бригадиром на заводе, а дома на хозяйстве была прабабушка. В девяносто третьем Соня пошла в первый класс и сразу в музыкальную школу, а дед, которому исполнилось пятьдесят лет, через два года решился на развод и отъезд с многочисленной новой семьёй в Германию. А ещё он устал жить на два дома, где сын был моложе внучки на два года. Надежда Степановна не скандалила. Она давно догадывалась о романе мужа, но терпела. Во-первых, он очень любил Соню, а она его. Во-вторых, он тщательно скрывал свои отношения на стороне и не собирался уходить пять лет. В-третьих, он ни разу её не обидел ни словом, ни делом, а она по-прежнему любила его.

– Ты можешь уйти прямо сейчас, но не торопись с разводом. В противном случае забирай с собой мать, пусть живет у твоего брата или сестры. Андрей, я не прошу у тебя невозможного. Наш дом идёт под снос. Нам дадут на нашу семью трёхкомнатную квартиру. Через месяц-два получу документы и подпишу бумаги на развод. Не думаешь обо мне, подумай о дочери и внучке.

Надежда Степановна получила трёхкомнатную квартиру в новом девятиэтажном доме правда на первом этаже, а её супруг развод. После развода она вернула себе девичью фамилию. Теперь они втроём жили в новой квартире. Дед помог им устроиться на новом месте и осенью девяносто седьмого уехал в Германию.

Оля вышла замуж весной девяносто восьмого. Андрей Егоров был на четыре года моложе Ольги и ждал её решения лет десять. Она считала его любовь юношеской, несерьёзной, а он за эти годы окончил институт, заработал денег и стал, как он сам говорил, старше. Он быстро нашёл общий язык с Соней, и они подружились. Соня очень была похожа на мать, вот только глаза у неё были бабушкины – не голубые, как у мамы, а синие. Андрей вырос в детском доме и очень дорожил семьёй. Отметив в июле четырнадцатилетие Софьи, семья ждала прибавление в августе. Двадцатого августа он отвёз жену в роддом и не находил себе места. Сначала у него потребовали согласие на кесарево сечение, потом сообщили, что родился здоровый мальчик, а жену, из-за обильного кровотечения, спасти не смогли. Андрей потерял сознание, а через минуту его сердце остановилось. Пока готовились к похоронам, бабушке трижды вызывали неотложку. Хорошо коллеги Ольги помогли всё устроить. После похорон бабушка попала в больницу, а на пороге появилась опека. Никого не интересовало, что всё это временно и поправимо, но шанс забрать малыша становился всё меньше. Мальчика передали в дом малютки на усыновление. Надежда Степановна обила все пороги, собрав необходимые документы, но получила отказ. Соня же каждый день бегала в дом малютки поведать Никиту. Потом появилась надежда, но…

Надевая на ходу белый халат, Соня торопилась к брату. У лестницы на второй этаж в доме малютки, её окликнул мужчина.

– Девушка, вы наверх?

– Да. Вы кого-то ждёте? – она заметила рядом с мужчиной женщину.

– Передайте старшей сестре вещи для мальчика и скажите, что Евгений Василевский ждёт внизу. Пусть поторопится, – он протянул ей пакет.

– Я передам, а вы ожидайте, – она споткнулась, поднимаясь наверх, а в голове была мысль: «Нас обманули. Никиту забирают». Влетев в палату, она подошла к кроватке брата.

– Соня, что с тобой, – глядя на бледную девушку, спросила медсестра.

– Это вещи для Никитки. За ним пришли. Опека солгала бабушке.

– Смирись, Соня. Сейчас мы парня переоденем и передадим приёмным родителям, – говорила сестра, ловко одевая малыша.

– Можно я его подержу? – Соня протянула руки к ребёнку, завернутому в лёгкое голубое покрывало.

– Пять минут. Сейчас за ним старшая сестра придёт.

– Почему я не могу передать его усыновителям сама?

– Не положено, – сказала вошедшая старшая сестра, которая слышала вопрос девушки.

– А разлучать брата с сестрой положено? А лгать пожилой женщине, потерявшей дочь, чиновникам положено? – она увидела открытое окно, сделала два шага назад и села на подоконник. – Не подходите! Я прыгну вниз вместе с братом.