– Я остался доволен. До встречи осенью.

– Вы останетесь у нас на ужин?

– Нет, благодарю. Предпочитаю еду, приготовленную на костре. К вечеру мы снимемся с места. Успейте погрузить дань на возы.

Эма куда-то рванула и вернулась с корзинкой, полной всяческих свертков.

– Я готова.

– Отлично. Щенка поведешь на веревке?

– Он умный и так не убежит. Спасибо вам хан! Мой отец раньше держал собаку. Такую большую, совсем как волк. Я ее очень любила. А Шуша почти как пес.

– Мне его и отдавали как пса, впрочем, неважно. Пошли.

Вкусный ужин в шатре из серебряных мисок красивой чеканки, полученных в откуп от князя, красивая девушка, сидящая на подушках. Щенок спит кверху толстым пузом, свесив на бок язык. Мара притихла снаружи шатра, о чем-то размышляет, что-то даже чертит пером на тугом коричневом свитке. Не удивлюсь, если начальник велел ей составить презентацию какого-нибудь товара. Завтра от души посмеюсь над «Мольбертом».

Разве все, что я обрел тут – не полное счастье?

– Гурэй, хотите леденец? Они вкусные. Мне подарили.

– Хочу, если тебе не жалко. Я люблю карамель.

– Лжете, мужчины конфеты не любят.

– А я люблю. У меня и самого где-то были карамельки. Апельсиновые, найду – угощу.

– Апельсиновые – это вкусно, а еще лучше мятные. Вы трете шею, затекла?

– Много писал рукой, с непривычки устал.

– Если позволите, я разомну вам шею? Я хорошо это делаю, меня учили давно, еще дома.

– Тоже священник?

– Мамина подруга. Она знахарка была. Вот я у нее и училась всему.

– Ну давай.

– Ложитесь на живот и снимите рубашку.

– Хорошо.

Уже интересно, а где смущение? Или она просто ко мне так привыкла? А может, хочет отплатить добротой за заботу? Впрочем, почему бы и нет.

Девичьи пальцы оказались руками палача, не меньше. Меня так спортивный массажист не мял. Чуть не взвыл при некоторых ее манипуляциях.

– Странно, у вас мышцы работают так, как у человека, который много сидит. И поясница очень зажата.

– Мне раньше лекарь говорил точно так же и мял примерно похоже Ай! Может, хватит? Я еще поспать хотел до отъезда.

– Закончу через пару минут.

Крошечные ладошки начали почти нежно разглаживать кожу спины, незаметно сместились на шею, а затем и вовсе принялись за мою голову. Мысли смешиваются со сновидениями, подергиваются мечтами, плавятся в сладостной неге. Хочется протянуть руку, взять ее пальцы в плен, начать целовать. Да нельзя, напугаю и, вообще, не факт, что смогу удержаться от соблазна. Никем не тронутый нежный бутон, пусть растет, раскрывается, учится доверять и любить. И я присмотрюсь к ней получше. Красивая – безусловно. Добрая, смелая, заботливая – тоже да. Да еще веселая, как котеночек. Собак, опять-таки, любит. Сколько ж ей лет? Сколько мне ее ждать? И ведь придется ждать, если полюблю – не искать же другую, только для тела. Это будет нечестно. Я привык уважать себя и свой выбор тоже.

– Разбуди меня через два часа. Я хочу к вечеру добраться до ближайшего городка. Дам тебе золотых, купишь себе украшений…

– Я не для того старалась.

– Тем более. Ложись, тоже отдохни, набегалась.

Эма

Поддерживать навыки врача спортивной медицины оказалось неожиданно очень приятно. Широкая спина, бугристые мышцы, довольно короткая бычья шея – все во власти моих рук. Странно все же устроены орки. Мышцы развиты как у работника какого-нибудь офиса, что изредка наведывается в зал. Стоило начать массировать голову, как хан разомлел, засопел, прикрыл черные угли своих въедливых глаз. Пусть поспит, и я прилягу в тишине и покое шатра, который заменяет мне дом. Наконец-то, я могу сполна насладиться безопасностью, точно знать, что никто не посмеет меня не то что обидеть, а даже побеспокоить. Сокровище великого хана бережет вся Орда. Разве могла я подумать там, в далекой Москве, что быть за чьей-то спиною так сладостно? Всю жизнь билась за свободу от опеки родителей, за вольную студенческую жизнь. А тут пригрелась в тени у мужчины и наслаждаюсь его опекой. Право жаль, что он, вероятно, бесплоден. Иначе б давно стал ко мне приставать, все же дикарь. Хотя, странный он для орка. Читать умеет, считает лучше, чем местная знать. Отчеты проверил за пару часов и ведь реально считал, я видела, как он что-то черкал на бумажке. Может, мне, пока он спит, нахально прижаться к его сильному боку? Нет, наверное, все же не стоит. Лучше, когда проснется, попрошу его прокатить меня хоть немного на Юм. А завтра многоликая Орда пройдет через город и, если мне повезет, навсегда потеряет сокровище хана и маленькую химеру. Сердце отчего-то болезненно сжалось, стоило только представить, помыслить, как Орда мечется по незнакомому мне городку. Как славные орки вместо того, чтоб печь хлеб на жаровнях, перетрясают чужие углы. Может, стоит оставить записку? Все же, если я и буду по кому-то скучать, так только по этому небольшому отряду и по широкой смуглой спине, что заслонила меня ото всех бед и невзгод. Только бы он отпустил меня завтра, разрешил совершить покупки одной. Уж ведьму-то я, всяко, найду или колдуна. И, наконец-то, вернусь домой.

Тимур

Проснулся невероятно расслабленным, обнаружив эту костлявую птичку прямо под боком и приткнувшегося ко мне щенка с другой стороны. Как вылезать, чтоб никого не задеть, даже не знаю. Хорошо, хоть Мара спит на диванчике, уже, считай, счастье.

– Просыпаемся, пора. Нам еще до городка нужно доехать.

– А вы прокатите меня на Юм? Пожалуйста! Мне так хочется!

– Прокачу. Сваришь мне кофе?

– Конечно.

Вот и как объяснить девчонке, что ложиться рядом и прижиматься к боку полуголого мужика, идея не очень? Мара и то усмехается, свесив свой хвостик почти в пасть щенка.

– Может, мне выйти, если мешаю?

– Не мешаешь. Вставай! Нам еще в другой мир нужно заскочить ночью.

– Угу. Давай, я одна загляну? Скажу, что ты приболел? Ну, например, чахоткой. И лучший шаман тебя обещал вылечить только через два дня. А сама займу этого, как его… Впрочем, неважно, он откликается почти на любое имя.

– Уговорила. Браслет только верни ему, я в квартире на столе оставил.

– Зачем? Ему и без него хорошо.

– Ваш кофе, – вернулась Эма с дымящейся кружкой и свежей лепешкой, – все шатры уже сложены на телеги. Вас ждут.

– Спасибо, сейчас буду готов.

Мара растворилась в дымке портала под удивленный вздох Эмы. Может, ее тоже стоит куда-нибудь взять? Например, в парк где-нибудь в Подмосковье. Поиграет там со щенком, а может, и вовсе возьму ее посетить какое-нибудь культурное уединенное место, пусть просвещается.

– Не передумала? Поедешь со мной вместе на Юм?

– Если возьмете.

– Возьму, почему бы и нет.

Только отнесу ей небольшой таз подношений, чтоб не шалила особо в пути, скотина нахальная. Но Эме о наших "высоких" отношениях знать не стоит.

Лагерь собран и упакован на телеги. Шуша шныряет у всех под ногами с зажатым в пасти сырым окороком. Интересно, он увел его из наших запасов или совершил налет на княжеские. Даже знать не хочу, спер и спер, он собачий, надеюсь, ребёнок. Ему можно.

Юм благосклонно приняла таз бананов вперемешку со спелым виноградом. Наверное, мне никогда не надоест смотреть на то, как эта махина сначала пылесосит вкусности хоботом, а потом аккуратно складывает в свой относительно небольшой рот.

– Юм! Золотце! Опустись на колени! Нас двое! И вот не надо на меня так смотреть. Хорошо, я все понял, доедем до города, и я куплю тебе что-нибудь этакое. Спасибо! И не надо так шумно вздыхать, Эма почти ничего не весит.

Сам-то я сел без проблем, а вот Эма замялась, пришлось подать руку, кое-как запрыгнула и села впереди меня. Юм встала, девицу качнуло, пришлось обхватить покрепче за талию. Только тут до меня дошло, какой я идиот! Девушка начала пристраиваться поудобней на спине у слонихи, прижалась плотно ко мне. Черт! Как объяснить этой наивной девице, что все-таки я мужчина, и так прижиматься не стоит? В конечном итоге, она, к моему счастью, перекинула ноги на один бок и спиной оперлась на мою руку.