Так крепость древнего некроманта постепенно превращалась в замок реального Дракулы. Вампиры, похоже, счастливы и не понимают, что эта атака в стиле гунган просто для отвлечение внимания.

Армий света, тьмы, порядка и хаоса нигде не видно. А значит, они участвуют в виде элитных спецподразделений скрытого проникновения. Скорее всего, подземного. Да, под крепостью есть целый лабиринт Смерти, куда в прежние годы, старались не соваться без необходимости. Слишком много ловушек. Сейчас, наверно большая часть из них разрушена…

Итак, надо решать. Можно в принципе устроить засаду в этой башне. Рано или поздно, кто-то сюда заглянет. Но это будет не так интересно. Решено, иду в лабиринт.

Спускаюсь в подвал башни. В квадратном каменном помещении передо мной три обитых металлом двери с рожами демонов-стражей. Рядом с центральной дверью на стене висит железный молоток. Снимаю его с крюка и стучу по железному лбу. Глаза демона загораются красным. — Жди знака, — говорит он и замолкает.

Слева и справа просыпаются другие головы и поддерживают диалог:

— Все узники освободятся!

— Ты погибнешь в пламени!

Не обращаю на них внимания и спрашиваю среднюю голову, — какого знака вы ждёте?

Головы начинают говорить по очереди:

— Гозер путешественник придёт в одном из выбранных обликов!

— Во время очищения Вулдронаи, он был огромен!

— Во время примирения молящихся Мекетрексу, он пришёл как Слор!

Давно это было, а до сих пор помню, как верховный придумал эту систему паролей. Хорошо, что она и этом мире такая же.

— Многие Шабы и Зулы поняли, — произношу я фразу-пароль, — что значит жариться в недрах Слора.

— Это дверь, — говорит средняя голова, — для проникновения чего-то ужасного.

И открывает проход.

Чтобы пройти через один из тринадцати входов в лабиринт нужно или иметь допуск высшего уровня или иметь степень по альтернативной истории. Пароли меняются по кругу из двенадцати вариантов каждый месяц. И у входящего есть две подсказки, чтобы угадать фразу из древних легенд.

Но это не значит, что вампиры не могли туда проникнуть. Лабиринт строился как многоуровневая система, где уровни располагались не один под другим, а так сказать, параллельно. И я вошёл в один из внутренних лабиринтов, позволяющий добраться до центральной пещеры, в обход ловушек.

Если бы я был самозваным Дракулой, то именно там разместил бы свой тронный зал. Уверен, что диверсионные отряды, где бы они не вошли в лабиринт, будут придерживаться традиционной тактики и последуют к его центру. Надеюсь, мне хватит дюжины серебряных бомб?

После череды взрывов в центре лабиринта все гули разбежались и сборный отряд из тридцати паладинов-магистров, десяти высших жрецов Света и тринадцати диверсантов Тьмы, не встречая сопротивления, вошёл в тронный зал Дракулы. Хаоситов с ними не было и не потому, что паладины их на дух не переносили. Просто глава тринадцатого легиона, посланного фракцией Хаоса на помощь временным союзникам, заявил, что у них своя тактика, и они будут её придерживаться.

Никто из союзников не возражал. Ибо даже адепты тьмы считали, что в военной операции, чем меньше хаоса, тем лучше. Кстати о хаосе. В тронном зале кто-то явно взорвал несколько артефактных бомб. Отчего охраняющие его вампиры превратились в висящую в воздухе, в отсутствии сквозняка, серую дымку праха.

На центральном возвышении, привязанный к трону сидел мёртвый Дракула собственной персоной. Судя по выжженным глазам, перед ним взорвали световую гранату. Видимо, он так и не успел подняться с трона, когда вокруг него обвился тонкий трос с утяжелителем в виде летучей мыши на конце.

Он, конечно, не мог надолго удержать высшего вампира, но тому банально вырвали сердце прямо сквозь кольчугу.

Личность убийцы опознали практически сразу. Достаточно было посмотреть на золотой саркофаг, стоящий перед троном. Его крышку покрывал чёрный плащ, придавленный в изголовье шлемом с острыми ушами.

— Дракулу убил Бэтмен?! — неверяще спросил джонин теней, беря в руки шлем.

— И сам умер? — удивился один из жрецов света.

— Отчего? — не понял главный паладин, — Дракула же даже с места встать не успел! А остальных он развеял ещё раньше! И кто тогда его похоронил?

— Чего гадать? — предложил какой-то слишком умный паладин, — откроем и узнаем.

Возможно, главный жрец мог бы остановить его, но ему с детства не нравились тёмные герои, занимающиеся борьбой со злом. Это нарушало простую и ясную картину мира и делало непонятным официальную позицию фракции Света. За этими размышлениями он даже не вспомнил главное правило выживание в пирамидах и гробницах, в которых находили золотые саркофаги.

Ни в коем случае не открывать его.

А если это необходимо, то убедиться, что в комнате с саркофагом находится только один человек. Желательно, зомби. Или, если никого из фракции Смерти рядом нет, это должен быть самый слабый из группы.

Но вокруг было подземелье вампиров, и кто тут мог вспомнить о проклятии мумии? По которому все открывшие саркофаг умирали жуткой смертью, а мумия получало новое тело из частей тел этих неудачников.

Крепость всё-таки взяли. Когда Дракула умер, защищающее поле исчезло, и с воздуха её атаковал тринадцатый легион Хаоса. Что касается ушедших в лабиринт, то они ещё долго бегали по нему, спасаясь от бессмертной мумии. Ведь согласно проклятию, пока жив хотя бы один из тех, кто потревожил её покой, мумия оставалась бессмертной. Каждый раз, когда её тело разрушали, она восстанавливала его за счёт тела своего убийцы.

Когда все проклятые кончились, мумия превратилась в живого жреца смерти, потом в луч белого света и пропала из этого мира.

Всё прошло легче, чем я думал. Даже предчувствие чего-то нехорошего образовалось. Наверно, это нормально. Если начинает слишком везти, то впереди, наверняка ждёт громадный облом. Но что будет, то будет, а пока, активирую смену расы и ложусь в появившийся из воздуха саркофаг.

Закрываю крышку. Подтверждаю смену расы. Оказывается, алмазный жетон эволюции, который я добыл с Дракулы, невозможно убрать в инвентарь. Приходится активировать, поставив в очередь. Когда ритуал смены расы завершится, меня сразу перенесёт в дивный новый мир улучшенной эволюции.

Проваливаюсь в эволюционный сон.

Вот оно что. Как я не старался избегать засыпать в капсуле, а теперь мне просто пришлось сделать это, причём в глубоком погружении в Квантум.

Но я осознаю, что сплю. Вернее, что могу видеть наведённый сон. Поэтому появившийся перед глазами тёмный коридор меня не смущает. Нужно просто пройти по нему и посмотреть, чем он кончится.

Кончается дверью. Разумеется, надо открывать. Выбора то нет. Более того, если это воспоминание о сне, что я видел и давно забыл, то от моих желаний тут ничего не зависит. А если происходящее никогда не было сном, тем более.

Успокаивая этими рассуждениями дурные предчувствия, вхожу в тёмную, освещаемую одной свечой комнату. Она стоит на деревянном столе, а подсвечником ей служит человеческий череп с нимбом из золотой проволоки. За столом сидит заросший человек. Перед ним стопка исписанных листов и раритетная чернильница с настоящим пером.

Откуда-то вспомнилась старая загадка: чем ворон похож на письменный стол? Никто из моих современников не мог бы её отгадать. А этот писатель сразу бы ответил, — тем, что у обоих есть перья!

Какая чушь лезет в голову…

Человек наклоняется навстречу, на него падает свет, и я понимаю, что мог бы видеть его лицо в зеркале, если бы год не стригся, не брился и не причёсывался. На другом конце стола замечаю длинную бронзовую трубу и понимаю, кто передо мной.

— Ты забыл дать мне имя, — обвиняюще говорит он.

Вспоминаю свой рассказ. И да. Забыл.

— Извини. Хочешь, можешь забрать моё.

— Какое из?

— Мой псевдоним, что я придумал для литературного творчества. Калеб Ди Абло.