А вот Друг повел себя странно. Сначала он потянул меня за штанину, мол, пошли, а потом побежал вперед. Остановился, посмотрел на меня, а потом негромко тявкнул — что медлишь, мол, давай шевели ногами!

Я пожал плечами, и с заряженным арбалетом наперевес пошел за ним. Зря приглашать следовать за собой он не станет.

Идти пришлось долго, с полмили, наверное. Но красоты весеннего леса меня не волновали совершенно, я был постоянно настороже. Успокаивало только то, что Друг шел, не таясь, и совершенно не боясь того, что было впереди. И вот моим глазам открылась полянка, а на ней…

Да, вот это зрелище. На лужайке, на пригорке стоял огромный белый пес, ростом, наверное, с полтора меня. Порода незнакомая, по крайней мере я распознать не смог, здесь я уже не настолько собачий эксперт, но стать я оценил.

Друг подбежал к белой псине, потом повернулся и требовательно тявкнул. Типа, опусти арбалет.

«Опасность нет. Друг», — внезапно прозвучали в голове слова. Что за ерунда? Шизофренией вроде не страдаю, голоса не слышал. Неужели ментальная трансляция? Ну это из области фантастики. А, собственно, одернул я себя, тут все и происходит из этой самой области. Начиная с моего появления здесь. Ну да, попадание в чужое тело, магия, говорящие животные…

— Кто это говорит? — спросил я.

«Я», — пес весело посмотрел на меня. Именно так, я же говорю, что собачья мимика очень богата.

— И что ты хотел? — я слегка опустил ложу арбалета. Теперь болт смотрел чуть вниз, под лапы зверя. Понадобится — вскину.

«Смотреть. Ты — он», — судя по всему словарный запас пса не превышал нескольких слов, как у туземца, разговаривающего на пиджин-инглиш.

— Кто — он? — ну, судя по всему, сейчас понесется стандартный набор «Нео, ты Избранный!». Давай, я уже приготовился к езде по ушам. Сейчас только дорогу проложу…

«Нужен. Важен.», — ну хоть спасибо и на этом.

— Кто ты?

«Я. Друг.»

— А он? — я кивнул на Друга.

«Он. Друг. Страж. Защитник.»

Я чуть не рассмеялся. Мой щенок — защитник? Хотя, если вымахает до размеров такой псины… Правильно выдрессированная собака опасней автомата.

«Он. Мал. Пока. Скоро будет.», — словно бы укоризненно заметил пес.

— Что теперь?

«Береги. Его. Он. Тебя», — и пес, развернувшись, удалился в чащобу. Ну вот и поговорили.

— Куда ж я денусь? — вздохнул я. — Ну что, пошли, мой маленький Друг. Твои родственники?

«Да.», — в голове раздался звонкий, словно мальчишеский голос.

Я чуть не выронил арбалет. До этого Друг общался со мной только эмпатически, посылая волны эмоций. А сейчас…

— Ты говоришь???

«Да. Можно. Теперь. Разрешение.»

— Понятно. Ты привел меня на смотрины? — спросил я свою собаку.

«Да. Старший. Хотел.»

— Значит, одобрение получено, — пробурчал я. — Ну хорошо. Какие еще сюрпризы с твоей стороны будут?

Ничего не ответил мне Друг, только посмотрел на меня лукаво, склонив голову на левый бок, как обычная собака. Но я понял, что сюрпризов еще нахватаюсь…

Заклинания из книжки выходили до предела корявыми. Может, дело в иллюстраторе, который ее рисовал, а может и в другом. Четкие очертания, которые видел я, в книге теряли форму. Такое впечатление, что вместо чеканного шрифта их копировал ребенок, не умеющий ни читать, ни писать. Да, наверное, так и есть. Для очистки совести, аж высунув язык от старания, я скопировал заклинание со всеми корявостями и неровностями. Вышло так паршиво, что аж Друг, дремавший под открытым окном, приоткрыл оба глаза — мол, не шали!

Фонило магией от этого заклинания так, что почти вся мощность ушла в паразитное излучение. Пришлось стряхнуть неудавшийся файрбол в окно, заставив обделаться от неожиданности ворону, сидевшую на крепостной стене. Сидишь так себе, дремешь, нажравшись падали, и тут мимо клюва свистит файрбол… Ворона, наверное, вспомнила тот анекдот про лису с бейсбольной битой — ни хрена себе сказку сократили! Ну и от греха подальше, тяжело взмахнула крыльями и скрылась из виду. Ну а нечего где попало спать.

— Ну фигня тут написана, фигня! — сказал я, прикрывшему один глаз Другу.

Псина была тактичная, я ожидал мысленного посыла типа «Лох!», но не дождался.

— Ладно, попробуем по-другому, — пробормотал я себе под нос.

В принципе, как я заметил, заклинания имели шаблоны. Как модули, из которых собирались более сложные программы — парадигма структурного программирования рулит. Ну и объектная парадигма тоже — не бывает чисто объектного и чисто структурного программирования, все обычно собирается вместе. И где нужно создать класс, его экземпляр, и прочие прелести, бывает достаточно одной строки кода. Не следует увлекаться слишком уж сильно.

Разложив таким образом доступные мне заклинания, я осмотрел лежавшие на столе и исчерканные мною листы. Да, если убрать «индийский код», то базовые плетения-модули становились более-менее понятны, и число их было конечно, где-то около шестидесяти плюс-минус. И из этого алфавита по определенным правилам создавалась это вот все.

Для проверки я сплел тот же файрбол, только четко выплел сплетение по своему разумению. Чистые линии, плавное сопряжение, никаких лишних узлов и утолщений. Рраз! И на ладони у меня возник гладкий, переливающийся разными цветами шарик, наполненный энергией.

Собакин опять открыл один глаз, посмотрел на файрбол, и опять успокоился. Я почувствовал волну одобрения — ему мое маготворчество понравилось. Ну что же…

Ба! А что там за гомон внизу? Аж пес вскочил на ноги. Я выглянул из окна башни. Явно случилось что-то плохое. Телега с чьим-то бездыханным телом, собравшиеся вокруг дружинники, даже отец, выбежавший из дверей…

Раз началась движуха, надо будет в ней поучаствовать. Я быстро привел себя в порядок и откинул крышку в полу.

Мы с собакиным быстро спустились по лестнице, и поспешили на голоса.

— И где его нашли? — отец, возвышавшийся над остальными своим великанским ростом, смотрел на то, что лежало в телеге.

Я протиснулся ближе, усиленно работая локтями. Вот и находка. В телеге лежало тело дружинника — именно что бездыханное тело, труп.

— На подъездной дороге, у Змиевки, Ваше Сиятельство.

Ну судя по тому, что я видел, пострадавшему досталось хорошо. Несколько колотых ран и перерезанное горло.

Отец вспрыгнул в телегу и начал осматривать тело.

— Расступитесь!

А вот и Патитис с Ильгой нарисовались — ну еще бы, это по их части. Тут они до кучи еще и аналогопатаномы, и эксперты-криминалисты — кто может это сделать лучше, чем маги Жизни…

— Мертв, — выдал при взгляде на труп банальную истину Патитис.

Ну еще бы, мертвее некуда. Хотя… Судя по тому, что тут магия вокруг, а иногда и черная, вполне возможно, что труп не всегда мертв. Если порыться в памяти, то можно вспомнить некромантов, которые поднимают мертвяков и делают себе из них зомби-лайт.

— Несите его в дом! — распорядился отец, спрыгивая с телеги.

— В допросную! — оживился Патитис.

Я перемигнулся с Другом. Его тоже это заинтересовало.

Минут через пять дружинники принесли снятую с петель дверь, и переложили успевшего закоченеть дружинника на деревяшку. Когда они потащили его в дом, я последовал за процессией. Так они дотащили его до подвала.

— Ну что встали? Бесплатное зрелище? А ну разошлись! — рявкнул отец на толпу перешептывающейся челяди. — Патис, Ильга… Ну, пожалуй, еще и ты, со мной. Остальных чтобы не видел!

Ну спасибо хоть и на этом. Вообще-то я не люблю дела прозекторские, но тут надо посмотреть самому.

Дружинники, поднатужившись, спустили дверь с телом в замковый подвал. Ну конечно «подвал» — мягко сказано, это огромный подвалище, выстроенный под всем первым периметром. Стазис-хранилища всевозможных припасов, прочие кладовые, какие-то хозяйственные помещения, про которые я и не знал — надо оно мне. Ну и служебные помещения вроде допросной ака пыточной, насколько я правильно помнил. В общем бункер.