У жителей Селефаиса, в свою очередь, принято кусать своего донора и всасывать его энергию через желобки в клыках. Эта пугающая, но, правда, не столь болезненная процедура у самих селефаисцев возведена в ранг сакрального обряда и является частью их исторического наследия. Ими же придуман энергетический трофоллаксис, при котором реципиент забирает часть энергии донора и обменивает её на равноценную долю своей; не несёт никакого вреда или пользы, а потому считается дружеским жестом вроде человеческого рукопожатия или поцелуя в щёку.

========== Конфигурация сорок третья ==========

– Чего ты тут творишь?! Я шишку из-за тебя набил! – орёт на меня Тварь Углов, только что слетев с насиженного места. Ну, собственно, никто не заставлял его забираться на одну из моих хламовых куч. Чем выше залезешь, тем больнее будет падать. Это не моя вина, а чистая физика.

– Готовлюсь, – отвечаю я. Мы с Голем держимся за руки, и, сидя друг напротив друга в позе лотоса, сосредоточенно суммируем свои энергии, поднимая город над землёй. Так высоко, как можно. И аккуратно, хотя, конечно, Шпиль и его окрестности несогласно трясутся, словно в лихорадке.

Тварь Углов остаётся рядом и для надёжности распластывается по полу. Где-то с глухим треском падают книги, катаются карандаши. Ничего, это терпимо, бывало и хуже.

Мы нагребаем под город целую земляную гору. Вокруг него, уровнем ниже, медленно, но верно формируется кольцо, постепенно зарастающее смешанным леском.

Когда мы заканчиваем, Тварь Углов осторожно поднимается с тощего пуза и с остервенением отряхивает лапу от сбежавших из перьевой ручки чернил.

Я отращиваю крылья и стремительно взмываю в своё небо:

– Солнце!

Купол пучится и подчиняется. Рыжий диск поднимается из-за горизонта.

– Летний полдень!

В городе становится заметно теплее; про свет и говорить нечего.

Получилось. Всё так, как надо. Я вижу на окраине белую точку: Тварь Углов нюхает обрыв, глядя на растущую пышную зелень кольца. Едва ли он догадается, что это такое.

В глазах моего гостя сквозит немой вопрос, когда я, словно пёрышко, приземляюсь на центральную площадь. Сейчас в вирте нет никого довольнее меня.

– Ну так я буду посвящён в великую тайну? – неохотно открывает пасть Тварь Углов.

– Это система защиты.

– Лес? Правда, что ли? В таком случае там нужно хотя бы расставить капканы, а так… Ты же вроде не идиотка, ваше племя делало… Ну… Рвы, сигнализации…

– В точку. Это – сигнализация.

– Лес?!

– Не лес. Сигнализацию я скоро добуду.

– Ладно, сигнализация, чем… чем бы она ни была, но зачем ты нагребла под ним такую уйму земли?

– Мы эвакуируем город.

– Брось, это невозможно.

– Мы не отстоим его. Но я не дам разрушить своё святилище. На это имею право только я – и ни одна рука не коснётся всего, созданного таким тяжким трудом!

– Тебе не сдвинуть эту махину с места.

– Поверь мне, сдвину.

– Ты либо безрассудно смелая, либо хронически чокнутая.

– Иногда это синонимы, – сверкаю улыбкой я, – Меня может не быть пару ночей.

– Договорились, но мой желудок в приоритете.

– Задавай тему, жалкий шантажист.

– То, что создала, – говорит Тварь Углов после некоторых раздумий, – На что ты готова, чтобы сохранить? – он облизывает губы и решительно садится, – Вот тебе тема. Обыгрывай как знаешь. И чтобы меня пробрало.

Правда, он меня приятно порадовал!

– Принято.

Комментарий к Конфигурация сорок третья

Рассказ:

https://ficbook.net/readfic/11413857

========== Конфигурация сорок четвёртая ==========

Какое же это наслаждение: сначала написать недурственную вещь, а на десерт смахаться по делам и остаться в полном одиночестве.

Даже если дело очень важное и накладывает на тебя огромный груз ответственности.

Я стою на берегу Верхнего Стикса и смотрю на луну, выпуская в прозрачный воздух глясаровые колечки дыма. Здесь нужно набраться терпения. Несмотря на то, что сейчас самое время появиться кораблю, я точно знаю, что заветное судно обозначится только после того, как моя сетчатка пересохнет до хруста, а луна на ней отпечатается, словно переводная татуировка.

Я переминаюсь с ноги на ногу; жилистая голубоватая трава щекочет меня под коленками. Неподалёку на открытое пространство выкатываются кайпе – мелкие хищники, похожие на коренастых котят. Их выстилки ушей светятся, привлекая насекомых. Поссорившиеся из-за нарушения территории самцы встают носом друг к другу и агрессивно пушатся, а их осветительные приборы меняют цвет с холодно-голубого на угрожающе-оранжевый.

Пока я с любопытством созерцаю их конкурс на определение самых крутых фаберже, в небе появляется точка. На всякий случай я моргаю и потираю глаза, однако пятнышко, похожее на дрозофилу, ползущую по головке молодого сыра, увеличивается. Взмахов крыльями нет, зато видна рябь с краёв, будто неведомый объект снабжён амёбными ресничками. Однако я знаю, что это вёсла, а само пятно на фоне луны – корабль мирмов.

Человечество любит делить себя на белых, чёрных и жёлтых, веками играя в ложное видообразование. Вирт же полон рас, абсолютно не похожих на человеческие: от рогатых коротышей с плато Ленг до разумных драконов. Мирмы в этом списке особенные, ведь они – насекомые.

Пора.

Я превращаюсь в скопу и спустя какое-то время приземляюсь на палубу:

– Верион.

– О, Над! Какими судьбами? – капитан склоняется надо мной со своего двух с половиной метрового роста и водит усиками вокруг моего лица.

– Не подбросите по старой дружбе до Мшистых Далей?

– Идём в гребной отсек, здесь прохладно, – Верион указывает мне путь двумя верхними передними лапами, и я захожу внутрь, особо не противясь.

В гребном отсеке тепло, как в хлеву, ведь он греется жаром тел огромных белёсых слизней с коричневыми полосами вдоль хребта. Они же гребцы, и они же – личинки мирмов. Их рост и развитие нарочно замедлены. Личинки только едят и гребут, но, если возникает необходимость, их начинают кормить гормональной слизью и вскоре они благополучно окукливаются, превращаясь в полноценных взрослых особей. На корабле гребцам нет цены, ведь они не только двигают судно вперёд, но и создают комфортную температуру для своих старших собратьев, которые могут впадать в спячку от внезапных похолоданий.

Я чувствую толчок; корабль сел на воду и отдался на милость Верхнего Стикса.

– Так и что у тебя там за дела? – интересуется Верион, топая в свою каюту.

– Это для моего города. Особый заказ для некоего У Кха. Знаешь его?

– У Кха… А! Конечно же. Охотник за бестиями, нелегальный торговец, – Верион шевелит мандибулами, что у его вида означает приблизительно кивок головой. Он похож на муравья с изящными, отогнутыми назад задними лапами и коричневым хитиновым панцирем, покрытым ямками и шипиками.

– Правда, у меня проблема, – признаюсь я, – Мы с ним не знакомы. Я лишь узнала место, где он сейчас охотится. По совпадению, нужный мне зверь водится там.

– Выходит, ты тут не только из-за увлекательной экскурсии по Верхнему Стиксу, – скрежещет капитан корабля.

– Выходит, что так, – честно киваю я, – Меня интересуют твои пахучие визитки.

– Думаешь, у меня есть запах У Кха?

– У тебя просто не может его не быть, – усмехаюсь я.

До того, как стать капитаном, Верион провёл изрядное количество времени, путешествуя то тут, то там и налаживая полезные торговые связи. На своих потенциальных клиентов он регулярно заводил пахучие визитки. Я более чем уверена, что у старого проходимца есть запах У Кха и он в курсе, как того найти.

– Хм… – Верион задумчиво поводит усиками, и, чуть поломавшись, лезет в нижний ящик своего шкафа. Пахучие визитки выглядят как икра с масляной капелькой внутри, и Верион хранит их в завидном порядке.