Но что тут сказать? Денёк расслабились – и хватит…
========== Из «Энциклопедии абсолютного и относительного сновидения». Стыки миров ==========
Редкие миры вирта не разделены никакими границами; даже в случае разрыва плёнка между ними быстро восстанавливается. Различают несколько видов стыков: типа клеточной мембраны, он же самый распространённый, типа жёлоба (такой образуется между мирами, слишком различающимися по своим климатическим условиям) и типа отдельного потока информации – своеобразного «пустыря», однозначно не относящегося ни к одному, ни к другому пространству. «Пустырь» может стать приютом для растений и мелких животных и в целом стабилен; в отличие от него, любой жёлоб славится экстремальными условиями обитания и годен только для Точек Невозврата – микроскопических чёрных дыр, в которых живут опасные для живых существ мысли-отказники. Этот вид тварей многочислен и отличается скромными размерами, но в своём стремлении стать хоть чем-нибудь жители жёлоба доводят свою жертву до нервного истощения, растрёпывая её энергию в случае, если она отказывается их обдумывать. Таким образом, путешествие через жёлоб в случае попадания в одну из Точек Невозврата может стать билетом в один конец, и только опытные дримеры решаются на подобный риск.
========== Конфигурация сорок первая ==========
– Голем? Голем… Голем! Нет, не делай вид, что ты меня не слышишь!
Конечно, я пришла за яйцом. И, конечно, уговор провалился. Голем скомковалась вокруг своего сокровища и усердно пыхтит, словно протестующий паровоз.
– Мы же с тобой вчера договаривались, – со вздохом напоминаю я, понимая, что, по сути, пытаюсь вернуть назад данный сладкоежке леденец.
– Ты самый наихреновейший лидер из всех, что я видел, – замечает Тварь Углов. Я чувствовала, что он тут же рванул за мной, едва я пошла возвращать обещанное Таки и Даку.
– А тебе что, шоу недостаточно? Или поп-корн ещё дать?
– Превосходная мысль!.. Ну же, давай, я за тебя болею.
– Голем, ты должна его отдать. Это яйцо нам не принадлежит, оно обещано другим людям.
Интонация пыхтения не меняется. Я переключаюсь в режим подкупа:
– Голем, если ты отдашь яйцо, я тут же найду тебе другую игрушку, обещаю.
Кажется, моя компонента поджала ноги ещё сильнее. Мы в подвале. Она сбежала сюда, поскольку любит прохладу стен из крупного булыжника и норки между громадными бочками. В них нет вина, но если расковырять лаз и натаскать чего-нибудь на подстилку, выйдет приличная кровать или тайник…
Или индивидуальная крепость, как сейчас.
Голем загородилась от меня хвостом, который торчит у «входа» словно оружейный пыж. Можно подумать, я всю жизнь что-то у неё отнимаю. Ежедневно.
– Голем, солнышко, мы же не чужие, и святилище – наш общий дом. Если ты не отдашь яйцо, возможно, скоро нам будет негде жить, кроме как в твоей бочке.
Фыр.
Видно, кто-то из нас двоих по-любому будет сворачиваться в калач снаружи.
– Я даю тебе время подумать, – капитулирую я, – Ты знаешь Таки и Дака, так что от тебя зависит, испортим мы с ними отношения или нет. Я посижу наверху.
Вернувшись на базовый ярус, я приземляюсь в кресло-мешок, потирая брови и переносицу. Вечно я нахожу себе приключения. Если не за пределами Шпиля – то уж наверняка у себя дома.
Вот чего она заупрямилась? Конечно, винить некого – я такая же упёртая. Но чтобы так…
– Нужно было быть более искренней, – оповещает меня Тварь Углов, поднимаясь следом. Он на редкость доволен.
– То есть я должна была сказать «Голем, дорогая, если ты не отдашь яйцо – я откушу тебе голову»?
Он хохочет. Конечно, очень смешно.
– Правда – это обоюдоострый меч. Интересно, что люди постоянно пропагандируют друг друга говорить её, а сами зачастую лгут гораздо больше… Правда и ложь. Что скажешь? Из этого может получиться неплохой рассказ.
– Серьёзно? Ты что, не видишь, что я на грани нервного срыва из-за этой лопоухой дуры? – я картинно взмахиваю рукой в сторону подвальной двери.
– Вижу, но тебя надо чем-то занять.
– Скажи лучше, что ты просто хочешь жрать и тебе плевать на моё состояние.
– Я бы не был столь категоричен в суждениях, но по большей части да, я хочу жрать, – он двигает носом подушку и находит под ней блокнот, – Смотри, вот тебе и полотнище. Всё равно нечем заняться, пока Голем думает
Вот уж с чем не поспоришь. Зная, что она может вылезти из своего угла с августейшим решением относительно нашей судьбинушки в любой момент, мне бы ничего не осталось, кроме как ходить из угла в угол с нетерпением попавшей в клетку дикой пантеры… или провести время с пользой.
– Думаю, у меня есть идея, – согласно киваю я, забирая блокнот, – Ты там же, часом, не видел ручку?..
Комментарий к Конфигурация сорок первая
Рассказ:
https://ficbook.net/readfic/11862823
========== Конфигурация сорок вторая ==========
Даже явление инопланетной формы жизни сейчас не обрадовало бы меня больше, чем вылезшая из своего бункера Голем. Стоило мне перестать кипеть, отвлёкшись на творчество – и вот она, великая искусительница моего терпения.
– Я знала, что могу на тебя рассчитывать, – я изо всех сил гоню от себя мысль о её самоволке относительно дерева, забирая протянутое мне яйцо, – Вот это нагрела. Смотри, чтобы не оказалось варёным! Я к Таки и Даку, тебе что-нибудь принести?
Она оживлённо мотает головой, и, опустившись на четвереньки, вылетает из Шпиля. Побежала на своё растение любоваться. Ей много для счастья не надо: разве что иногда заклинит забрать у меня предмет для обмена, бесстыжие её лисьи уши.
– Вернёшь на место? – спрашиваю я Тварь Углов, указывая на рукопись.
– О, это несложно, – он берёт листы в зубы, и, чуть покопав одну из хламовых куч, устраивает результаты моих трудов со всеми удобствами. Я смеюсь, ничуть не обидевшись на этот маленький спектакль. Единственное различие в том, что я бы сложила новый рассказ наверх, а потом что-то ещё, ещё и ещё, пока бы всё это великолепие не обрушилось. Может, это и чертовски неаккуратно, но я крайне редко теряю что-то подобным образом.
Пора. Меня дожидается заказ.
… Когда попадаешь в личный мир Таки и Дака, главное – не застревать на деталях. Если засмотришься, считай, пропал.
Двое сладкоежек обитают в большом гроте, оформленном с таким расчётом, чтобы заставить плакать от своей никчёмности даже радугу. По сравнению с этим гротом радуга выглядит не привлекательнее прилипшей к ботинку старой жвачки. Кроме того, этот хаос, напоминающий вкопанный под углом полый цилиндр, полностью съедобен. Его складывают карамельки, тянучки, суфле, батончики, трюфели, мармеладки, вафли, козинаки, леденцы и ещё куча всего, так или иначе связанного с кондитерским делом.
А теперь я погружу ноги в газировку. Не по своей воле. Это следствие вытекающего из грота родника, в котором хозяева периодически тестируют сиропы. Судя по всему, сегодня крем-сода.
Сладкие ароматы кружат голову. Ощущение нереальности происходящего усиливает неровный свет обожравшихся эйчеров, вьющих гнёзда в карамели. Я подозреваю, что эти звери поедают столько сладкого за свою жизнь, что после смерти мумифицируются, и даже спустя годы выглядят свежими и аппетитными, как мохнатые сдобные булочки. При моём приближении они делают пару шажков – и на этом их сопровождение заканчивается. Можно даже не подзывать, их лимит движений исчерпан.
В глубине как всегда идёт дегустация.
– А вы всё едите, – подмигиваю я, подходя ближе.
– А-а-а, Кали! – Дак, льняногривый скандинав с глазами цвета арктических небес приветственно поднимает вверх клубничный коктейль с шапкой шоколадных взбитых сливок, – Таки! Вылезай из своих специй, гляди, кто пришёл!
