– Что ж. Я пошла.
– Ага, разбежалась, – навстречу топает Тварь Углов, сонно потягивая задние лапы, – Самое время накормить меня.
– Ты понимаешь, что хождение за ассидой требует уйму времени? – спрашиваю я, хотя и подозреваю, что он ответит.
– Я же демон. Каждый твой тяжёлый вздох – моё сокровище, – сладко улыбается он.
– Это будет сочинено быстро и безо всяких красивостей, – выдвигаю свои условия я.
– Пойдёт. Люблю лёгкие закуски… Но про летучую мышь.
– Ты крайне оригинален, – язвлю я.
– Не болтай понапрасну, ассида может снестись в любой момент.
Конечно! Тварь Углов и без шантажа – да это ведь фантастика!
– То, что я проявлю себя сейчас как сволочь, понял уже каждый, кто прямо сейчас читает твою многостраничную муру.
– Ты мне тут четвёртую стену не рушь, а то я пожизненно буду тушить об тебя окурки, – предупреждаю я.
– Не теряй время, – он вскакивает на стол, водя носом в поисках блокнота.
– Тогда будет как-то так, – я сгребаю мятый лист из ближайшей кучи.
– О! Прекрасное название! «Как-то так».
– Я запомню, но это что-то не то.
– И это название отличное. Или то – или другое.
Издевается как может. Лучше я промолчу, дабы не накликать ещё чего-нибудь на свою разнесчастную голову…
Комментарий к Конфигурация тридцать девятая
Рассказ:
https://ficbook.net/readfic/11862746
========== Конфигурация сороковая ==========
Если желаете достигнуть понимания термина «ничто» – загляните в глаза ассиды.
Я смотрю на эту нелепую тяжеловесную птицу. В её взгляде плывут целые галактики пустоты.
Она и не настроена убегать. И не была бы, даже если бы я подошла к ней с ножом, с самыми что ни на есть понятными намерениями. Ассиду интересуют только её яйца, точней, сам процесс кладки. До тех пор ей по барабану абсолютно на всё.
Я не хочу быть предосудительной, но слово «тупая» уже не только всплывает в моём сознании, но и отпечатывается в мозгу, светясь, как расплавленная железная болванка.
Ничего не могу с собой поделать. Заставить эту идиотку снестись я тоже не в состоянии. Вот она, сидит на безымянном пограничье, среди слоновьей травы и крошащихся камешков, и практически не шевелится.
Птица пепельная, жёлтая и коричневая, чуть массивнее страуса. У неё тяжёлый, немного загнутый на кончике клюв и пышный, словно меренга, кокетливый хвост. Про глаза я уже упомянула, а вот про ноги – нет. Мифология наградила ассиду верблюжьими ногами. Не то, чтобы существо от этого страдало. Просто странно выглядит.
Время от времени она почёсывает шею копытцем, лениво встряхивается и ёрзает, чтобы устроиться поудобнее.
Я какое-то время стою над ней, но потом со вздохом плюхаюсь напротив. Если бы знала – взяла бы заранее стул.
Вокруг заливаются цикады. По равнодушному небу плывут клочковатые облака.
– Эй, – окликаю я.
Лимонно-жёлтый глаз нехотя фокусируется на мне.
– Не хочу тебя торопить, но, быть может, уже пора снестись? Что тебе стоит, ты ведь никогда их не высиживаешь. А мне очень, очень надо, – принимаюсь за уговоры я.
Ответа нет, но, судя по всему, слушателя я нашла благодарного.
– В обмен на твоё яйцо я получу кое-что, необходимое мне для защиты собственного города. Его хотят уничтожить. Понимаешь?.. Хотя что ты понимаешь, ты и сама после разглядывания обычно разбиваешь свои яйца… Вот что ты за нелепица такая? Тоже мне, символ творческого существа! – меня охватывает внезапное раздражение. Я бы могла столько всего сделать! Прямо сейчас! Когда времени осталось так мало и всё может рухнуть по мановению пальца. А что делаю я? Сижу, как древняя старуха, над переросшим все приемлемые размеры бройлером! Чёрт!
Надо закурить, немедленно. А то я так с ума сойду.
Спустя целую вечность и три полноценных окурка нас проведывает хищник, что-то длинное, с короткими лапами и тёмно-шоколадным мехом, усеянным соломенного цвета крапинами. Он выскальзывает из зарослей, топая прямо к моему инкубатору. С минуту смотрит сначала на меня, потом на ассиду. Зверь похож на громадную норку с массивной головой и скошенным, словно у бультерьера, лбом.
Вот эта ситуация уже зажигает тревожные огни. Ассида готова к употреблению не хуже чем начинённый вырезкой багет. И мозгов у неё столько же, сколько у этого хлебобулочного изделия – ноль. Однако происходит чудо: «третий лишний» принюхивается, едва ли не втягивая перья на птичьей шее в свои широкие ноздри, и столь же равнодушно разворачивается, уходя прочь.
У меня от этого зрелища едва не выпадает изо рта глясара. Ассиды что, ядовитые? Или от их поедания можно заразиться схожей формой безумия? Во всяком случае, неожиданно. Должна была быть веская причина для отказа от такого подарка судьбы.
Ну да ладно.
– Да-ва-а-а-а-а-а-ай, – уже начинаю ныть я, раскачиваясь вперёд-назад.
Под конец я просто ложусь на спину, головой к ассиде, и смотрю на неё снизу вверх.
На периферии зрения мерно покачиваются стебли сухих трав. Кое-где видны колоски и метёлочки. В переплетении корней шныряют туда-сюда ящерицы и мыши. Высоко-высоко в небе виден силуэт Мигрирующего. По тяжёлым взмахам крыльев я понимаю, что у него был плотный обед.
Вокруг – тишина. Можно подумать, всё зверьё вокруг надело для сохранения атмосферы флисовые тапочки. Слышна лишь песня ветра среди стеблей и пучков сухостоя, да от редкого порыва иногда катится от своих соседей камешек. Или ассида почешется – скрёб-скрёб-скрёб – да бережно уберёт под себя звериную ногу.
Я закладываю руки за голову и слегка потягиваюсь. Незачем так убиваться и напрягаться. Эта перьевая подушка не может снестись раньше положенного. Нельзя написать рассказ раньше, чем он будет придуман. Или сорвать плод раньше, чем из цветов появятся завязи…
Я расслабляюсь. Скоро мне предстоит изо всех сил рвать жилы, чтобы спасти свой мир. А сейчас по моему обнажённому животу мягко гуляет тёплый ветер. Земля под лопатками немного мокрая и горько пахнет несбыточными мечтами пограничья. Этот перекрёсток служит только для прохода. Это пустырь, а не самостоятельный мир. Ни здесь – ни там.
Не самостоятельный?..
Между многими территориями расположено ужасающее в своей звенящей пустоте Ничто, такое же непостижимое, как глаза ассиды. Но здесь есть клочок земли, небольшой поток информации, не желающий вливаться в соседние реки. Сам по себе. Не похожий ни на то, ни на другое. Нелепица, сгусток хаоса в море гармонии. Как ассида… Или даже как я.
Я скашиваю глаза на птицу и впервые делаю усилие воли, чтобы её понять. Она несётся только в известное ей время, а до этого равнодушна всему происходящему. А разве многие из нас не поступают точно таким же образом, экономя силы на то, что действительно важно – и у каждого это «важно» своё? Ассида является символом влияния вдохновения на любое существо, склонное мыслить, и не её вина, что она создана подобным образом, как и каждый живущий не выбирает, какой опыт он получит и что за личность выйдет в итоге.
И в тот момент, когда я начисто избавляюсь от мысли выжимания яйца из упрямой твари, ассида встаёт и с любопытством принимается разглядывать сферу, словно сделанную из нежно-голубого фарфора.
Я вскакиваю следом и беру ещё тёплое яйцо. Ассида не возражает. Теперь, снёсшись, она теряет интерес к этой чудесной деятельности и бредёт прочь от меня, с непривычки покачиваясь на онемевших ногах. А мне пора домой.
Как ни странно, к моей добыче проявляет повышенный интерес Голем. Так и вострит уши в сторону полки.
– Да, – говорю я. Лицевой диск тут же поворачивается ко мне, хвост замирает в готовности вилять. Словно переспрашивает.
– Бери, не стесняйся. Только не разбей. Я должна буду его отдать, так что сейчас я иду к носителю, а ты завтра вернёшь мне трофей. Уговор?
Она тут же хватает яйцо и бережно прижимает к груди, топая к одной из хламовых куч. Перед уходом я замечаю, что Голем поигрывает с ним, лёжа на спине и расположив яйцо на поверхности поднятых вверх стоп. Всё, перевозбудилась. Видимо, материнский инстинкт. Кажется, я сглупила и завтра буду участвовать в мучительной процедуре изъятия.
