– Хорошенькое дело, – пробурчала новая знакомая, – Ты отдаёшь мне то, без чего не сможешь обходиться.

– Смогу. У меня не такое уж и плохое зрение, – заупрямилась молодая женщина.

– Если я оставлю это пакет здесь я попрошу тебя отойти на пару шагов, ты вполне сможешь принять его за собаку, дурында. Так что забирай свои очки, и чтобы без разговоров.

– Идём, Бруно, – неверно истолковав реакцию владелицы дома, поманила мужа Мирабель.

– Разве я сказала «нет»? И куда вы пойдёте на ночь глядя? Голодные, наверное. Заходите, обговорим, что к чему. И как вас обоих зовут?..

Вместе с Эдной путникам открылся край чудес. Да, они не раз слышали от муиска об изобретениях XXI века, но там, в резервации, это казалось какой-то детской побасенкой.

– Из какой пещеры вы выползли? – порой спрашивала хозяйка дома, глядя на то, как её новые постояльцы лупятся то на лампочки, то на бегущую из-под крана воду.

– То есть… – Бруно ходил вокруг да около, но всё же решился спросить, – Если сложить еду в эту белую коробку, она может храниться неделю?

– В морозилке ещё больше, – с удовольствием оповестила его Эдна, – Добро пожаловать в современный мир, котики.

Много позже хозяйка призналась, что она испытывала некоторое волнение, думая, что, возможно, Бруно соблазнил чистую невинную душу, но вскоре поняла, что эти подозрения беспочвенны. Однако кое в чём Эдна осталась непреклонна: в необходимости устроить Мирабель на учёбу.

– Без знаний в современном мире никуда, – увещевала квартирантку владелица дома, – А у тебя вся жизнь впереди. Университет имени Боливара скоро организует день открытых дверей, наверняка там отыщется то, что будет тебе по душе.

– Я не ходила в школу, сеньора Санчес.

– Просто Эдна, сколько можно повторять? И ты всё равно училась дома. Тебе понадобится сдать экзамены.

– Я не сдам.

– Сдашь. Ты упрямая.

– Я помогу тебе, – каждый раз говорил жене Бруно, – Не бойся. Я с тобой.

– Дайте мне подумать, – вздыхала Мирабель.

Визит в университет очаровал и одновременно напугал молодую женщину. Столько сверстников, все куда-то торопятся, книги, доски, аудитории. Разве может она, Мирабель Мадригаль, выросшая в глухой деревушке, влиться в этот ритм? Стать здесь своей? Казалось, что всех этих людей, даже у абитуриентов, есть то, чего нет у неё: мешка бесценных знаний. Всё, что умела молодая женщина, это рукодельничать, охотиться и управляться с Вишнёвой тенью. Учёба же шла наравне с дарами Мадригалей: видишь, восхищаешься, при этом понимаешь, что тебе не дано. Да и зачем бы ей это? За обучение нужно платить немалые деньги, Бруно итак работает не покладая рук, она что же, будет сидеть на его шее?

Эти размышления длились до одной дождливой ночи. Мирабель снова не спалось, и она спустилась на кухню, чтобы отыскать персиковый швепс. Почему-то этот напиток успокаивал её, наверное, напоминая травяные настройки матери. В этот раз пришлось обойтись без допинга.

– Эдна? – негромко окликнула хозяйку дома юная Мадригаль, – Ты чего не спишь?

Афроамериканка куда-то собиралась, шурша дождевиком:

– Работа есть.

– Работа? – удивилась квартирантка. На сколько ей было известно, Эдна уже который год жила на пенсию и деньги от сдачи второго этажа постояльцам, сейчас – им с Бруно.

– Да, хочешь со мной?

– Хочу, – не раздумывая, кивнула ей Мирабель.

– Тогда разбуди мужа и скажи, чтобы не волновался. Может быть, что мы до утра.

Порядком озадаченная, молодая женщина вернулась наверх, оделась и поцеловала Бруно в лоб:

– Mi za, Эдна берёт меня с собой на работу.

– Что? Сколько времени? – не понял муж, потирая ладонью глаза.

– Около двух ночи.

– Что за работа в такую погоду?

– Не знаю, наверное, что-то срочное… Да ты спи, спи.

– Не могу уже, – предсказатель накинул любимое пончо, выходя следом за ней.

– Нет, мужчины нам ни к чему, – заприметив постояльца, усмехнулась Эдна.

– Пусть так, но хоть раскройте секрет, куда идёте.

– Принимать роды. Большего не скажу.

– Ничего себе, – Бруно взял лицо жены в ладони, – Тв справишься, mi locura?

– Надеюсь, – нервно улыбнулась она.

– Я ухожу, – оповестила Эдна, и Мирабель рванула за ней, схватив зонт.

Ливень был такой силы, что, казалось, намеревался вбить в брусчатку две женские фигурки, не сдававшиеся под порывами ветра.

– Дотерпели. Я говорила, что девчонке нужно в больницу, а они всё «стыдно» да «стыдно», – ворчала по дороге Эдна, – С ребёнком на руках будет не так стыдно, конечно. А как я предложила решить проблему – так смертный грех. В итоге рожает раньше положенного, ох же ж…

– Решить… проблему? – едва слышно повторила Мирабель, на пару секунд перестав чувствовать ливневые потоки, лижущие её щиколотки.

– Да. Сделать аборт. Я по призванию акушерка, но такое тоже умею.

– А ты…

– Делала.

В глазах молодой женщины словно встал мрак. Вишнёвая тень засуетилась в гуще волос, и пришлось пару раз встряхнуть кудри, чтобы её успокоить.

– Но как же… Как же? – слова отказывались слипаться в предложения. Эдна просто не могла быть убийцей!

Афроамериканка оглянулась:

– Тебе повезло родиться в семье, где тебя ждали и любили. Не всем везёт подобным образом. Поверь мне: невразумительный кусок плоти страдает не так сильно, как уже родившийся на свет и живущий с клеймом нежеланного. Давать жизнь или нет – решение матери, а не Бога. И да сгорю я в аду за свои суждения, но я повидала достаточно. Теперь твоя очередь смотреть на то, как в этот мир приходит новый человек. Ты готова?

Мирабель нерешительно кивнула. Аргументы звучали убедительно, и стали пищей для размышления на последующий месяц. Что-то похожее молодая женщина испытывала, приручая Вишнёвую тень: баланс света и тьмы, судьба и воля, сплетавшиеся воедино.

– Хорошо. Мы пришли, – Эдна стряхнула с рукава армаду капель, стучась в ничем не примечательный домик на окраине. Дверь быстро открылась. Семейная пара, оба чуть младше Бруно. У женщины заплаканные глаза, мужчина хмурый.

– Эдна, кто это с тобой?

– Мирабель, моя квартирантка. Я уже не столь ловка, как раньше, она поможет мне, в случае чего. Не волнуйтесь, она не из болтливых.

Сдавленный стон из комнаты в глубине дома заставил чету прекратить споры относительно количества человек, посвящённых в их тайны.

– Держи, – Эдна вручила Мирабель фартук и небольшой саквояж, снимая дождевик, – Иди за мной.

Зайдя в ванную, афроамериканка показала, как правильно мыть руки, после чего они зашли к беременной. Колебания родителей стали понятны Мирабель с первого взгляда на молодую женщину: острый живот придерживала особа, которой едва ли было семнадцать. Полные ужаса глаза переместились на юную Мадригаль:

– Кто ты? Ты акушерка?

– Нет, я помогаю, – обладательница тёмного дара села рядом, – Меня зовут Мирабель. А тебя?

– Элис, – совсем тихо шепнула беременная женщина.

– Всё будет хорошо, Элис. Эдна тебе поможет.

– Папа сказал, что я опозорила их, что я не готова к такой ответственности, что я… Я…

– Как говорит мой муж, – ласково улыбнулась ей юная Мадригаль, – Вместе позориться не так уж и страшно.

– Ты хотя бы замужем.

– О, это ты не знаешь предысторию.

– И не рожаешь.

– Ладно, победа за тобой, ладно, – не стала спорить Мирабель. Элис ответила на её улыбку, а потом снова согнулась от схватки.

– Так, Элис, милая, – подоспевшая Эдна ощупала увитый венами живот, – Он готов появиться на свет, но мы должны будем ему помочь. От тебя зависит очень многое.

– От меня? – испуганно переспросила будущая мать.

– Конечно. Ты будешь дышать, как я скажу, и тужиться, когда я скажу. Мирабель, успокаивай её: пой, молись, ругайся – что хочешь, но чтобы она не нервничала, тебе понятно? Помогать будешь только в крайнем случае. Будьте умницами, обе.

Умницы сделали всё, что от них зависело, и спустя шесть с половиной часов к пению проснувшихся птиц добавился тоненький плач младенца.