– И голодом заморить могу, – решив придерживаться плана, с каменным лицом произнесла француженка, но парень хихикнул снова.

Чтоб его! Нельзя быть таким обаятельным! Не когда твоя гостья уже давно не была в отношениях!

– Как бы не пришлось женить их в конце сентября, – Камило облокотился на парапет, силясь разглядеть парочку ещё раз.

– А тебе-то что? На свадьбах полно еды.

– Как это что? Ты представь, какое тогда на меня будет давление. То пристраивали незамужнюю девушку в летах, то теперь начнётся «А ты чего, балбес, думаешь?»!

– Бери пример со своего дяди, он держался молодцом аж пятьдесят лет.

– Я как-то не готов иди в застенки, – потёр подбородок лицедей.

– Только не говори мне, что хотел пошутить насчёт…

– …и Руфита не в моём вкусе.

Ирен держалась как могла, но всё же сдавленно всхлипнула в попытке не рассмеяться. Попытка провалилась.

– Вот что вы за люди такие? И почему мне смешно?!

– Потому что я старался тебя рассмешить. Это ещё не все козыри, которые у меня есть. Например, – он шустрый обратился в ягуара-Лучиано, – Вот это.

– Не, – покачала головой француженка, – Покажи мне старика Бель в образе двухметрового чудища, со светящимися глазами… О, вот! Да, его! Ха-ха, как такое вообще можно было выдумать?

– А ты попробуй как-нибудь в пять лет выползти ночью попить водички на кухню – а там шарится мужик с мерцающими буркалами в капюшоне, – предложил Камило.

– Как только изобретут машину времени, непременно воспользуюсь твоим предложением, – пожала плечами француженка, снова возвращаясь к порученной ей миссии, – А ты уже всё сделал, как я погляжу?

– О, я ещё не подпирал собой стену, – парень облокотился на свободное от дверей пространство в галерее.

– А теперь?

– Теперь, – он взглянул на собственную ладонь, будто сверяясь с невидимым глазу списком, – Да, все пункты закрыл.

– И ты свалишь восвояси?

– Да на кого же я тебя оставлю?

Ирен подавила тяжёлый вздох. Ну уж нет! И не такие с ней флиртовали! Дурачок деревенский, захотевший новизны! Сентябрь ещё их проклятый, хуже европейского дня Святого Валентина! Целый месяц безумия! Ну всё…

– Камило, я думала, мы договорились.

– О чём? – невинно прищурился лицедей.

– По-твоему, я совсем тупая и не вижу, что тебе нужно?

– Что?

Француженка остро пожалела о том, что у неё только одна тряпка: даже швырнуть в этого кривляку нечем.

– Тебе не идёт притворяться болваном.

– Мне кажется, я не притворяюсь.

– Что ты несёшь вообще? – Ирен принялась проходить тряпкой по стыкам быстрее, двигаясь в сторону лицедея.

– Если бы я знал.

– Так узнай.

– У кого?

– Камило!

– Да?

– Свали!

– Я у себя дома, и занят делом! – всё ещё не распознав, стала шутка опасной для жизни или ещё нет, поднял руки на уровень плеч он.

– Да ты только языком мелешь!

– Мне поручено за тобой следить, вот я и слежу!

Привлечённый шумом и шуршом тряпки по древесине, из комнаты Антонио вышел Парс. Будучи твёрдо уверен в том, что раздосадованная гостья приглашает его поучаствовать в весёлой игре, маргай запрыгнул на парапет прямо на пути её следования, хищно подёргивая хвостом. Ирен увидела кота как раз вовремя, но допустила роковую ошибку: подхватила его под пузо, чтобы протереть вверенный участок под живым препятствием.

Живот.

Беречь святое!

Начисто забыв о том, что ни одна живая душа в этом доме не была для него угрозой, Парс, не раздумывая, испуганно лягнул запястье девушки задней лапой. Хватка разжалась, и кот дал дёру прочь, оглушённый полным негодования криком.

Ирен подняла руку. Царапина оказалась глубокая, пунктирная, и на ней начали наливаться прямо-таки нереально красные капли.

– Боже! – Камило мигом преодолел разделявшее их расстояние.

– За что? – француженка, пока не понявшая, что произошло, с изумлением уставилась на запястье. Когда одна из капель устремилась вниз, что-то в Камило издало глухой «крак». Разум отключился, и ему на смену пришёл какой-то древний инстинкт спасения.

Не помня себя, юноша прильнул к ране губами, не давая крови вытекать. Ирен вздрогнула, застыв от этого проявления прежде невиданной заботы.

– Ты мог… прижать рану пончо, – с трудом выдавила из себя студентка по обмену, чувствуя, что краснеет. Камило изобразил недоумение одними глазами, а затем взглянул на руку девушки, и только теперь осознал, что сделал. Покраснел в ответ, но лишь бережнее перехватил белый, словно костяной фарфор, локоть.

– От… – француженка с трудом сглотнула, – Отпусти, уже не течёт. Всё хорошо, даже не больно.

Губы юноши осторожно отодвинулись от её кожи.

– Я… я не знаю, как эт… это произошло, – лепетал Камило зачем-то ощупывая собственное лицо.

– Ты даже… – Ирен зажмурилась, отдавая мозгу сигнал немедленно стереть этот эпизод из памяти. Попытка провалилась, – Даже не представляешь, насколько всё стало сложно.

– Прости, я не хотел, честно! Я это… Сбегаю тебе за лекарством К тёте Джу, жди здесь.

– Как будто мне есть, куда деваться, – удручённо пробормотала француженка, поворачивачсь к фронту работ.

Это прикосновение. Его дыхание. Его глаза. Его забота.

Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт-чёрт!!

Просто стёрла пыль. О, да. Проще не бывает!

========== Глава 40 ==========

Камило прибежал на кухню в тот самый момент, когда Джульетта и Мирабель занимались организацией лёгкого перекуса для занятой семьи. Времени на полноценные посиделки не было, так что перед женщинами стояли методично заполняемые вкусностями корзинки для пикника.

– Даже спрашивать не буду: Ирен поранилась, – констатировала обладательница тёмного дара, заметив, что кузен выбирает спасительную арепу. Камило бросил на неё взгляд сбитого на трассе животного, и молодая женщина не без удивления заметила, что его веснушки покрыты румянцем.

– Что вы там…

– Потом! – лицедей смылся из кухни так же быстро, как и появился. Джульетта усмехнулась, качая головой:

– Этот сентябрь беспощаден к молодым Мадригалям.

– Я бы сказала, что это эффект новизны, но, наверное, сентябрь тоже виноват, – улыбнулась в ответ Мирабель, – А список Ирен пополнился пунктом «Не давать стирать пыль».

– Какой список?

– Эдна ведёт счёт. То ещё рубилово. Он у нас на кухне висит. Если бывает талант наоборот, то у моей подруги это бытовые вопросы. Но вот если мне понадобится оставить на кого-то ребёнка, не считая Бруно, то лучше Ирен няньки не сыскать, – взгляд Мирабель потеплел, пока она укладывала свёртки в корзинку, – Она костьми за мою девочку ляжет, я знаю, о чём говорю… Однажды Умбра очень боялась идти на приём к врачу, где нужно было брать кровь на анализ, и Ирен придумала для неё сказку, что потом эту кровь сдают специальным комарам-сомелье, которые организует дегустацию и определяют самого милого и послушного ребёнка в Картахене. Когда подошла наша очередь, мелкая едва не подпрыгивала от нетерпения… Легка на помине.

– Мам! –Умба была взъерошена, – Я позвала Руфу поиграть в догонялки, мне надо попить, пока она меня не нашла!

– Держи, – Джульетта была ближе к бочке и протянула девочке черпак с водой из колодца, – Только не торопись.

– Окей! – несмотря на предупреждение, маленькая повелительница теней всё равно заглушил свою порцию едва ли не в три глотка, и, пыхтя, вернула черпак, – Спасибо, бабушка Джу! Руфа, я иду!

– Как здорово, что с тобой были хорошие люди, – проводив внучку глазами, заметила целительница, – Они тоже вложились в это чудо.

– Так и есть, – Мирабель на скорую руку принялась лущить ножом кукурузный початок, – Но когда Умбра только-только родилась, нагрузка легла на Бруно. Из-за того, что я училась, он вечерами посещал курсы молодых родителей. Однажды я прихожу из универа – а Бруно с гордостью говорит «Я победил эту штуку!», и показывает мне правильно надетый слинг, а в нём – пакет муки.